Вот первый из них пошел вперед, прямо на Экко. Героиня взмахнула посохом-кистью, но краска прошла сквозь призрак, не причинив тому никакого вреда. А в следующую секунду призрак прошел сквозь Экко.
Девушка захрипела и, выронив посох-кисть, упала на колени, опираясь руками о камни лестничной площадки. Неизвестно откуда, но Экко неожиданно узнала его. Его звали Реонольд, и он жил в низине полвека назад. Однажды он узнал о неверности своей любимой и убил ее в порыве ревности, задушил собственными руками. Он опомнился слишком поздно, и, не в силах изменить содеянного, вырвал сердце из собственной груди.
Призрак рассказ ей свою историю и пропал, уступая дорогу костлявой старушке с длинными спутанными волосами до пояса. И Экко закричала. Душелов не ранил ее тело, но бил ее душу, терзая ее мучениями многих поколений. Все они проходили сквозь нее, рассказывая свои истории до тех пор, пока крики Экко не превратились в сдавленные рыдания, а дыхание начало захлебываться в катящихся по щекам слезах.
— Ты слаба, — прошептал совсем рядом голос Зенона.
Высоко взметнулась коса душелова, холодно блеснуло в лунном свете ее занесенное лезвие. Оно глубоко вошло сверху вниз в плечо героини, но эта боль показалась Экко счастливым избавлением от той боли, что рвала ее душу.
— Не-е-ет!
«Откуда этот голос? Он опоздал, ведь уже все кончено...»
Мысли Экко неожиданно выровнялись и теперь текли спокойно и даже как-то отстраненно. Коса в плече дернулась, попыталась высвободиться, но только еще глубже застряла в ее теле.
Экко с трудом подняла взгляд и увидела Винсента, сгребшего душелова в охапку, прижавшего руки Зенона к туловищу, сдавливающего что было сил.
«Ты все-таки пришел», — хотела сказать героиня, но из раскрытого рта вырвался лишь молчаливый кровавый ручеек.
— А, наш мальчик наконец-то повзрослел, — злобно ухмыльнулся Зенон, яростно дергая застрявшую в Экко косу, — в тебе есть сила, но не хватает опыта. Ты тоже потерпишь неудачу, как и она.
Из последних сил Экко подняла руки и схватилась за косу Зенона, прижимая к себе вошедшее в нее лезвие.
— Аззара, помоги! — крикнул Винсент.
— Винс, ну ты же знаешь, как я не люблю все эти сражения, — услышала Экко голос магозавра.
— Быстрее, Аззара! Я его не удержу!
— Ох, ну ладно! Ладно!
Яркая звезда зажглась на небе над головой душелова и понеслась вниз. Ослепительной вспышкой ударила она в голову Зенона, разрываясь на тысячи сверкающих осколков. От взрыва Экко перелетела несколько ступеней лестницы и упала на камни. Резкий удар об угол ступени даровал спасительную тьму и завершил эту мучительную агонию.
«Я жила намного дольше тебя, девочка, и все это время я работала с каталистами героев Чертога», — гремел в голове Рики голос Фарфоровой леди. — «Я постигла такие тайны, о которых обычные лорды не могут и помыслить. Каталисты могут использоваться не только для воскрешения героев, но как зеркало их души, ты уже знаешь об этом».
Фарфоровая леди открыла тетрадь Рики и, не торопясь, перевернула пару исписанных чернилами страниц. Приближающиеся тени, казалось, ничуть не беспокоили хозяйку Чертога.
«Однако ты не знаешь еще одной вещи. Не только герои могут создавать каталисты. Любая вещь, к которой ты прикасаешься, и которая вызывает у тебя эмоции, становится по сути очень близка к каталисту. Воскресить тебя при помощи нее невозможно, но вот заглянуть внутрь твоей души не составляет труда. Если знаешь, как смотреть».
Тени остановились, словно в нерешительности замерев на месте. Как будто направляющая их действия воля неожиданно пропала.
«Откуда в тебе столько ненависти, девочка? Ты, правда, так сильно меня ненавидишь? В Чертоге покоя нет места для этого чувства! Забудь!»
Вырванный из тетради лист медленно упал на пол, и Рика почувствовала, как уходит желание продолжать бой. Леди Инесс правила Чертогом столько времени. Наверняка, она знает, что делает, надо лишь довериться ей. Со злобным шипением исчезла левая из трех клубящихся теней-воинов.
«Откуда в тебе столько любви? Ты называешь героев своими детьми и любишь их, как будто они действительно родились из твоего чрева. Но они лишь инструменты, выкованные в Итералиях прайма для Адорнийского королевства. Забудь!»
Второй лист упал на пол рядом с первым. Действительно, почему она решила, что любит их всех? Некоторые из них были ей откровенно отвратительны — такие как Зенон. Другие были достойны уважения — как, например, Каэлии. Но любовь? Правая из теней растворилась в воздухе, распавшись облаком темной пыли.
«Откуда в тебе столько желания? Ты, правда, считаешь, что можешь изменить мир и всех спасти? Это Чертог покоя, и только покой должен править здесь, а не ты и твое желание. Забудь!»
Третий вырванный из тетради лист опустился на пол, зашипела, растворяясь в воздухе, третья тень. Зачем куда-то спешить, зачем тратить силы и стараться спасти тех, кто сам этого не хочет? Мир не изменить, как невозможно изменить человеческие души.
