Что случилось?
– Это не наше небо! – ответил кратко Кирилл Андреевич.
– В смысле? – раскрыла рот Мария. – Мы в южном полушарии?
– Нет, Ма, – вмешался Яр, – профессор имеет в виду, что это не земное небо.
– Ничего не понимаю, – с ужасом произнесла Мария.
– Маша, дорогая, туроператор тебя обманул, – грустно пошутил Кирилл Андреевич. – Мы на другой планете!
– И к тому же эта планета находится не в нашей Солнечной системе, – грустно добавил Яр.
– Час от часу не легче, – пробормотал Леха и сел на траву у входа в пещеру, запрокинув голову. – Ну вообще-то смотрится красиво! Хотя я и не астроном, в планетариях не бывал, но даже я вижу, что небо не наше. И, кстати, это еще что за чудо, почему две луны? Ученые, такое может быть?
– Да хоть десять, – ответил Яр. – У Марса, например, два естественных спутника, а у Юпитера и Сатурна их за шестьдесят. Спутников может быть сколько угодно. В этом-то как раз удивительного ничего нет. А вот то, как мы сюда попали… Кто доставил нас сюда?
– Меня больше интересует, зачем, – сказал Москворецкий. – Ох, чую все это неспроста. Прямо мистика какая-то.
– Неужели могут быть такие совпадения? – вдруг воскликнула Мария. – Посмотрите, все, как у нас на Земле. Трава, птицы, деревья, животные…
– Это где же ты, красавица, на Земле встречала четырехглазых рыб и оленей? – язвительно спросил Леха. – Здесь одно нормальное животное – это наша Аврора и ее котята. Остальные – сплошные уроды, у меня уже от них изжога образовалась.
– Ага, – ехидно произнесла Мария, – я вижу, как ты окорочка от уродливых уточек мечешь.
– Молчи, Машка, – махнул рукой Алексей, – без тебя тошно. Ты хоть понимаешь, что мы здесь теперь навсегда? Скажи честно, может, ты путевку на другую планету покупала?
– Алексей, – вмешался Кирилл Андреевич, – вы забыли? Единственной уважительной причиной, по которой человек может сдаться, является его смерть. До тех пор, пока мы живы, мы будем бороться и пытаться изменить наше положение к лучшему.
– Все это теория, профессор, – вздохнул Леха. – Красивые слова. Теперь-то мы все понимаем, что все кончено. Добраться с какого-нибудь необитаемого острова к людям – это хоть и сложно, но реально, из джунглей выбраться тоже можно. Даже упав с корабля в океан, люди спасались. А тут другая система, другая планета, две луны вон, – кивнул на небо Леха, – какие-то цветные, как елочные игрушки. Ну, какое тут положение к лучшему?
– Не раскисай, мужик, – подсел Кирилл Андреевич к Алексею, – какой ты пример подаешь подрастающему поколению?
– «Подрастающее поколение», – передразнил Алексей профессора. – Точно вы сказали! Найдут нас когда-нибудь наши потомки в этой пещере и скажут: вот так начиналась жизнь на нашей планете, мол, наши предки-дикари рисовали животных и лук со стрелами для удачной охоты. Надоело мне все это!
– Ты знаешь, Леш, – похлопал по плечу Москворецкого Кирилл Андреевич, – очень часто человек, желая сдаться обстоятельствам, находится в одном шаге от решения проблемы или даже на миллиметр от успеха.
– Кирилл Андреевич, – откашлявшись в кулак, сказал Леха, – ну что вы меня, как барышню, успокаиваете? Я вас понимаю, вам всех нужно подбадривать, создавать обстановку всеобщей надежды, но сами-то вы понимаете, что у нас сегодня на небе картина Репина «Приплыли».
Кирилл Андреевич рассмеялся и сказал:
– Вот видишь, ты сам же себя и опровергаешь. – Чем это? – удивился Леха. – А тем, что у Репина такой картины отродясь не было.
– Как же не было? – не поверил Леха. – Сколько живу, столько и слышу эту поговорку.
А вы впервые услышали, что ли?
– Нет, не впервые, – помотал головой профессор, – тоже часто слышу… то есть слышал.
Но повторяю: у Репина такой картины нет.
– Тогда откуда такое выражение?
– Если интересно, могу рассказать, – улыбнулся профессор.
– Да-да, конечно, самое время поговорить о живописи, – улыбнулся Леха. – Вот чем мне нравится русский человек, так это тем, что находит подходящие темы для разговоров в самом неожиданном месте и в самое неожиданное время. А чего? Живем в пещере, узнаем, что не просто в пещере, а на какой-то совсем другой планете, скорее всего, за миллионы километров от родной матушки-Земли, а мы спорим о картинах. Но это я так, брюзжу, – махнул рукой Москворецкий. – Давай рассказывай, все-таки интересно.
– Так вот, – начал профессор, – эта фраза, ты и сам сейчас это подтвердил, уже стала частью фольклора. А между тем Илья Ефимович такого полотна не создавал. Хотя картина, породившая поговорку, действительно существует, но ее автор – Лев Григорьевич Соловьев. Называлась она «Монахи. («Не туда заехали»)». Картина выставлялась в Сумском художественном музее рядом с работами Ильи Репина. Вот как раз это соседство и породило путаницу. Сюжет картины простой: женщины устроили купание в реке, кто-то только собирается купаться, а кто-то уже во всей красе в воде. А в центре картины – оцепеневшие монахи в лодке, которую течение прибило к берегу как раз в том месте, где купались женщины. Монахи, растерявшись, застыли с веслами в руках, не зная, что и делать. А старый пастырь улыбается и словно говорит: «Ну вот и приплыли!» И вот эта якобы произнесенная стариком фраза и стала народной поговоркой. Вот она – сила искусства: представляешь, как художник сумел передать удивление, эмоции, растерянность участников встречи?
