Чтобы не мешать Шаку, я Мор и Илея отошли к грубо отесанной стене высокого ангара и, дожидаясь там, пока он окончит свою работу, тихо переговаривались между собой. Илее не терпелось поскорее сесть за пульт управления челноком и отправиться в путешествие, а Мор, слушая ее, дотрагивался кончиком пальца до стены ангара и, как мне показалось, недовольно морщился.
Действительно, состояние помещения немного напрягало. Улучшенное зрение позволяло мне во всех мельчайших подробностях разглядеть то, как с высокого потолка вовсю сочилась вода и, судя по свисающим сталактитам, капало тут уже давно. Мне снизу хорошо было заметно, как влага с потолка собиралась на кончиках этих самых сталактитов и превращалась в большую мутную каплю, которая затем под собственным весом срывалась и, стремительно набирая скорость, неслась вниз.
В этом древнем ангаре протекал не только потолок, но и стены. Вода стекала по неровной поверхности тонкими струйками вниз и, достигнув покрывающих пол плит, тут же уходила куда-то под них. Я еще раз посмотрел на потолок и четко представил себе, что сейчас находится за этим потолочным перекрытием. А за ним, если я всё правильно понимаю, была больше чем километровая толща воды, заполнившая пусковую шахту. Но это, конечно же, только в том случае, если над нами была та самая шахта, по которой мы с Декаром еще сравнительно недавно выходили на поверхность. Но, насколько я помню схему Ковчега и тоннелей вокруг него, то других шахт поблизости нет.
Шак, скосив глаза, заметил, как я с беспокойством рассматриваю стены, и на секунду оторвавшись от своих дронов, попытался меня успокоить:
— Стены, пол и потолок хорошо пропитаны Мизамом, поэтому ожидать обрушения конструкции в ближайшие пару тысяч местных циклов не стоит, она и сейчас спокойно выдержит прямое попадание кварсовой бомбы, и с ней ничего не случится, поверь мне!
Я с сомнением посмотрел себе под ноги. В метре от меня была небольшая лужица, и повсюду пахло сыростью. Что-то мне кажется, что этот пресловутый Мизам, о котором я слышу не первый раз, уже понемногу начинает терять свои уникальные свойства…
— Прошу занимать свои места! — повернувшись к нам, сообщил Шак. — Подготовка челнока к вылету завершена, и нам ничего не мешает совершить старт.
Под днищем, ближе к середине корпуса с тихим жужжанием опустился широкий трап, и в открывшийся проход сразу же устремились юркие дроны Шака. Следом за ними поднялся он сам, затем Илея, Мор и я.
Всего четыре больших шага по ребристой поверхности и я уже внутри. Поднявшись по трапу, я попал в хорошо освещенный десантный отсек. Внутри нет ничего лишнего, всё по-военному просто и надежно, никаких острых углов и выпирающих частей. Вдоль бортов один над другим расположились по два ряда десантных кресел. Всего двадцать штук, по десять с каждой стороны. Такое расположение я видел впервые, и это для меня было не совсем привычно. Первый ряд состоял из пяти кресел и находился вдоль борта, а вторая пятерка расположилась выше за ним, как бы нависая над первым.
Эти десантные кресла модели «Ви-Пар» — тоже отдельная тема! Знаний у меня пока еще маловато, но я точно знаю, что сброс десанта на планету происходит вместе с этими креслами. Они при выброске трансформируются, меняя форму, и после этого выполняют роль скоростных и очень маневренных летательных аппаратов. Еще я знаю, что при аварии в космосе, они могут сужить спасательными капсулами и при необходимости в состоянии совершить посадку на планету с любой атмосферой в автоматическом режиме в случае тяжелого ранения десантника. Если мне не изменяет память, они даже имеют какое-то неслабое вооружение, способное...
— Зор, иди сюда, твое место здесь! — услышал я голос Илеи из носовой части челнока.
Мор с Шаком уже уселись в кресла напротив друг друга, причем кресло Мора тут же начало менять свою форму, подстраиваясь под его параметры.
Я прошел мимо, пожелав им удачного полета, и зашел в кабину пилота. Тут тоже особой роскоши я не заметил. Цельная треугольная кабина, везде серая и мягкая на вид обшивка. Нет ни иллюминаторов, ни мониторов, ни пультов управления. В центре кабины, в метре друг от друга находились рядом два удобных пилотских кресла.
Илея уже сидела в своем, сосредоточенно пялясь на информационную голограмму, висевшую в метре от ее лица. Мне были видны только очертания самой голограммы, но совсем не было видно показаний, они предназначались только для первого пилота.
Я уселся на свое место и тут же услышал у себя в голове механический, отдающий металлом голос искина корабля:
«Искин малого боевого десантного челнока модели “Брон” приветствует второго пилота Зора ин Стаат на своем борту в статусе стажера и желает удачного полета. Все системы в норме, экипаж и десант на местах, наш челнок готов к старту».
Не успел я опомниться, как шлем моего Шикра собрался у меня на голове, отсекая меня от внешнего мира.