В изнеможении Рика упала на пол — как раз в обрисованный силуэт окна. Теперь луна смотрела девушке прямо в лицо — холодный бесчувственный глаз, проникающий в самую суть тебя, но не желающий что-либо менять.
Фарфоровая леди встала со стула, медленно подошла к Рике и положила рядом с ее головой разорванный дневник. Затем наклонилась и заглянула в глаза девушке. Выхваченное блеклым светом безжизненное лицо покрылось трещинами, как будто кто-то разбил старинную маску.
— Так я и думала, — сказала маска и исчезла, оставив Рику наедине с луной.
11.
— Я буду скучать по тебе, папа!
Адам плакал, обнимая Винсента, обильно поливая слезами воротник его рубашки.
— Я тоже, мой хороший, я тоже, — Винсент еще раз крепко обнял сына, подхватил его на руки и поставил в карету. — Теперь ты, Кирик.
В глазах у старшего сына тоже стояли слезы, но он держался молодцом, не позволяя им вылезти наружу. Винсент ласково потрепал сына по волосам, пока тот забирался внутрь кареты.
— Экко отвезет вас в Ардею и позаботится о вас, пока не определит к какому-нибудь мастеру, — сказал Кирику Винсент. — Вы выучитесь и когда-нибудь станете самыми известными мастерами в Адорнии! Все королевство будет вами гордиться, как горжусь вами я.
— Я знаю, папа, — ответил Кирик и отвернулся, скрывая предательские слезы.
Экко подошла к Винсенту и прижалась к нему, как будто пыталась согреть теплом своего тела. Она стала совсем другой после боя с Зеноном — более сдержанная, рассудительная, задумчивая. В том бою героиня погибла и была воскрешена заново в Итералии Чертога. Умерла, защищая его детей.
— Пора прощаться, — шепнула Экко на ухо Винсенту.
— Я ведь снова все забуду? Прайм, свою силу героя, твой поступок... тебя?
— Я не знаю, — ответила девушка. — Но я точно знаю, что ты можешь с этим бороться, можешь победить свою память. Я вернусь за тобой в Чертог через пару месяцев, обещаю. И если ты все еще будешь меня помнить, леди Аэрика обещала тебя выпустить.
— Я буду помнить, — твердо пообещал бывший посол.
Экко привстала на носки и нежно поцеловала Винсента, чувствуя жар его губ и трепет его дыхания.
— Это тебе, чтобы ты лучше помнил, — улыбнувшись, сказала она, запрыгивая в карету.
Карета уже давно исчезла из виду, но Винсент продолжал стоять и смотреть в след убегающей вдаль дороге.
— Нам пора возвращаться в Чертог, — сказала ждущая его леди Аэрика.
— Пора, — согласился Винсент и отвернулся.
Привет, дневник.
Старая ведьма вырвала из тебя несколько страничек, но я все вклеила обратно. Так что теперь ты выглядишь вполне как новый, только переплет чуть поцарапан и все еще пахнешь клеем. Считай, что ты сходил в модный салон, и тебе слегка изменили имидж!
...
Знаешь, я до сих пор не могу поверить, что она ушла. Я уважала ее, училась у нее, спорила с ней и даже ненавидела. Но теперь она ушла и на душе осталась только какая-то пустота.
Тогда в библиотеке я потеряла контроль над собой. Я никому об этом не рассказывала, но...
...
В этом непросто признаться.
Внутри меня живет еще одно... существо. Злое, темное, очень сильное. Я называю его Охотником. Обычно оно спит, но просыпается, когда я испытываю сильные эмоции. Так вот, я намеренно разбудила его тогда, чтобы с его силой победить леди Инесс. И мне кажется, что она знала об этом и была готова. Она хотела показать мне, что, несмотря на все мое желание помочь героям Чертога, я сама нуждаюсь в помощи не меньше их. И что если я не научусь контролировать тьму внутри меня, однажды я сама стану этой тьмой.
А еще мне кажется, что леди Инесс не дала бы Зенону убить детей Винсента. Что она специально все подстроила, чтобы вывести меня из равновесия. Мне очень хочется в это верить.
...
Я теперь официально леди Чертога покоя. Экко отвезет мое письмо в Ардею, моей сестре королеве Изабель с просьбой о помощи. Пора как следует заняться этим замком!
...
Осталась последняя маленькая деталь. Леди Инесс использовала тебя, мой дневник, чтобы остановить Охотника. И хотя ее действия были правильными, я беспокоюсь. Так получилось, что, рассказывая тебе о своих чувствах, я превратила тебя в оружие. Я создала тебя для того, чтобы кто-то другой мог победить меня. И эта мысль не дает мне покоя.
Ты был хорошим другом мне, дневник. Я даже склеила тебя, хотя ведь могла бы оставить страницы вырванными. Ты ведь простишь меня, правда?
Я слушаю треск поленьев в камине, рассыпающихся снопами искр.
— Я так и знал, что ты придешь, Несса!
— Я же не могла отпустить тебя одного, Азза.
Было видно, что долгая лестница сильно измотала леди Инесс. Старинного вида платье смылось и запачкалось. Неподвижная маска на лице покрылась трещинами и медленно осыпалась, а на руках уже не хватало по нескольку пальцев. Фарфоровая леди рассыпалась на глазах. Только глаза все еще живо смотрели на магозавра и улыбались.