— Завидуешь? — спросил Кейн.
— Нет: Я столько раз обжигался, что больше у меня нет желания наступать на те же грабли. Я не собираюсь жениться. Когда постарею, заведу себе собак или рыбок, или еще кого, и оставлю все свои деньги им.
Кейнусмехнулся,
— Никто в это не поверит.
— Знаю, но разговор об этом терзает моих родственников. Особенно тетю Рут. Вроде я уже не в том возрасте, чтобы получать от этого удовольствие, но время от времени не могу удержаться, чтобы не приколоться. Она все еще решительно настроена женить меня.
— Джулия больше не представляет угрозы, — заметил Кейн, вспомнив предложение в миллион долларов той из сестер Нельсон, которая выйдет за Тодда.
— Полагаю, что и Уиллоу тоже, — ухмыльнулся Тодд.
Кейн оставил это без внимания.
— Но остается еще Марина.
— Я ничего о ней не знаю, кроме того, что намерен держаться от нее подальше.
— Она во многом такая же, как ее сестры.
— Ты встречал ее?
— Один раз. — Когда она пришла на выручку к Уиллоу, принеся кошачий корм и еду.
— Привлекательная?
Не такая красивая, как Уиллоу, но вполне ничего.
— Угу.
— Впрочем, это не имеет значения, — пробормотал Тодд. — О чем только думала Рут, предлагая им за меня деньги? Если б я хотел жениться, я бы женился.
— Может, она пытается помочь.
— Скорее уж надавить. Но все равно, я моложе, сильнее, решительнее. Но если увидишь Марину где-то поблизости, дашь мне знать?
— Непременно.
Кейн направился обратно в свой кабинет. Войдя, он обнаружил там хорошо одетую пожилую женщину, ожидающую его.
— Вы, должно быть, Кейн, — сказала она.
— Мэм.
Она поднялась и пошла ему навстречу.
— Я Рут Джемисон. Бабушка Уиллоу.
Они пожали друг другу руки, и он предложил ей сесть.
— Чем могу вам помочь? — спросил он, присев в кресло напротив, хотя у него было нехорошее чувство, что он уже знает, что вдохновило ее на этот визит.
— Вы производите впечатление приятного, прямого человека, поэтому я не стану ходить вокруг да около. Насколько я понимаю, вы встречаетесь с моей внучкой Уиллоу.
Кейн открыл рот, затем закрыл его. Гораздо проще было обмануть Тодда, чем эту женщину.
— Я знаю ее, — осторожно сказал он.
— Да, довольно близко, я слышала. — Рут вскинула руку. — Позавчера я обедала с Джулией, и она упомянула кое о чем. Я не шпионю. Я больше не намерена слишком вмешиваться в жизнь своих внучек. Это моя вина, что мы почти не знаем друг друга, и я должна быть терпеливой. Я не могу силой навязать доверие за несколько недель. Однако вы мне любопытны, а любопытство — не грех.
Кейн не имел представления, что на это сказать. К счастью, Рут, кажется, не возражала против того, чтобы самой вести весь разговор.
— Я начинаю думать, что никто из моих внучек не выйдет за Тодда, хотя, разумеется, счастлива за Джулию и Райана. Поскольку вас я совсем не знаю, мне не ясно, подходите ли вы Уиллоу или нет: Как по-вашему, вы не собираетесь скоро расстаться?.
— Мы не… Я не… — Он выругался про себя. — Я не знаю, — наконец проговорил он.
— Жаль. И все-таки, если вы хороший человек, все может получиться. Конечно, тогда остаются только Марина и Тодд, и я понятия не имею, как свести их вместе. Теперь, когда он знает мой план, он будет настороже.
— Я думал, вы не собираетесь вмешиваться.
— Я не вмешиваюсь. Я просто немножко помогаю. Молодые люди нуждаются в такого рода помощи. Если я буду ждать естественного развития событий, то умру задолго до того, как увижу своих правнуков. А мне этого не хочется.
Она поднялась.
— Приятно было познакомиться с вами, Кейн. Хорошо заботьтесь об Уиллоу. Она хорошая, особенная девушка.
Рут направилась к двери, затем оглянулась.
— Кажется, у вас есть котята.
— О, да. Три.
— Хорошо. Когда они достаточно подрастут, я возьму одного. Мне всегда хотелось кошку. Фрейзер не любил животных, но так как теперь я отвечаю только перед собой, я могу себе это позволить. — Она вздохнула. — Это одно из преимуществ одиночества. И все же, если б я могла его вернуть… — Она пожала плечами. — До свидания, Кейн.
— До свидания, миссис Джемисон.
Уиллоу принесла пакеты из своей машины к входной двери Кейна.
— Я привезла еду, — сказала она, входя в дом.
— Я вижу.
Она прошла на кухню и начала располагаться как дома. Убрав продукты в холодильник, выставила хлеб и вино на стол, затем повернулась к не слишком гостеприимному хозяину.
— Я звонила тебе и сказала, что заеду пообедать, — сказала она, стараясь, чтобы ее голос не звучал оборонительно, когда на самом деле она немного нервничала.
— Я получил сообщение.
— Это празднование, — добавила она.
Он отнюдь не выглядел счастливым, но, с другой стороны, Кейн вообще не из улыбчивых. Однако радовало то, что и несчастным он не выглядел.