Я огляделся вокруг. Обшивка в кабине пилотов как-то сразу стала прозрачной, границы размылись, и я сейчас отчетливо видел сквозь нее каменные стены нашего бункера, как будто между нами не было никакой преграды.
Слева от меня, откинувшись на спинку своего кресла, сидела Илея, облачённая в защитный комбинезон. Из-за визуально отсутствовавших стен казалось, что кресло парит прямо в воздухе. Необычной формы шлем нашего пилота напоминал мне голову какого-то фантастического насекомого. Он был немного вытянутый к затылку, три волнистых гребня по центру и по бокам соединялись на затылке и плавно переходили в наплечные пластины и грудь. Непроницаемое забрало закрывало всё лицо Илеи и шею.
Она повернулась ко мне, и я услышал по мыслесвязи ее голос: «Зор, я произведу старт, затем, за пределами планеты ты возьмешь управление челноком на себя и совершишь посадку возле нужного нам ретранслятора на Селене. Не волнуйся. Я буду рядом и приду на помощь тогда, когда это будет необходимо».
— Я готов! — постарался как можно тверже произнести я.
— Тогда старт.
На моих глазах в потолке ангара появилось несколько круглых отверстий, в которые под сильным напором устремилась мутная и грязная вода. Она быстро начала наполнять наш бункер, поднимаясь всё выше и выше. Через какое-то время вода достигла потолочных плит, и те тут же начали уходить в боковые стены, легко ломая многовековые сталактиты, как тонкие спички.
Между тем наш челнок тоже пришел в движение и стал менять свое положение с горизонтального на вертикальное.
Странное ощущение. Я не был пристёгнут, но мой Шикр вместе со мной как будто прилип к пилотскому креслу.
Прошло всего несколько секунд, и наш челнок принял строго вертикальное положение. По корпусу пробежала легкая дрожь и...
Момент самого старта челнока и его выхода из шахты я как-то пропустил. Мгновение назад мы стояли вертикально на дне шахты, а сейчас стремительно покидали планету, пробивая ее верхние слои атмосферы.
В моём обучении на тренажере такого старта точно не было! Были старты с атмосферных и безатмосферных планет, были старты из разных космических носителей, но вот такого — из шахты, да еще из-под воды — нет! Точно не было!
В открытом космосе!
«Зор, ты готов взять управление на себя? — в голове послышался спокойный голос Илеи. — Напоминаю, для получения пилотского минимума полет должен проходить в ручном режиме».
Я встрепенулся, мы уже в открытом космосе!
— Да, — как можно увереннее ответил я. — Я готов.
На подлокотниках моего кресла в районе кистей появились голографические панели, и я тут же расположил там свои пальцы. Они легли уверенно, каждый попал на свое место, как будто я это делал каждый день сотни тысяч раз.
Став с челноком одним целым, я почувствовал над ним свою безграничную власть. Ликуя внутри себя, я уверенно направил его к Луне или, как ее называли сами Зоты — к Селене.
Спутник Земли тем временем приближался к нам с каждым мгновением. Очень скоро его диск заполнил собой всё свободное пространство перед нами.
Я вывел на свой голографический экран изображение Луны, отметил на ней мигающую точку предположительного местонахождения ретранслятора и передал ее координаты искину челнока.
Илея сейчас выступала в роли инструктора, а от нее было указание использовать только ручной режим управления. Поэтому я поборол в себе мимолетное желание использовать автопилот, сбросил немного скорость и стал облетать Луну, сверяясь с показаниями навигатора.
Через пару минут искин сообщил мне, что мы находимся над нужной точкой, после чего я приступил к маневру снижения, выбирая место для посадки.
Еще через минуту наш «Брон» мягко прилунился, коснувшись своими опорами лунного грунта. Заглушив энергетическую установку и передав все системы челнока под контроль искину, я выдохнул, стараясь унять возбуждение от полета.
Контролируя свой голос, я спокойно доложил Илее как командиру корабля:
— Мы на Селене, в двухстах пятидесяти трех метрах от ретранслятора. Все системы корабля в норме и переданы под контроль искину.
Илея повернулась ко мне и, чуть наклонив голову, проговорила:
— Ты неплохо справился, Зор. Уверенно вел корабль и совершил мягкую посадку, я отмечу это в протоколе полета. А сейчас нам необходимо осмотреть ретранслятор.
Илея встала со своего места и отправилась в десантный отсек челнока.
Дав указания искину встать в охранный режим, я любовно погладил подлокотники своего пилотского кресла и, счастливо улыбаясь, последовал следом за ней.
В десантном отсеке техник Шак стоял перед подвешенными в специальных креплениях универсальными дронами, направляя поочередно на каждого свой палец. Те в ответ ему помигивали своими индикаторами, по-своему реагируя на его жесты. Со стороны это выглядело так, будто командир ставит задачу своим подчиненным на выполнение ремонтных работ. Да так, наверное, оно и было на самом деле.
У Шака добавилось оборудования — сейчас к его спине был прикреплен продолговатый тубус черного цвета. После небольшой заминки Кира классифицировала его как малый ремонтный набор модели «Зи-Зум».