Мэтью подошел к окну и взглянул на залитый солнцем город. Небо становилось ярко-голубым, но его настроению сейчас больше соответствовал бы проливной дождь. Он знал, каких слов ждет от него судья. Он знал, что ему самому так будет легче, но эти слова окажутся ложью. И он тихо сказал:
— Я бы хотел, чтобы это было возможно, сэр. Но мы оба знаем, что так не будет. Пусть я ваш секретарь, пусть я нахожусь под вашей опекой и живу в вашем доме… но я уже стал взрослым, сэр. И если я не буду отстаивать правду, какой она мне видится, что за человек из меня выйдет? Уж точно не тот, каким вы учили меня быть. Так что… вы просите о невозможном, Айзек.
Наступило долгое, томительное молчание. Наконец прозвучал надтреснутый голос судьи:
— Оставь меня.
Мэтью вышел из комнаты, унося ненавистный приговор вниз, где его ждал Бидвелл.
Глава двадцать шестая
— Судья вынес решение, — сказал Мэтью.
Рейчел сидела на скамье, закутавшись в мешковину и накрыв голову капюшоном. Она не шевельнулась, когда в тюрьму вошли Бидвелл и Мэтью. А в ответ на его слова она только слегка кивнула в знак понимания, какой документ будет сейчас зачитан.
— Так давайте же послушаем! — Бидвелл так торопился, что настоял на пешей прогулке, не в силах ждать, пока запрягут лошадей, и теперь сам грыз удила в нетерпении.
Мэтью встал под распахнутым люком в крыше, развернул документ и начал читать вступительную часть ровным, спокойным голосом. Бидвелл за его спиной мерил шагами проход. Когда Мэтью добрался до слов «По обвинению в убийстве преподобного Берлтона Гроува…», хозяин Фаунт-Ройала резко остановился. Мэтью затылком почувствовал его волчье дыхание.
— Я признаю вышеназванную подсудимую виновной.
Раздался смачный удар кулаком по ладони, свидетельствуя о победном торжестве Бидвелла. Мэтью вздрогнул от неожиданности, но все его внимание было сосредоточено на Рейчел. Та не выказала никакой реакции.
— Со следующей оговоркой, — продолжил Мэтью. — Подсудимая не совершала это убийство непосредственно, но спровоцировала его своими словами, делами или иным способом.
— Пусть так, но по сути это ведь то же самое, да? — воскликнул Бидвелл. — С тем же успехом она могла бы сделать это собственноручно!
Мэтью огромным усилием воли заставил себя продолжить чтение.
— По обвинению в убийстве Дэниела Ховарта я признаю вышеназванную подсудимую виновной со следующей оговоркой…
При слове «виновной» Рейчел на сей раз тихо вскрикнула и еще ниже опустила голову.
— Подсудимая не совершала это убийство непосредственно, но спровоцировала его своими словами, делами или иным способом.
— Превосходно! Превосходно!
Бидвелл на радостях даже захлопал в ладоши. Мэтью свирепо взглянул на его расплывшуюся в ухмылке физиономию.
— Вы не могли бы вести себя сдержаннее? Это вам не пятипенсовое лицедейство, где реплики идиотов с галерки вполне допустимы!
Ухмылка Бидвелла стала только шире.
— Обо мне можешь говорить, что вздумается! Только продолжай читать этот благостный приговор!
Рутинная процедура, — каковую он по поручению судьи выполнял много раз перед обычными, а порой и довольно необычными преступниками, — обернулась для Мэтью испытанием выдержки. Надо было продолжать.
— По обвинению в ведьмовстве, — читал он, обращаясь к Рейчел, — я признаю вышеназванную подсудимую…
На этом месте у него сдавило горло, однако страшное слово все-таки прозвучало.
— …Виновной.
— Ах, какое облегчение! — чуть ли не во весь голос вскричал Бидвелл.
Рейчел не издала ни звука, но поднесла дрожащую руку к своему прикрытому капюшоном лицу, как будто слово — произнесение которого она предвидела — причинило ей физическую боль.
— Властью, данной мне, как мировому судье Колонии, настоящим приговариваю вышеназванную подсудимую Рейчел Ховарт к сожжению на костре, как того требует Королевский закон. Приговор подлежит исполнению в понедельник, двадцать второго мая одна тысяча шестьсот девяносто девятого года от Рождества Христова.
Когда с ненавистным заданием было покончено, рука с документом повисла вдоль тела Мэтью.
— Твои часы сочтены! — возгласил стоявший позади него Бидвелл. — Твой повелитель зря старался, сжигая нашу школу прошлой ночью. Мы отстроим ее заново!
— Думаю, вам следует уйти, — сказал ему Мэтью, хотя повысить голос не смог, просто обессилев.
— Ты получишь по заслугам, при этом зная, что все твои попытки уничтожить мой город пошли прахом! — ликовал Бидвелл. — И когда ты сгинешь, Фаунт-Ройал возродится к славе и процветанию!
Рейчел не ответила на эти выпады, если вообще расслышала их после того, как узнала свою участь.
А Бидвелл все не унимался.