— Я хотела сказать «спасибо», — тихо пробормотала она. — За то, что помог мне в трудную минуту и указал правильное направление. — Она улыбнулась. — Я только что закончила первую неделю работы у Беверли, и мне ужасно нравится. — Она протянула руки.
Он усмехнулся.
— Десять пальцев. Это радует.
— Нет же глупый. Мои ногти. Смотри. Их нет. Во всяком случае, длинных. И у меня появились мозоли. Я целыми днями вожусь с растениями. Я счастлива как никогда в жизни, и все благодаря тебе.
Он смутился.
— Ты и сама бы до всего этого дошла.
— Может быть, но на это могла уйти куча времени. Это то, чем я должна была заниматься с самого начала, и теперь я знаю это благодаря тебе. Отсюда и торжество.
— В самом деле? — он насмешливо вскинул бровь.
Он поддразнивает ее, что означает, что он не расстроен. Кейн не задумываясь бросил бы ее, если б захотел, но он этого не делал, значит… Приятное
тепло растеклось от живота по всему телу.
— Я был в Нью-Йорке на прошлой неделе, — сказал он.
— Я знаю.
— Верно. Ты присматривала за кошкой.
Она внимательно разглядывала его. Что-то было не так. Кейн выглядел… странно. Но ведь он всегда такой уверенный, такой непробиваемый. Как это возможно?
— Я благодарен тебе за то, что ты согласилась присмотреть за ней.
— За Жасмин.
— Точно. Поэтому я э… привез тебе кое-что.
Она почувствовала, как внутри у нее все затрепетало.
— Ты купил что-то для меня? Подарок?
— В знак благодарности.
Она почувствовала себя пятилетним ребенком в рождественское утро.
— А что это? Оно большое?
Он на минуту исчез в задней части дома и вернулся с большим подарочным пакетом, который вручил ей. Она поставила его на стойку и заглянула внутрь.
Она представления не имела, чего ждать, но это оказалась прекрасная кожаная сумка с цветочной аппликацией всех цветов радуги.
— Она бесподобна, — сказала Уиллоу, не в силах поверить, что это для нее. Должно быть, сумка стоила целое состояние. Одно только имя дизайнера внушало благоговейный трепет.
— Я подумал, что цветы и все такое… в общем, что тебе понравится.
Она заглянула внутрь. Там были отделения для ручек, сотового телефона и солнечных очков. Подкладка на ощупь была шелковистой, а кожа гладкой и мягкой.
— Какая прелесть, — выдохнула она, взглянув на него. — Но это чересчур для простого подарка в знак признательности.
— Это я купил тебе. Если нравится, она твоя.
— Нравится? Да я, возможно, буду настаивать, чтобы меня с ней похоронили.
— Хорошо. — Он улыбнулся. — Я увидел сумку и подумал о тебе. Вот почему я ее купил.
Он думал о ней? Этот кусочек информации был почти таким же бесценным, как и сам подарок.
— Спасибо, — сказала она. — Сумка прекрасная, и я в восторге от нее.
Судя по тому, что она знает о его жизни, Кейн не часто покупает женщинам подарки. Для этого нужно, чтобы они были рядом больше, чем день. Означает ли это, что она немного дорога ему? Что она начинает что-то для него значить? Уиллоу разрывалась между надеждой и потребностью защитить свое сердце.
Он открыл вино и налил им по бокалу.
— Мне показалось или ты положила бифштексы в мой холодильник? — спросил ей, подавая ей бокал.
— Ага. У тебя в патио есть барбекю. Я знаю, о чем ты думаешь, но мясо, приготовленное в барбекю, не считается.
— Разумеется, нет, — пробормотал он. — Кто же этого не знает?
Она улыбнулась и легонько стукнула своим бокалом о его.
— За наши мечты. Пусть они сбываются.
Позже, когда они закончили с обедом и сидели в гостиной перед камином, Уиллоу, уютно свернувшись в кресле, старалась не придавать слишком большого значения этому вечеру. Кейн привез ей подарок, они пили вино, чудесно пообедали и о многом говорили. Они были мужчиной и женщиной, которые были вместе больше, чем один раз. Во многих смыслах это можно было бы назвать свиданием, хотя у нее было такое чувство, что Кейн не согласился бы с ее оценкой.
Проблема в том, что он ей нравится. Очень. Снаружи он такой суровый, но внутри мягкий, как масло.
— Для вегетарианки ты слишком любишь бифштекс, — заметил он.
— Я знаю, это недостаток. Я могу обходиться без мяса по многу месяцев, но время от времени просто не могу удержаться.
Она улыбнулась. Он не улыбнулся в ответ, но было что-то. такое в его глазах что-то горячее, наполняющее ее удовлетворением и желанием. Внезапно ей представилось, как они занимаются любовью перед камином.
— Ты опять меня хочешь, — счастливо констатировала она. — Это одно из твоих лучших качеств.
— Это только твое предположение.
— Не совсем. Я вижу это по твоим глазам. Они вспыхивают огнем. Это так бесподобно! Я вся начинаю трепетать и думаю о том, чтобы снять одежду.
Его взгляд сузился.
— Ты пьяна.
Она посмотрела на свой бокал, не имея представления, сколько уже выпила.
— Ну, может, слегка навеселе. — Она хихикнула. — А откуда ты знаешь?
— Сомневаюсь, что ты стала бы говорить про огонь в моих глазах, если бы была трезвой. Или про раздевание.