– Уважаемый товарищ Яр обещал скоро расшифровать надписи на пластинах из-под капсул. Так что скоро узнаем и время, и место.
Тигрица в тот день просидела напротив пещеры полдня, затем ушла сама и увела с собой тигрят. На следующий день сюрприз был совершенно потрясающим.
Дежурил в ту ночь Николай Борисович. Когда стало светать, он решил выбраться на свежий воздух. Выходя из пещеры, он споткнулся обо что-то мягкое и, обернувшись, чуть не упал в обморок – на пороге их жилища лежала окровавленная четырехглазая туша животного, похожего и на косулю, и на антилопу. Он тут же вернулся в пещеру и доложил о происшествии председателю. Кирилл Андреевич, осмотрев тушу, сказал:
– Ее принесла наша тигрица! Вот смотрите, Николай Борисович, – указал он на раны на шее животного, – это следы от ее клыков.
В этот момент мужчины увидели, как в кустах промелькнула желто-полосатая спина. Наверное, тигрица, дав понять, что это подарок от нее, исчезла в чаще.
– Вот так фокус, – покачал головой Кирилл Андреевич и дал указание Николаю Борисовичу будить Матвейку.
Обед был в тот день просто волшебным. Нельзя сказать, что с момента прибытия в это место они не ели мяса совсем – Матвей ставил самодельные силки, ловил каких-то четырехглазых птиц, – но случалось это редко.
Вечером все гадали, почему тигрица, во-первых, так доверилась людям, а во-вторых, отчего это она решила сделать им такой царский подарок. Каждый выдвигал свои версии: от «ей стало скучно» и до «она боится, что без людей погибнет». Во время обсуждения очередной версии глаза Дмитрия и профессора встретились. Кирилл Андреевич взглядом спросил: «Ну что, друг, сбылись твои предвидения?» Студент вдруг встал и громко объявил:
– Уважаемые господа! Все, что с нами произошло за последние два дня, я знал с точностью до деталей, и сейчас это подтвердит наш уважаемый председатель Кирилл Андреевич.
Профессор неодобрительно покачал головой, но тем не менее нехотя полез в карман за конвертом. Достав сочинение парня и пробежав по первым строкам, он раскрыл рот и замер в изумлении. Автор описывал, как пришла тигрица со своими отпрысками, как Леха Москворецкий говорил ей: «Кс-кс-кс», как Мария звала тигрицу в гости, как отчитал девушку за ее беспечность Николай Борисович. И уж совсем профессор пришел в замешательство, когда стал читать подробное описание сегодняшнего утра и великолепного обеда с мясом-гриль от Матвея.
– М-да… – Кирилл Андреевич смахнул со лба пот и на выдохе произнес: – Ничего не понимаю.
– Я же вам говорил, – сказал Дмитрий. – А вы мне не верили.
– Решительно ничего не понимаю, – повторил Кирилл Андреевич.
– Что случилось? – загалдели остальные. – Вы хоть нам объясните…
После того как Кирилл Андреевич рассказал об экстрасенсорном таланте молодого человека, в гроте повисла гробовая тишина. У людей появилась надежда. Если человек знает, что с ними произойдет в будущем, значит, можно наконец-то узнать, чем закончится вся эта странная история. Но Дмитрий заявил, что сразу все вспомнить не может и будет рассказывать все по мере всплывания в памяти деталей. Ну хоть что-то. Все же это лучше, чем беспросветная тайна. Как говорится, на безрыбье и рак рыба.
Через два–три дня Дмитрий рассказал за вечерней трапезой коллегам о том, что скоро тигрята будут смело заходить к ним в пещеру поиграть. Так и случилось. Не прошло и недели, как тигрята стали захаживать к людям, словно домашние кошки. Дима сказал, что теперь тигрица, которой дали прозвище Аврора, станет чаще подбрасывать людям добычу. Больше всех обрадовался Матвейка.
– Слава богу! – воскликнул он и перекрестился. – Зверь, а понимает, что людям нужно помогать. И правильно. Ведь случись что с тобой, и тебе люди помогут. А у тебя двое деток, им тоже и уход нужен, и прокорм. Хорошая кошка. Только вот большая. Еды нужно много.
– Ты за нее не волнуйся, – усмехнулся Леха, – она и себя прокормит, и еще с нами поделится.
– Так-то оно так, барин, да здоровье-то – оно не вечное, – усомнился Матвей. – Седни справляется, а завтра слегла, и все. Попробуй прокорми такую тушу. Господи, дай ты ей здоровья, пусть и деток кормит, и нас не забывает.
С этого дня вместо утреннего приветствия в пещере с утра звучало:
– Ну что, Дмитрий, вспомнил?
Андрей Кириллович вынужден был вмешаться:
– Друзья мои, давайте договоримся, если Дмитрий вспомнит что-то из своей книги, он сам нам об этом объявит. Я по себе знаю: если что-то хочется срочно вспомнить, да еще если тебя со стороны подгоняют, ничего не выходит. А когда не думаешь об этом, внезапно осеняет. Ну согласитесь, это ведь не дело – так постоянно дергать студента: вспомнил, Дима, что там у нас сегодня на обед, поймает ли Матвей рыбу, принесет ли нам Аврора мясца? Это ж невыносимо! Так что давайте Дмитрию устроим передышку. Не дергайте вы его память. Яр сказал, что она должна обязательно восстановиться.
– А у меня есть предложение, – вдруг поднялся Леха. – А что, если парню не дожидаться, когда он вспомнит остальные главы из своего романа, а написать их по новой?
