— Очень интересно. Вы взяли глину, создали сосуд, а затем наполнил его смыслом и сутью, — поделился своими размышлениями Госра. Старик довольно хмыкнул, но промолчал.
— А проволока, как ручей, перебросила мостик между родником и рекой. Потом вы связали между собой все части. Только я не понял каким способом.
— Этому подмастерья учатся десятки лет. Наполнить сосуд самое сложное. С остальным справиться любой.
— Изначально я думал, что фигура полная, чтобы облегчить вес. А после того, как вы сформировали камень в голове, груди и чреслах, понял назначение пустот.
— Камень? Какой камень?—изумился Ляо Вэй.
— Вот тут, — Госра указал на голову, грудь и в районе пояса.
— Это не камень. Это суть Земли, — усмехнулся старик. Кудесник недоверчиво посмотрел на мастера, а позже ушёл в дом, чтобы через пару минут спустя вернуться с трофеем Максуда.
— Вот такой, только живой, — предъявив кристалл мастеру, произнёс Госра.
— И да, и нет. То, что у тебя в руках душа бинма юм. Вероятно, одного из них разрушили, а это лишь нереализованный ресурс, — поделился знаниями Ляо Вэй.
— Запас сил? — уточнил кудесник.
— Можно и так сказать, — уклончиво ответил старик, вновь хлопнул, привлекая внимание слуг.
Второй голем был создан по аналогии с первым. Единственно существенное отличие, так это форма "лица" и его выражение. Если первый напоминал скорее опытного воина, то следующий молодого бойца. На то указывал отсутствие бороды и более длинные пряди. Уже темнело, наступило время ужина, но увлеченный работой Мастер земли и не думал о перерыве.
Когда начался момент наполнения, Госра провалился в пустоту, разглядывая мир внутренним взором. Он видел, как через ноги тянул мастер земли силу тяжело и мучительно, пропуская через свое тело, чтобы позже руками влить суть земли в пустоты сфер. После завершения процесса, излишки энергии терзали тело старика, медленно утекая через больные колени, вздувшиеся жилы, отекшие голени. Мастер Земли испытывал боль при работе с родной стихией, а нереализованные крохи желтой Ту оставались в мышцах, отзываясь спазмами и судорогами.
— Позвольте помочь, Ляо Вэй, — предложил даровитый.
— Я закончил, сын Степи. Помощь уже не требуется, — с вымученной улыбкой ответил старик.
— Ваше тело страдает от камней и глины, ноги забиты родной стихией, а жидкость не выводит или не успевает очистить организм. Ноги, привычные к перекачке, постоянно соприкасаются с Землей, вытягивая каждый миг стихию Ту.
— Таков порядок мироздания, сын ветра, — с болезненной гримасой поделился Мастер. — За любую силу нужно платить. Временем, ресурсами, здоровьем или жизнью. Отвар, горький, как судьба бедняка, дает облегчение, бинты стягивают плоть, не позволяя ей менять форму, а руки из-за постоянной работы с глиной трескаются, потому вечером в толстом слое лечебной мази. Да и предложить мне можешь лишь Шу или Фенг.
— Я бы попробовал.
Старик сомневался. С одной стороны, он привык к постоянной боли при движении, после создания големов или при любом использовании родной стихии, но так хотелось хоть неделю, ночь или час не чувствовать тяжесть, вспомнить про легкость тела и гибкость мышц.
— Чен*, собрать инструменты и остатки материала, я приму приглашение дома Бо и поужинаю, — отдал приказ Мастер Земли Ляо Вэй.
Тотчас началось движение. Вся неиспользованная глина была пересыпана в один мешок, мусор убран, а многочисленные инструменты заняли свое место в большом сундуке. Когда приготовления были закончены, слуги один за другим поклонились, загрузили на плечи поклажу и в строгом порядке убыли.
— Чен, по-вашему слуга? — уточнил Госра, протягивая руку мастеру. Ухватившись за предплечье, тот шумно поднялся, скривившись от боли.
— В общем смысле это так, но для адептов школы равно ученику. Долгие годы они ходят за мастерами в качестве грузчиков и рабочей силы, впитывая мастерство, затем, когда наберут достаточно знаний, их берет в качестве подмастерья один из учителей.
— Старший ученик тащит меньший груз? — улыбнувшись, спросил кудесник. Старик вернул ему ухмылку. Медленно двое одаренных поднялись в дом, затем проследовали в комнату приема пищи. Мастер покосился на Ляосинь, но не произнес ни слова. Чуть позже за столом также молча поглощал пищу. Только , в отличии от худощавого Госры, съел в разы больше. Насытившись, мастер и Госра ушли во внутренний дворик, наслаждаясь вечерней прохладой.
— Так что ты надумал, любопытный страж? — прервал молчание Ляо Вэй.
— Земля стремиться к покою. Рано или поздно осядет и успокоиться. Так и в вашем теле она заилила жилы, забила выходы и поры. Огонь превратит глину в камень, вода может вымыть, ветер развеять.
Старик молчал, крепко задумавшись. Он искал в себе решимость сделать шаг, взвешивал все риски и конечный результат. Постепенно каждый адепт перенимал характер своей стихии. Вот и сейчас монолит Мастера Земли трещал под улыбчивым взглядом сына Ветра и Великой Степи. Вечные смутьяны, которые не в первый раз меняют облик всего на Срединном государстве. Ни стены, ни мертвая пустыня, ни реки их не останавливает. Была бы лишь скудная трава для скота и лошадей, да светил глаз Всеотца.