– В нашем случае, профессор, название картины Соловьева подходит даже больше, – язвительно произнес Москворецкий. – Вот уж точно так точно: «Не туда заехали»…
– В нашем случае, Алексей, тогда уж будем откровенны, заехали не туда и не тогда, – пошутил Кирилл Андреевич. – Наше прошлое далеко, его уже не вернуть.
– Мне кажется, мы оказались здесь неслучайно, – грустно сказал Алексей. – Но, конечно, мы никогда об этом не узнаем. Эх, вернуться бы домой хотя бы на денек-другой, да не просто на то место, где уснул, а в то время, где жил…
– Ты знаешь, Алексей, люди на Земле всегда мечтали и без всего этого, – перебил профессор и вскинул руки к небу, – вернуться в прошлое, чтобы исправить свои ошибки. Память не дает нам покоя.
– Нет-нет, Андреич, я сейчас о другом! Честное слово! Да, я хочу вернуться в прошлое, но не для того, чтобы исправить свои ошибки. Я просто хочу обнять всех тех, кого сейчас со мной нет, и сказать каждому из них всего лишь одно слово:
«Прости…»
Профессор молча посмотрел на Алексея, заметил на глазах его слезы, поднялся с земли и, отойдя в сторону, стал внимательно рассматривать небо.
– Кирилл Андреевич, еще одна новость, – подошел к нему студент. – Матвея нужно искать в другой стороне. Не в лесу, там его нет, нужно идти вверх по течению реки. Видели, там такая высокая гора или сопка, словом, возвышенность?
Он там, завтра с утра нужно идти туда.
– Точно? – спросил профессор. – Ничего не путаешь? Зря не потеряем время?
– Нет-нет, не потеряем, – замотал головой Дмитрий, – я не могу вспомнить подробности, но нужно идти к горе.
– Хорошо, – согласился Кирилл Андреевич и пошутил: – Есть такой земной закон: если гора не идет к Магомеду, Магомед сам идет к горе. Вот завтра мы тоже сами пойдем к горе. Ложись сегодня пораньше спать, высыпайся, возможно, завтра что-то еще вспомнишь!
Котуков прислушался к совету профессора и ушел в пещеру. Кирилл Андреевич спросил у Яра:
– Коллега, какие же нужно иметь средства передвижения по космосу, чтобы прилететь с Земли в другую солнечную систему? Расскажите вкратце, чего добились в этом вопросе земляне? Человек уже побывал в других галактиках?
– Пока летают беспилотники, о которых я вам уже рассказывал. Но Земля в мое время готовила полет и с людьми. Должны были отправиться около пятисот добровольцев.
– Что же за сверхразум такой, как вы говорили, все это организовал? – Кирилл Андреевич кивнул в сторону пещеры. – У меня в голове не укладывается. Неужели кто-то может передвигаться в космосе со скоростью, превышающей скорость света? Но ведь это противоречит всем законам…
– Нет, профессор, – ухмыльнулся Ярослав, – никаких противоречий нет. Земляне очень сильно заблуждались. Ты слышал, что телескоп не увеличивает, а сокращает расстояние между наблюдателем и наблюдаемым объектом? Сначала человечество относилось к этому утверждению с юмором. Но потом нашлась группа ученых, которая на этом высказывании построила теорию и доказала, что для того, чтобы достичь той или иной звезды, можно, вылетев в ее сторону, систематически сжимать, то есть сокращать до нее расстояние. Испытали как раз те самые «беспилотники», управляемые искусственным интеллектом. Результат оказался ошеломляющим. Корабль добирался до звезд, расстояние до которых исчислялось множеством световых лет, за пять–десять земных лет. А теперь возьмите и сами пересчитайте на земные меры! С какой скоростью передвигался корабль?
– Фантастика! В моей голове это не укладывается, – честно признался профессор. – Мне как раз и не дает покоя мысль о том, что разницы никакой нет, как добирается тот или иной объект до звезды. Смотрите: корабль перемещается из пункта Х в пункт Z. Допустим, расстояние между этими пунктами сжимается. Все понятно. Но каков результат? Объект переместился из X в Z за время, которое, если его поделить на расстояние между X и Z, даст величину сверхсветовой скорости.
– Вся суть мироздания, профессор, в том, что границы во всем мире условны. По большому счету их просто нет! Аналогично и в физике. Люди придумали систему измерений, чтобы было удобно: метр, грамм, секунда и тому подобное. Но мы же понимаем, что все это условности. То же самое и со светом, и с радиоизлучением. Длина волны… Но волна ведь не обрывается внезапно. Она плавно и непрерывно переходит из одной фазы в другую, которые физики для удобства назвали ультра-, инфра- и так далее. А для чего поставили границу между светом и радиоизлучением? Все для того же удобства. Но как бы мы ни ухищрялись, что бы мы ни придумывали, границ нет! Вот нет, и все! Понимаете, мирозданию глубоко плевать на наши метры, граммы, секунды и прочую дребедень.