— У этого вора был фонарь? — спросил Мэтью.
— Нет. Я же сказал… это у меня была лампа, пока он ее не выбил. Очень сильным ударом.
Гуд, стоявший за креслом Вудворда, неожиданно подал голос.
— Сдается мне, там был кто-то знающий этот дом.
Все взгляды устремились на слугу.
— Я о том… что он и прежде ходил по этой лестнице. Перил-то нет, и по незнанию в темноте запросто можно оступиться и свернуть себе шею.
— А вы сказали, что он спустился по лестнице бегом? — Мэтью посмотрел на Вудворда.
— Да, топал он быстро.
— Если позволите спросить, сэр… — обратился Гуд к Мэтью. — Что-нибудь в доме пропало?
— Только одна вещь — из моей комнаты, во всяком случае. Испанская золотая монета.
— Золотая монета… — повторил Гуд, задумчиво морща лоб. — Могу я задать еще один вопрос, сэр?
— Да, конечно.
— Э-э… а откуда у вас эта монета, сэр?
— Она принадлежала владельцу трактира на дороге из Чарльз-Тауна. — Тут негр нахмурился еще сильнее, и это озадачило Мэтью. — Что такое?
— Ничего, сэр. — Морщины на лбу Гуда тотчас разгладились. — Ничего особенного, просто стало интересно. Простите старика за дерзость, сэр.
— Понятно, — сказал Мэтью. А понял он то, что Гуд знает об этом деле больше, чем готов поведать, но сейчас не время вытягивать из него информацию.
— Будут еще распоряжения, мэм? — спросил Гуд у миссис Неттлз, и та отпустила его восвояси. Слуга покинул гостиную с необычайной для его возраста прытью.
Еще чуть погодя домой вернулся Бидвелл с мокрым от пота, испачканным сажей лицом. От его величавой осанки не осталось и следа — плечи по-нищенски ссутулились под гнетом всех претензий и обвинений толпы. Но даже смертельная усталость, горечь и досада не рассеяли его внимания настолько, чтобы он упустил из виду факт одновременного присутствия в гостиной Вудворда, Мэтью и миссис Неттлз, что намекало на чрезвычайную ситуацию.
— У нас побывал вор, — поспешила сообщить миссис Неттлз, прежде чем ее хозяин открыл рот. — Кто-то пошерудил в комнате мистера Корбетта, а потом, убегая, сбил с ног мирового судью.
— Чуть не сломал мне плечо, — добавил Вудворд.
— Вор? Вы его опознали? Что он украл?
— Лица его я не видел, — сказал судья. — А что до украденного: нами пока установлена только пропажа золотой монеты Мэтью.
— Той самой, что вы нашли в трактире Шоукомба? — Бидвелл знал об этом из доклада Пейна после их экспедиции.
— Да, сэр, — кивнул Мэтью.
— Должен сказать, меня это не удивляет! — Бидвелл зачерпнул ладонью воду из миски для компрессов и обтер свое закопченное лицо. — По городу ходят слухи, которые уже превратили одну монету в целый сундук сокровищ! Было бы даже странно, если бы кто-то из бедных фермеров не поддался искушению сказочно разбогатеть.
— Тут вот еще что, сэр, — сказал Мэтью. — Гуд высказал мысль, что вор, кто бы им ни был, ранее посещал этот дом и знает его особенности, иначе он бы не смог в темноте бегом спуститься по вашей довольно опасной лестнице. Скажите, кто из местных фермеров бывал у вас в гостях?
— Никто. Кроме Гаррика, конечно. Но и он был здесь лишь дважды, второй раз на нашем с вами ужине. — Бидвелл снова омыл лицо пригоршней воды, и только теперь до него дошел смысл сказанного Мэтью. — Вы считаете, что вором был человек из моего ближнего круга?
— Это всего лишь предположение. У него при себе не было фонаря. То есть вор действовал в темноте, а это значит, он достаточно хорошо здесь ориентируется.
— Не иначе кто-то из слуг! — Бидвелл обернулся к миссис Неттлз. — Вы проверили мою спальню?
— Да, сэр, проверила. Ваша денежная шкатулка в целости. Я также взяла на себя смелость осмотреть ваш кабинет. Насколько могу судить, оттуда ничего не пропало. И еще — если позволите высказать мое мнение, сэр, — уж кто-кто, а слуги отлично знают, где находится ваша шкатулка, полная голландских золотых монет. — Она многозначительно шевельнула бровями. — Вы понимаете, о чем я?
— Мистер Бидвелл, — вмешался Мэтью, уже успевший сделать кое-какие умозаключения. — Судя по всему, ночной визитер ранее бывал в этом доме — возможно, не один раз. Я думаю, его целью была именно та монета, что волею случая попала в мои руки. Он заранее знал, что меня нет в комнате. И он также знал, что судья спит очень крепко. Потому что я сам сообщил ему об этом.
— Вы?!
— Да, сэр. Но у этой версии есть один изъян. Учитель Джонстон не смог бы бегом передвигаться по лестнице.
Бидвелл уставился на него с разинутым ртом. Затем из этого рта вырвался смех, мелодичностью близкий к ослиному реву.
— Ну вот ты и показал истинный уровень своего интеллекта, юнец! — воскликнул он почти ликующе. — Это ж надо, заподозрить в краже учителя Джонстона! Этой дурью можешь набить свою сломанную трубку — и кури себе на здоровье. Да с его хромотой вообще невозможно подняться по лестнице, не то чтобы по ней бегать! У него же увечное колено, ты об этом забыл?