— Я не понимаю сам процесс. Не размоет ли вода мои меридианы, а ветер иссушит тело?
— По одиночке, каждая сила навредит.
Получив согласие от Мастера, Госра приступил к задуманному. Время бежало, уже высыпался бисер звезд и выглянула луна, а двое так и сидели во внутреннем дворе. Старик на ботике искусственного пруда с погруженными по колено ногами, молодой кудесник за его спиной, творящий волшбу. Чтобы перетерпеть боль, Мастер земли начал рассказывать историю родного края.
— Мы пыль под ногами истинных мастеров Земли. Тех, что лишь своей волей возводил укрепления Великой стены. Заклинал воды и укрощал огонь. Измельчали, перегрызлись между собой, забыли былое величие. А ведь не так давно...
Старик медленно, значительным басом поведал молодому кочевнику историю государства, после которого все остальные лишь тень.
Отгремели все войны периода Весен и Осеней, известных также, как Чуньцю шидай, один из самых горьких периодов в истории Чжунго, где образовывались союзы, чтобы быть преданными и разграбленными. Где любой разбойник назначал себя гуном или князьем, а общее количество таких уездов, провинций и областей насчитывало более ста сорока восьми. И это только те, которых запомнили.
Бывало, что провинция ложилась спать с одним князем и названием, а утром просыпалось с другим лидером. Предыдущий же украшал своей головой копье возле замка. Брат шел на брата, а сын на отца. Заливая кровью землю, как река в разливе. Пока не пришел тот, кто объединил в своём кулаке всех, путем заключения союзов, военным путем и обещаниями.
Так, много лет назад образовалось сильное и могучее государство Хань во главе с великим императором Лю Бань, с тех пор все императоры носили имя рода Лю. Столицей государства являлся город Чанъань, что переводится, как долгий мир. Огромный храмовый комплекс, напоминающий шахматную доску, и ныне там, окруженный толстой стеной, строгими линиями кварталов, прямыми и ровными дорогами и переулками. Там спит сотня сотен воинов, защищавших ранее мир и императора.
Лю Бань перемешал между собой народы и дома, поселив гармонию и порядок. Маг Воды стоял плечом к плечу с Мастером Земли и Адептом Огня. Сильные стороны одной школы нивелировали слабости другой. Тем самым молодое государство выжило, дало отпор ордам с севера, беспокойным соседям с юга, людям песка с запада.
Когда-то давно они были одним народом, живущим по одному закону и правилу, и не было силы, способной сломить их. Империя разрушила сама себя изнутри, когда Огонь захотел быть выше воды, а Шу задирала нос при виде Ту. Первые волнения начались в народе, ропот слышался из каждого потаенного уголка, пока не вылился в мятеж. Восстание желтых повязок. — Старик рассмеялся такому названию. — Земля всегда стремилась к покою. Во все времена. Так было, есть и будет!
С тех пор и появилось три царства, конкурирующих между собой за право называться преемницей дома Ля. Шу, что взяло имя Хань. Ту, основавшая империю Вэй и Сунь, с адептами красной стихии.
— Мы хотим положить конец вечной вражде. Пытались миром и уступками, предлагали союз равных, только ... — Ляо Вэй тяжело вздохнул. Немного помолчав, продолжил: — Только Шу слишком горды, а Сунь заносчивы. Каждый видит на себе корону трех царств. Потому мы начали готовиться к другому варианту воссоединения.
Госра ловил руками искорки синей и белой стихии, а затем вливал их в плечи мастера, принуждая обе стихии пройти сквозь тело. Вода, погоняемая воздухом, вымывала камни и глину, выходя черной, словно деготь, пузырясь от обилия Фенг.
С каждым разом грязи становилось все меньше и меньше, а старик впервые за много лет почувствовал себя настолько легче, что сомлел от отсутствия боли, наполняя уютный двор могучим храпом. С трудом переставляя ослабевшие ноги, Госра вошел в дом, добравшись до дежурившего на первом этаже Батыра, попросил позаботится о Ляо Вэй, а сам рухнул в комнате отдыха без сил.
К обеду его с трудом растолкал Максуд.
— Где Мастер? — с волнением спросил даровитый мечника.
— Очнулся? Ну и горазд ты спать, — рассмеялся побратим. — Ушел большой и крепкий гость, высоко закидывая колени. Сказал, что навестит своего первого и единственного ученика к вечеру. Так что готовься месить глину, сын Орды. Иди пообедай, наш наниматель собирает весь кулак для важного разговора.
Выйдя во двор, чтобы обмыть лицо, посох увидел слуг, что чистили маленький пруд. Еще вчера в нем плавали золотые карпы и цвели кувшинки, сегодня же он представлял из себя заготовку под бинма юм. Лишь глядя на ил, Госра понял сколько грязи тащил в своем теле Мастер Земли Ляо Вэй.
Глава 19. Новости и выбор.
После водных процедур кудесник почувствовал себя намного лучше, хоть и знатно качало от слабости. Некоторое время постоял под палящими лучами светила, но лишь почувствовав легкий ветерок, очнулся. Родная стихия наполнила пересохший источник, лишь слегка, скорее напоминая о предыдущей пустоте. П. А затем крепко задумался над тем, чего и сколько приходится терпеть Мастерам земли, чтобы оперировать с родной стихией. С этими нелегкими мыслями зашел в столовую.