— Нынче воистину день, благословенный Господом! — В порыве чувств он хлопнул ладонью по спине Мэтью. — Вы с мировым судьей отлично поработали! И приговор в самый раз! А теперь… я должен заняться приготовлениями! Надо свалить дерево и обтесать столб, который, клянусь кровью Христовой, будет самым лучшим столбом из всех, к каким привязывали на кострах окаянных ведьм! — Он сквозь решетку посмотрел на Рейчел. — С этого дня и до понедельника твой хозяин может натравливать на нас любых тварей из своей адской своры, но мы все это вытерпим! Можешь в этом не сомневаться, ведьма! Так и передай своему чернохерому дружку, что Роберт Бидвелл ни разу в жизни не потерпел неудачу, и Фаунт-Ройал не станет исключением! Ты меня слышишь? — Теперь он обращался уже не к Рейчел, а обводил взглядом тюремное помещение, ибо сей громогласный вызов, по-видимому, был предназначен непосредственно для ушей Дьявола. — Мы здесь будем жить и благоденствовать, какие бы напасти ты на нас ни насылал!
Покуражившись вволю, Бидвелл направил стопы к выходу, но остановился, обнаружив, что Мэтью не следует за ним.
— Идем же! Я хочу, чтобы ты зачитал этот приговор перед людьми на улицах!
— Я подчиняюсь распоряжениям судьи, сэр. Если он захочет, чтобы я огласил этот приговор публично, я так и сделаю, но только по его приказу.
— У меня нет ни времени, ни желания с тобой препираться! — Губы Бидвелла скривились в гадкой ухмылочке. — Ага… я понимаю, что тебя тут держит! Собрался ее утешить! Если бы Вудворд увидел эту милую сценку, он стал бы еще на пару шагов ближе к могиле!
Первым побуждением Мэтью было кинуться на Бидвелла и врезать ему по физиономии с такой силой, чтобы мозги брызнули из ушей. Но неизбежная в таком случае дуэль не сулила ничего хорошего, разве что работенку для могильщика, который наверняка переврет написание его имени на могильном камне. Посему Мэтью обуздал свой порыв, ограничившись гневно-пронзительным взглядом.
Бидвелл расхохотался, что подействовало на Мэтью как раздувальные мехи на пламя в горне.
— Нежная и трогательная минута общения ведьмы с ее последней добычей! Право слово, уж лучше бы ты соблазнился прелестями миссис Неттлз! Ну да и ладно, дело твое!
Следующую колкость он предназначил для Рейчел.
— Демоны, старики, наивные юнцы — ты никем не брезгуешь для своих утех! Что ж, потешься напоследок, ибо в понедельник ты за все расплатишься сполна!
Он развернулся и отбыл с надменностью распустившего хвост павлина, каковому сравнению поспособствовал и его нарядный костюм.
После его ухода Мэтью вдруг понял, что не сможет выразить свою скорбь словами — для этого ему не хватило бы никаких слов. Он молча свернул документ, который еще надлежало зарегистрировать в судебном архиве Чарльз-Тауна.
Рейчел заговорила, не открывая лица:
— Вы сделали все, что могли. За это я вам благодарна.
Ее голос, пусть слабый и блеклый, все же был исполнен достоинства.
— Послушайте! — Мэтью шагнул вперед и взялся рукой за один из прутьев решетки. — До понедельника еще есть время для…
— Слишком мало времени, — прервала она.
— Сколько бы ни было. Судья вынес приговор, однако я не собираюсь прекращать расследование.
— Это ничего не изменит. — Она встала со скамьи и откинула капюшон. — Все кончено, признаёте вы это или нет.
— Я этого не признаю! — воскликнул Мэтью. — Никогда!
В следующий миг он замолк, устыдившись такой потери самоконтроля, после чего опустил глаза к грязному полу и попытался найти что-то более похожее на вразумительный ответ:
— Признав такой исход… я тем самым с ним соглашусь, а это исключено. Я никогда, пока жив, не соглашусь с этой… несправедливой казнью невинной жертвы.
— Мэтью… — тихо произнесла она, и несколько мгновений они смотрели друг другу в лицо. Рейчел сделала пару шагов к нему, но остановилась, не доходя до решетки. — Возвращайтесь к своей прежней жизни, — сказала она.
У него не нашлось ответа.
— Я уже мертва, — сказала Рейчел. — Мертва. Когда меня будут сжигать в понедельник, мое тело достанется огню… но та женщина, какой я была до убийства Дэниела, уже давно исчезла. Я перестала существовать с той поры, как очутилась в тюрьме. Одно время у меня еще сохранялась надежда, но сейчас я даже не могу вспомнить это ощущение.
— Вы не должны терять надежду, — решительно заявил Мэтью. — Пока остается еще хоть один день, всегда есть…
— Прекратите, — оборвала она. — Пожалуйста… прекратите. Вам кажется, что вы поступаете правильно, стараясь меня подбодрить… но это не так. Пора уже принять реальность и отбросить эти… фантазии о спасении моей жизни. Кто бы ни совершил эти убийства, он слишком хитер, Мэтью. Он… дьявольски хитер. В борьбе с такой силой я не могу надеяться на успех и не хочу поддаваться ложным надеждам. Это мешает мне готовиться к смерти на костре, чем я сейчас должна заниматься.
— Я близок к тому, чтобы выяснить нечто важное, — сказал Мэтью, — хотя пока не уверен, как это связано с вашим делом. Но я думаю, что такая связь есть. Похоже, я нащупал первые нити, из которых сплетается веревочка, ведущая к…
— Умоляю вас, — прошептала она со слезами на глазах, хотя в остальном ее лицо не выдавало эмоций. — Умоляю прекратить эти игры с Судьбой. Вы не сможете меня освободить. И не сможете спасти мою жизнь. Неужели вы не понимаете, что со мной все кончено?