– Узнаю земляков! – Леха радостно похлопал в ладоши. – В общем, россияне показали грингам кузькину мать! Вся страна ушла в партизаны.
– Да, – подтвердил Яр. – Похоже. Словом, агрессор долго пытался сломить сопротивление, но в конце концов силы их иссякли, так они ничего и не добились. Стали отходить, но к тому времени российские космические службы уже видели их насквозь, как на ладони.
– И что?
– Что-что? – улыбнулся Яр. – Как раз в момент отлета в корабль грингов прилетела ракета, от которой им уже не суждено было скрыться.
– И что с ними стало? – раскрыл рот Леха.
– Они превратились в космический мусор, – вздохнул Яр. – А вот землян после этой войны осталось на планете около трех миллиардов.
– Вот сволочи, – процедил Леха, – столько народу положили.
– Да, это была, конечно, страшная катастрофа. После Великой Космической войны на планете осталось пять государств-континентов. Вооруженные силы есть только планетарные, они подчиняются Председателю Высшего совета, который одновременно является и верховным главнокомандующим планеты Земля. Евразия после войны была переименована в Росазию. Возражений от других государств не поступало, поскольку все понимали: Россия в который раз спасла их от полного уничтожения. Бывшие отдельные государства стали автономными национальными областями в составе России, а Китай – союзной республикой.
Вот такая история.
– Круто! – восхищенно воскликнул Леха. – Россия-матушка и в этот раз не подвела.
Тем временем «спасатели» подошли к подножью горы.
– Ну, писатель, командуй, – обратился Кирилл Андреевич к Диме. – С чего начнем поиски?
– Нужно подниматься вверх, – ответил Дмитрий. – Там наверху будет расщелина. В нее и свалился Матвей.
– ОК! – кивнул профессор. – Поднимаемся. Ребята, осторожно, смотрите под ноги. Если Матвей упал в расщелину, то и любой из нас может туда загудеть! Предельная внимательность, друзья!
В первой расщелине никто не отозвался.
Профессор с Яром определили, откуда здесь вообще взялись расщелины. Это все те же последствия землетрясения, из-за которого саморасконсервировалась пещера и вернулись к жизни семь человек и одна собака.
Спасатели поднялись до середины склона, и вдруг перед их глазами предстала потрясающая картина: со склонов книзу шли ровные блестящие металлические пластины. Гора представляла собой огромную шапку, похожую на шапку Мономаха, украшенную блестящими полосками.
– Ну и дела! – ахнул Кирилл Андреевич. – Это еще что за чудо света?
– Это антенна, – сказал Яр. – Мы такие установили на Марсе. Слышали о вулкане Олимп?
– Да, конечно! – подтвердил профессор. – В двадцать первом веке у нас были его фотографии.
– Мы его тоже используем как антенну, – сказал Яр.
– Но, если мне не изменяет память, – вспомнил Кирилл Андреевич, – марсианский Олимп высотой более двадцати километров. По сравнению с ним наша гора – так, горка для санок зимой.
– Видимо, тем, кто все это соорудил, достаточно, – заметил Яр. – В любом случае, такие приборы зря не сооружают. Тут нужно разобраться. Давайте сначала найдем нашего Матвея, потом подумаем, что со всем этим делать.
– Тихо… – Кирилл Андреевич приставил указательный палец к губам и повторил: – Тихо! Слышите?
Все замерли, через мгновение стал слышен слабый звук. Это был голос Матвея. Он, видимо, услышал разговоры людей и стал кричать.
– Жив, курилка! – Кирилл Андреевич радостно потер свои ладони друг о друга и снова обратился ко всем: – Ребята, прошу вас осторожнее, не свалитесь сами в расщелину. Внимательно смотрите под ноги.
– Матвей, – громко крикнул Леха, – держи нос бодрей! Мы здесь!
Откуда-то донеслось:
– Барин, я здесь!
– Вот чудо гороховое, – рассмеялся Алексей, – в яме сидит и все равно барином погоняет.
Спустя несколько минут нашли расщелину с охотником. Тут уже голос Матвея был слышен отчетливо.
– Мотя, – крикнул ему Алексей, – лови веревку!
– Ловлю, барин, кидай! – радостно закричал в ответ Матвей.
Через полчаса Матвей сидел на траве и радостно улыбался. Он глазам своим не верил, что его пришли спасать. Неожиданно он встал на колени и начал всем кланяться. К нему подошел Кирилл Андреевич, взял его за руку и приподнял с земли.
– Это лишнее, Матвей, поклоны давно отменили.
– Вставай, вставай, брат! Пошли домой! Небось, проголодался?
– Есть такое дело, живот к спине прилипает! Спасибо вам, люди добрые. – Матвей едва снова не бухнулся на колени, но его ловко подхватил Алексей.
– И чего ты там забыл? – спросил Леха. – Как ты туда попал?
– Увлекшись, барин, – развел руками Матвей. – За козой бежал, не заметил эту дыру. Так испужался, так испужался!
– Коза поумнее тебя оказалась, – хмыкнул Леха. – Перепрыгнула яму, а ты…
– Я все равно ее поймаю, вот увидите! – пообещал Матвей. – Не будет такого, чтобы коза умнее Матвейки была.
Все дружно рассмеялись. Прежде чем отправиться в обратный путь, профессор осмотрел неудачливого охотника, ощупал ноги, руки, спину. Обнаружив на спине ссадины, он открыл бутылку с коньяком и аккуратно, с помощью носового платка, обработал их.
