– Бывшие пользователи.
– На этом корабле?
– Да.
– Значит, здесь есть специальное место для хранения капсул? – поинтересовался Ярослав.
– Да, есть! – подтвердил интеллект. – Пятый этаж, отсеки с 503 по 599.
– Они полетят с нами, – сказал Ярослав.
– Принято, – ответил интеллект, – готовлюсь к приему.
– Прекрасно! – сказал Яр и, обращаясь к Кириллу Андреевичу, спросил: – Вы как считаете, профессор, мы должны забрать с собой капсулы?
– Думаю, что это верное решение, Ярослав. Каждый из них имеет право на возвращение домой.
– Гоша! – воскликнул Кирилл Андреевич.
– Слушаю, профессор, – ответил искусственный интеллект.
– Значит, ты побывал на нашей планете? – спросил Кирилл Андреевич.
– На орбите Земли, – уточнил Гоша.
– Скажи… – Профессор задумался на какое-то мгновение, но потом продолжил: – А почему твои руководители рекрутировали сюда народ с территории России?
– В этом нет никакого потаенного смысла, профессор, – ответил Гоша. – Просто мы изначально приземлились в Сибири, и все работы по архивации велись на территории одного государства.
– Понятно, – сказал Кирилл Андреевич. – Словом, россиянам пришлось отдуваться за всю планету.
Гоша ничего не ответил на последнюю фразу профессора.
Народ волновался, но виду не подавал. Все ждали, когда Гоша решит свои математические задачи. На следующий день за завтраком Дмитрий, тяжело вздохнув, сказал:
– Как же он долго ведет свои расчеты…
– Это тебе не из пункта А в пункт Б на велике кататься, – перебил его Леха.
– Угу! Я и такие задачи иногда целый день решал! – рассмеялся студент.
– Так что терпи, друг! Может, скоро и домой поедем.
Все оставшееся время до объявления Гоши вынужденные переселенцы только и жили одной надеждой.
Глава 12
Прошло трое суток, и Гоша объявил, что на Землю они смогут попасть только через триста двадцать лет.
– Яр, – спросил Леха, – объясни нам, колхозникам, почему так долго?
– Дело в том, что мы находимся не просто на другой планете, друзья, – объявил Яр, – но и в другой галактике.
– Опа-на, – ухмыльнулся Леха, – вот это поворот! Хотя я уже ничему не удивляюсь… Ладно, по сравнению с тем, сколько мы здесь проспали, может, и не так уж долго…
– Никогда не думала, что помру где-то в космосе, – всхлипнула Мария.
– Маш, прекрати, – обнял ее Алексей. – Какая разница, где умирать? Там ведь у нас теперь никого нет – ни друзей, ни подруг, ни родственников. Кто о нас там помнит?
– Все равно, – возразила Маша, – там родная земля, родное небо, там даже бабочки двухглазые, а это много значит.
– А ты откуда знаешь? – ухмыльнулся Леха. – Мы не были на Земле тыщу лет. Может, там не только по четыре глаза, а по три ноги у людей выросло.
– Ой, – махнула рукой Мария, – тоже мне фантазер нашелся. Вон посмотри на нашего Яри-ка, он через тысячу лет после нас жил, а такой же, как и мы.
– Машка, есть идея, пойдем поговорим, – предложил Алексей.
Они ушли в дальний угол лаборатории, долго там о чем-то говорили, а спустя пару мгновений подошли к Кириллу Андреевичу и объявили:
– Профессор, – робко начал Алексей, – тут такое дело, понимаем, что не вовремя, но… как бы это сказать…
– Ну как? – ухмыльнулся Кирилл Андреевич. – Прямо. Говори прямо.
– В общем. Мы с Машкой… С Марией то есть, решили… это… пожениться! Ты не против?
– Юморист ты, Алексей, – рассмеялся Кирилл Андреевич, – почему я должен быть против, если вы решили?
– Ну кто-то же должен объявить нас мужем и женой? – улыбнулся Леха. – Ты вроде как председатель нашего колхоза, так сказать, глава и все такое.
– Нет, не против, дорогие вы мои! – Кирилл Андреевич подошел к жениху и невесте и обнял их. – Только давайте все сделаем по-человечески, то есть в торжественной обстановке.
– А может, не стоит? – пожал плечами Алексей.
– Почему это не стоит? – вдруг возразила Мария. – Кирилл Андреевич все правильно говорит. Я из покрывала сошью себе белое платье, сделаю фату, и сыграем настоящую свадьбу.
– Молодчина, – поддержал ее профессор. – Тем более у нас есть все возможности. И стол соответствующий накроем, свадебный торт закажем. Готовьтесь, ребята.
– Спасибо, Кирилл Андреевич, – Мария обняла профессора и звонко чмокнула его в щеку.
– Все будет хорошо! – сказал профессор.
Свадьбу назначили через три дня. Мария проявила невероятные способности портнихи. Она сшила, вернее, склеила (иголок и ниток на корабле не оказалось – вот вам и суперцивилизация) свадебное платье, соорудила шикарную фату. И даже Лехе на лацкан потертого пиджака прилепила яркую самодельную тряпичную розочку.
– Согласны ли вы, Алексей, стать мужем Марии? – спросил Кирилл Андреевич, исполняя роль работника загса и вспоминая, что и как там говорят.
– Да, – ответил жених.
– Прекрасно, – сказал председатель и спросил у невесты: – Согласна ли ты, Мария, стать женой Алексея?
– Согласна, – ответила девушка.