– Не получится, – развел руками Котуков. – Я уже пробовал.
– Это как раз тот случай, – пояснил Кирилл Андреевич, – когда «что написано пером, не вырубишь топором».
– Или «рукописи не горят», – вставила Мария. – Димочка, ты там случайно не написал в своем романе, что мы обнаружим где-то в закромах нашей пещеры ночной крем и шампунь с кондиционером для волос? Ты посмотри, что стало с моими волосами…
– Не стони, Машка, – перебил Москворецкий. – Мы все тут превратились в обезьян. Смотри, – потрепал он себя за бороду. – Если бы мои пацаны сейчас меня увидели, они не только косули жареной не дали бы мне отведать, они картошку копать на огороде мне не разрешили бы.
В последнее время, несмотря на жесткие условия, народ в пещере стал веселее. Смеялись чаще, шутки выходили острее и ироничнее. Наверное, человек так устроен, что даже в экстремальных условиях ему необходимы и смех, и юмор, и сарказм, и самоирония…
Больше всех страдала, конечно, Мария. Она долго еще верила, что в туре, и наконец поняла: здесь путешествие совершенно другого рода.
Застав ее недалеко от пещеры плачущей под деревом, Алексей сел рядом с ней и стал ее успокаивать.
– Маш, не изводи себя, – сказал он ласково. – Слезами делу не поможешь, а глаза испортишь. Я смотрю, они у тебя все время опухшие.
Ну что толку плакать и плакать?
– Устала я, Лешенька, ты посмотри на мое лицо, видишь, во что оно превратилось?
– Лицо как лицо, а что с ним стало? – присматриваясь, сказал Алексей.
– Ну ты что, совсем не замечаешь? – всплеснула руками Мария. – Сухое совсем. Мне нужны кремы. Без кремов я тут за год превращусь в старуху.
– Да забей ты, Машка, – махнул рукой Алексей. – Нормальная ты девушка. Ну не вечно же мы будем здесь жить. Рано или поздно что-то решится. Вон Димон говорит, вроде конец у его романа был хорошим. Просто забыл парень. Но скоро вспомнит.
– Леш, сколько тебе лет? – ухмыльнулась Мария.
– Тридцать, а что? – удивленно спросил Леха.
– Да то! – неожиданно рассмеялась Мария. – Такой большой, а все в сказки какие-то веришь.
– Какие сказки? Пацан ведь угадал, он заранее на бумаге написал!
– Я не верю в это! – заявила Мария.
– Как не веришь? – опешил Леха. – Как не веришь? Да я лично своими глазами видел, как он конверт вскрывал.
– Ну и что? – продолжала возражать Мария. – Я тоже видела, но, мне кажется, они просто сговорились и водят нас за нос.
– Зачем?
– Ну чтобы, как говорится, поддержать позитивный психологический климат в коллективе, чтобы у нас была надежда и все такое. Мы это в университете на психологии проходили.
– Не может такого быть, – покачал головой Леха, – я поговорю с профессором. Все узнаю.
Вернувшись в грот, Алексей увидел потрясающую картину: народный умелец, крепостной Матвейка, смастерил настоящий лук со стрелами.
– Ты чего тут соорудил, рыцарь Айвенго? – похлопал его по спине Леха.
– Полезная штука, барин! Птицы тут хоть и четырехглазые, да, заметно, никем не пуганые.
– Ну, с таким оружием ты их быстро распугаешь! – рассмеялся Москворецкий.
– Напугаем – дальше пойдем, сначала на этом берегу будем промышлять, затем на тот переберемся. Тут дичи много. А у меня тут кое-что есть. Угощайся, барин! Вот ягод насобирал. Странные они какие-то…
– А это… не отравлюсь? – Алексей понюхал розовый комочек.
– Упаси боже, ваше сиятельство! Что вы такое говорите? Я же, прежде чем тебя угощать, испробовал еще вчерась! Смотри, вот он я – жив здоров!
Леха закинул в рот несколько ягод, тщательно их разжевал и, осторожно проглотив, сказал:
– Вкусные!
– А то! – Матвейка гордо поднял голову. – Там еще подальше фрукта какая-то растет, но она еще зеленовата. Чую, добрая будет, такая, похожа на наше яблоко, но по форме – как гусиное яйцо!
– Ты, главное, аккуратнее пробуй, понемногу, а то траванешься какой-нибудь гадостью, что мы тут без тебя делать будем?
– Меня не надуешь, барин. – Матвейка похлопал себя по лбу. – Гадость птицы клевать не станут.
– Точно, – сказал Алексей. – Какой ты молодчина, Матвей!
– Стараюсь, барин!
– Вот как только тебя отучить от этого «барина»? Что ж ты заладил?
– Привык я, барин! Всю жизнь так… Поздно отвыкать.
– Да ладно тебе, – возразил Леха, – отвыкнешь еще.
– Поживем – увидим! – ответил Матвей и принялся мастерить очередную стрелу.
Узнав о новом приспособлении Матвея, вечером за ужином Кирилл Андреевич посоветовал Николаю Борисовичу пририсовать рядом с оленями лук и стрелы.
– Зачем? – удивленно спросил Трухин.
– Как это зачем? – рассмеялся Кирилл Андреевич. – Может, ученые через тридцать–сорок тысяч лет скажут: здесь жили культурные пещерные люди.
– Ну и шуточки у вас, товарищ профессор, – поежился Трухин. – Вы полагаете, что, кроме нас, теперь на земле никто не живет?