– Ай! – вскрикнул Матвейка. – Щиплет!
– Потерпи немного, – Кирилл Андреевич подул на спину, – сейчас пройдет.
Спустя несколько минут, Матвей заулыбался.
– Прошло? – спросил Кирилл Андреевич.
– Слава богу, – перекрестился Матвей.
– Нигде больше не болит, не стреляет? – спросил он.
– Да вроде цел, – подал плечами Матвей. – Там узко, когда я вниз падал, хватался за стенки. А внизу красиво.
– В каком смысле красиво? – удивленно спросил Кирилл Андреевич. – Там разве не темно?
– В самом низу есть окошко, круглое такое. Светло там.
– Где там? – опешил профессор.
– За окном! – сказал Матвей. Я стучал-стучал, да нет там никого.
– Постой, – не понял профессор. – Ну-ка еще раз. Что за окно? Что за ним? Расскажи подробно, что ты видел в этом окне?
– Ну… там такие… как бы саваны. Я сначала даже подумал, что на тот свет попал.
– Что за саваны? – раскрыл рот профессор. – Ты точно знаешь, что такое саван?
– Да кто ж его не знает, барин! Белый такой, у нас усопших таким укрывают.
– И много их там, этих саванов? – спросил Кирилл Андреевич.
– Много! – закивал Матвейка. – Все в белом. И гробы.
– Слушай, Матвейка, – слегка ударил Леха мужика в плечо, – а крыша у тебя случайно не съехала, пока ты в яме сидел?
– Не понял, барин, о какой крыше ты говоришь? Нет там никакой крыши, только окно, такое круглое. – Матвей начертил в воздухе круг руками. – Вот такое!
– Или с голодухи несет всякую чушь! – покачал головой Леха.
– Да я привыкший, – махнул рукой Матвей. – Я когда нашему Гривастому ногу сломал, так меня барин пять суток держал без еды в чулане. А потом еще тридцать плетей назначил. И ничего!
– Вот бы твоему барину в бубен настучать! – сжал кулак Леха и потряс его в воздухе.
– В какой бубен? – переспросил Матвей.
– По башке в смысле! – пояснил Алексей.
– Не-не-не! – замахал Матвей. – Я там сам был виноват, Гривастый – это любимый конь барина. А я залез на него, поскакать захотелось. А он, дурень, видать, спужался, да как прыгнет через ограду и не рассчитал, ну и сломал ногу…
– Так ты у нас еще и жокей? – съязвил Леха.
– Я таких мудреных слов не знаю, ваша светлость, но барин у нас хороший…
– Посмотрите на него, люди, – зацокал языком Москворецкий, – его в чулан посадили, голодом морили, кнутом отходили, а он их защищает. Ты чего, Мотя?
– Алексей, погоди, – остановил профессор, – дай я побеседую с Матвеем. Потом подискутируете.
Вместе с Матвеем они подошли к расщелине, тот что-то еще долго рассказывал, жестикулировал. Профессор и Яр внимательно его слушали. Затем приняли решение идти домой, поскольку уже темнело, а завтра – вернуться на гору. Кирилл Андреевич поинтересовался у Дмитрия, не вспомнил ли он продолжение своего романа? Получив отрицательный ответ, профессор сказал, что завтра они устроят тут самые настоящие раскопки.
Глава 8
Домой все шли и веселые, и уставшие одновременно. Так часто бывает, когда предчувствуешь какое-то новое событие. По дороге Кирилл Андреевич поинтересовался у человека из будущего:
– Яр, пока Алексей не занял ваше внимание, хочу спросить у вас: как там в тридцать первом веке наш университет поживает?
– Вы имеете в виду МГУ имени М.В. Ломоносова? – уточнил Ярослав.
– Да, конечно! – подтвердил Кирилл Андреевич.
– Думаю, мой ответ вас порадует, профессор, – улыбнулся Яр. – Московский университет является одним из ведущих университетов планеты. Во всяком случае, являлся в мое время, – поправил он сам себя. – В тридцать первом веке в его собственности были различные сооружения, лаборатории, исследовательские центры не только на Земле, но и на Луне и на Марсе.
– Что вы говорите! Аж дух захватывает, – покачал головой Кирилл Андреевич и спросил: – А из наших зданий что-нибудь осталось? Имею в виду из двадцатого, двадцать первого веков?
– Кое-что сохранилось, – ответил Яр. – Мы оставили как памятники архитектуры главный корпус на Воробьевых горах, Интеллектуальный центр – Фундаментальную библиотеку, Шуваловский, Ломоносовский корпуса и еще ряд зданий. Сейчас это фактически комплекс-музей под открытым небом.
– А где же проходит обучение студентов? – удивленно спросил профессор.
– Теперь выстроены здания по новым технологиям. Что говорится – на века. Но, – сделал Яр непродолжительную паузу, – уже несколько веков студенты имеют возможность и право присутствовать на лекциях виртуально. То есть современная система обучения не обязывает обучающегося присутствовать непосредственно в аудитории, хотя и такая возможность есть всегда.
– А это не влияет на процесс обучения, на качество получаемых знаний? – спросил Кирилл Андреевич.
– Нет, конечно, – рассмеялся Яр, – все знания теперь хранятся вот здесь, – постучал он себя по голове. – Без анализатора памяти человек все равно не способен усвоить столько информации.