– Ну тогда объявляю вас мужем и женой и вручаю вам свидетельство о браке, – объявил Кирилл Андреевич и действительно вручил молодоженам бумагу. – А теперь, молодожены, можете поздравить друг друга!
– Ура! – хором вскрикнули Мария и Алексей и поцеловались.
– Гоша! – произнес Кирилл Андреевич.
– Слушаю, спикер!
– Воспроизведи вальс «Амурские волны»!
– Выполняю! – ответил интеллект.
В зале полилась великолепного качества музыка, молодожены закружились в танце, остальные стали аплодировать.
Вечер удался. Все были в приподнятом настроении, смеялись, шутили, пели, танцевали. Больше всех радовался Тоша, он даже пытался подтанцовывать молодоженам.
На следующий день председатель и Яр объявили, что необходимо перенести все капсулы на корабль. После тщательного подсчета было выяснено, что их в хранилище осталось три тысячи сто сорок штук. Чтобы не рисковать, председатель распорядился за одну ходку каждому члену экипажа (Яр теперь так называл коллег) нести только две капсулы – по одной в руке. В день каждый человек мог сделать до двадцати ходок, то есть перенести сорок капсул. Умножаем семь на сорок – получаем двести восемьдесят посудин в день. Чтобы перенести все капсулы, делим три тысячи сто сорок капсул на двести восемьдесят – на все про все понадобится около одиннадцати дней. Но управились путешественники гораздо раньше – все капсулы оказались на корабле через четыре дня.
Леха не стал таскать по две капсулы. Он обратился к Гоше и попросил того соорудить носилки. Гоша, правда, не сразу сообразил, что от него хотят, но после долгих объяснений Алексей просто нарисовал предмет, и Гоша выдал «легкое и вместительное приспособление для перемещения груза». В эти носилки вмещалось до двадцати колб. То есть производительность Алексея и Матвея увеличилась сразу в пять раз. Их примеру тут же последовали Кирилл Андреевич с Яром и Николай Борисович с Дмитрием. Марию от таких обязательств мужчины освободили.
– Умный ты, барин, – восхищался Матвей. – И носилки получились царские. Удобно рукам, ими и мозоли не натрешь. Эх, мне бы такие в хозяйство.
– Как перенесем все капсулы, – рассмеялся Алексей, – я тебе их подарю.
– Спасибо, барин, – поблагодарил Матвей, – только теперь-то они мне куда? Ни родины, ни хозяйства, ничего не осталось.
– Пригодятся, – подбадривал Леха. – Не выбрасывать же добро!
– Упаси боже! – замахал руками Матвей. – Только не выбрасывать. Даже если не надобны, пущай лежат. Поди, есть не просят!
– Ну вот видишь, – смеялся Алексей. – Главное, наш Гоша умеет по рисунку смастерить все, что пожелаешь.
– Барин, – обратился Матвей, – а может, он удочку мне смастерит хорошую? А то мои все высохли.
– А зачем тебе удочки, – рассмеялся Леха, – если тут еды на триста лет вперед?
– Так я ж не из-за еды на рыбалку бегаю… Это ж, барин, азарт такой. А удочки все сломались.
– А чего ж ты молчал, Матвейка? – воскликнул Алексей.
– Дык откуда же я знал, что он на все руки мастер, – почесал затылок Матвей.
– У него и рук-то нету! – рассмеялся Алексей.
– Вот это чудо дивное, – покачал головой Матвей. – И как же он без рук умудряется все делать-то? Может, они у него где припрятаны там под потолком?
– Кто? – не сразу сообразил Леха.
– Ну руки, – сказал Матвей.
– Это долго объяснять, не ломай голову, Мотя. Если честно, я и сам до конца не понимаю, что почем. Делает, и ладно. Важен результат, а не то, как оно там все закручено.
Люди к отлету подготовились очень скоро. Дело осталось за Гошей. Но тот не мог ускорить процесс расконсервации. Ярослав возобновил исторические вечера.
– Ярослав, и что же дальше? – не успокаивался Дмитрий. – Расскажи.
– Без проблем, – согласился Яр и после ужина продолжил свой исторический рассказ: – На чем мы остановились?
– На древнеиндийском народе тулу, – выпалил студент.
– Верно! – подтвердил Яр. – Итак, откуда же появился в Индии этот народ? И вообще, откуда появились разные народы, разные языки, как это все произошло? Если раньше были только предположения, то сегодня совершенно ясно, что те две тысячи человек были первыми людьми на Земле, от которых и пошло все человечество.
– Но почему они все стали такими разными и вдруг заговорили на разных языках? – не удержался Дима.
– Почему ты думаешь, что это случилось «вдруг»? – ухмыльнулся Ярослав.
– Но ведь люди говорят по-разному.
– Все правильно! – согласился Яр. – Но еще в 1786 году Уильям Джонс, основатель азиатского общества в Калькуте, обратил внимание европейцев на древний язык санскрит и его сходство с древними языками Европы. «Независимо от того, насколько санскрит древний, он обладает поразительной структурой, – писал Уильям Джонс. – Он более совершенный, чем греческий язык, более богатый, чем латинский, и более изысканный, чем каждый из них, и в то же время он имеет такое близкое сходство с этими двумя языками как в корнях глаголов, так и в грамматических формах, что это сходство вряд ли может быть случайностью. Оно так велико, что ни один филолог, который занимается исследованием этих языков, не может поверить тому, что они произошли не из общего источника, которого уже не существует».