— Я видел вздутие под его штаниной, — спокойно произнес Мэтью, — но я не видел самого колена.
— А я вижу, что ты просто-напросто нахальный мешок с костями без толики мозгов! — осклабился Бидвелл. — Или ты растерял эту толику уже после прибытия в наш город?
— Я всего лишь сказал вам, сэр, что учитель знал с моих слов о чрезвычайно крепком сне судьи.
— Разрази меня гром, если я не сообщил то же самое Николасу Пейну, когда он спросил меня, где судья Вудворд!
— А мистер Уинстон спрашивал о том же у меня, — заявила миссис Неттлз. — Я сказала, что судья, кажется, так и не проснулся.
— Это знала и миссис Неттлз! — насмешливо подхватил Бидвелл. — Полагаю, ей вполне по силам сбить с ног мужчину, не так ли?
В следующий миг его мокрое лицо залилось краской.
— Простите, не хотел вас обидеть, миссис Неттлз.
— Нет нужды извиняться, сэр. Помнится, я как-то сгоряча вышвырнула в окно моего дражайшего покойного супруга.
— Ну вот, видите? — Бидвелл перевел взгляд на Вудворда. — Сэр, если это и есть самый способный секретарь, какого вам удалось раздобыть, я соболезную всему судейскому сословию!
— Способностей ему не занимать, — ледяным тоном ответил судья. — Одна беда: порой он ставит повозку впереди лошади.
— В данном случае у его повозки вообще нет лошади, да и колес тоже! — Бидвелл покачал головой, демонстрируя отвращение ко всему происходящему. — Если мне удастся дожить до наступления нового года, я сочту это великим чудом! Что там у вас в кружке?
— Ром, — сказал Вудворд.
— Где есть ром для одного, там хватит и двоим!
С этими словами Бидвелл забрал у него кружку и залпом осушил ее до дна.
— Есть еще кое-кто, — сказал Мэтью, вспомнивший об этом, когда Бидвелл оценивал свои шансы на выживание. — Я о докторе Шилдсе.
— Да? И что с ним? По-вашему, он орудовал здесь на пару с учителем?
— Он также осведомлялся о судье, и мистер Джонстон передал ему мои слова. Доктор покинул меня сразу вслед за мистером Джонстоном.
— Ого, да у нас тут целая воровская шайка! Учитель, доктор, Пейн, Уинстон и миссис Неттлз в придачу! Пятерка лиходеев налицо!
— Смейтесь в свое удовольствие, — сказал Мэтью, — но я полагаю, что кто-то из этой пятерки пробрался в дом и украл мою золотую монету.
— Только не я! — резко заявила экономка. — Вы не можете сказать такое обо мне!
— Именно о вас он и говорит! — заверил ее Бидвелл. — Если он обвиняет хромого калеку в стремительном бегстве по темной лестнице, с него станется обвинить кого угодно во всем, что ему только взбредет в башку!
— Это не мог быть доктор, — сказал Вудворд, трогая пострадавшее плечо. — Меня сбил человек изрядных габаритов. Шести футов ростом, не менее. Чуть ли не великан. При этом он двигался быстро и плавно, как скользит змея.
— Да, сэр, — с легкой улыбкой согласился Мэтью. — А мы с вами одолели банду Шоукомба, сражаясь свечками против их острых клинков, не так ли?
Вудворд понял намек и малость поник головой. Бидвелл с громким стуком поставил кружку на край стола.
— Пойду вздремну, если удастся. Ночь и так уже на исходе. — Он в упор посмотрел на Мэтью. — Рассвет наступит через два часа. А тебе еще надо подготовиться к переселению в камеру.
— Я буду готов.
Прихватив лампу, Бидвелл устало направился к лестнице, но после третьего шага вдруг остановился и бросил взгляд через плечо.
— Нет ли чего-то еще, что мне следует знать об этой монете?
Мэтью вспомнил, как они с Вудвордом говорили о возможном появлении в этих краях испанских солдат, действующих заодно с индейцами. Однако момент был явно неподходящим для обсуждения таких вещей с Бидвеллом, который и так уже был раздражен сверх меры.
— Меня вот что смущает, — продолжил Бидвелл. — Почему кто-то пошел на такой риск, забираясь ко мне в дом, ради одной-единственной монеты?
— Этого я не знаю, — сказал Мэтью.
— Что, никаких версий? Неужели твоя фантазия иссякла?
— В настоящее время — да.
— А мне почему-то кажется, — без обиняков заявил Бидвелл, — что тебе известно об этом деле куда больше, чем ты хочешь сказать. Ладно, оставим эту тему, я сейчас не в настроении для словесных дуэлей. Спокойной ночи, джентльмены.
Бидвелл поднялся наверх, а вскоре — сухо попрощавшись, с маской суровости на лице — удалилась по своим делам и миссис Неттлз, явно обиженная на Мэтью из-за подозрений в ее причастности к воровству.
Вудворд подождал еще немного, дабы увериться, что никто их теперь не услышит, а потом издал негромкий смешок.
— Конечно, у тебя уже есть версия, не так ли? У тебя всегда найдутся версии для всего, что творится под солнцем.
— Если вы имеете в виду мое стремление докопаться до истинной подоплеки вещей, то вы правы.
— «Истинная подоплека», — саркастически хмыкнул Вудворд. — Знание истинной подоплеки может быть смертельно опасным, Мэтью. — Он помассировал больное горло. — Иногда лучше не задавать лишних вопросов. Неужели ты этого еще не понял?