Он взял ее за холодную руку и ввел в класс. В другое время ее сердце выпрыгивало бы из груди, но сейчас это просто было частью реальности.
Случай на озере всколыхнул всю школу. Каждый, кто попадался навстречу, хотел об этом поговорить. Виолет снова и снова просили рассказать.
Каким образом она нашла ее, ту мертвую девочку?
Узнала ли она ее?
Каково это, своими глазами видеть труп? Считает ли она, что девочка утонула? Была ли на теле кровь? Следы от ударов?
Отсутствовали ли какие-нибудь его части?
Вопросам не было конца.
Близкие друзья Виолет были более тактичны, но эта тема интересовала их не меньше, чем остальных. Отвечать на их расспросы оказалось намного труднее, чем на любопытство остальных.
В порядке ли она? Хочет ли поговорить об этом? Говорил ли ее дядя, что знает, кто эта девочка?
Казалось, беспокойство о состоянии Виолет приобретало формы публичного мероприятия. Даже при ее попытках сменить тему, все равно все сводилось к одному: к мертвой девочке, найденной в озере.
Джей оставался единственным человеком, понимающим Виолет. Только ему было заметно: она еще не готова к подобным расспросам.
Родители тоже проявляли бесконечное терпение. Внимательно слушали, когда дочь говорила с ними — а она говорила. И когда уставала от этой темы, они оставляли ее в покое и не настаивали на продолжении. Все были очень предупредительны и старались ненароком не задеть ее. Но вместо благодарности Виолет чувствовала раздражение — почему они считают ее слабой?
Дядя Стивен частенько заходил проведать их и приносил печенье, которое пекла Кэт, — настоящее домашнее печенье, не полуфабрикат из супермаркета. Но девушка едва находила в себе силы оценить кулинарное искусство тети.
И вдруг все изменилось.
Всего через неделю после того, как Виолет нашла в озере мертвую девушку, была обнаружена еще одна. Ровно через неделю.
А на следующий день, в воскресенье, в одном из соседних городков похоронили Кэрис Нир, девушку из озера. Проводили в последний путь к вечному покою.
Навсегда.
И Виолет успокоилась. Словно очнулась от тяжкой дремы, которая сковывала ее.
До тех пор, пока не стало известно об исчезновении еще одной девочки.
Глава 7
К понедельнику вся школа знала, что нашли второе тело. Шок на этот раз оказался сильнее. Не потому, что уже вторую девушку нашли мертвой, и не потому, что почти рядом с ее домом. Все дело было в том, кто эта девушка.
Брук Джонсон не училась в школе Уайт Ривер, она жила в соседнем городке и ходила в школу там. Но, как это всегда бывает со школьниками, круги их общения пересекались. Они ходили на одни и те же вечеринки, встречались с одними и теми же мальчиками, тусовались все вместе. Брук была популярна — это не означало, что ее любили, но в рейтинге тем школьных сплетен она занимала одно из первых мест. Виолет не знала Брук лично, но слышала о ней — так любой из школы Брук слышал о Лиззи Адамс из Уайт Ривер.
Вторая причина состояла в том, что события обрели определенную схему — по крайней мере, в глазах обывателей.
Теперь всем стало известно то, что Виолет знала с самого начала: девушку, найденную в озере, вначале убили. И хотя службы, занимающиеся расследованием, пока не могли ни подтвердить, ни опровергнуть связь между этими смертями, никто не сомневался — она есть. Две девушки пропали, впоследствии были убиты, а их тела спрятаны недалеко друг от друга — все это вряд ли можно считать совпадением.
Все признаки серийного маньяка налицо — к такому выводу пришла общественность, сопоставив факты. Люди вели себя соответственно. В некоторых школах заработали кабинеты психоаналитика, в том числе и в школе Уайт Ривер в Бакли. Устраивались собрания и специальные занятия на тему личной безопасности, техники самозащиты и общения с незнакомцами. Все девочки в школе вдруг резко озаботились этими вопросами. И хотя официально в школе не разрешалось ношение газовых баллончиков, они, внезапно превратившись в предмет первой необходимости — вроде блеска для губ или тампонов, — лежали теперь в каждой сумочке.
К середине недели разговоры понемногу утихли и вернулись к обычным темам. И хотя техника безопасности оставалась весьма важным вопросом, обсуждение гибели Брук Джонсон постепенно утихало, уступая место повседневным слухам и сплетням, которыми все пытались разрядить зловещую обстановку.
Виолет при всем при этом по-прежнему занимали чувства к Джею. И по мере того, как угасали последние летние дни, количество девчонок, преследующих его везде и всюду, казалось, только увеличилось.
Поначалу она с головой ушла в свои переживания по поводу пропавших девушек, словно забыла, что надо ревновать. И заново прочувствовала, каково это — просто дружить с ним. Всю неделю перед похоронами девочки из озера он помогал ей. Тайком подкладывал в рюкзак шоколадки, оставлял в шкафчике записки, чтобы она знала — он думает о ней. Она могла положиться на него в любой момент. Потом, когда она практически пришла в себя, он все так же был готов прийти ей на помощь.
Иногда Виолет задумывалась, за какие заслуги судьба подарила ей такого друга. Надежного, рассудительного, веселого.
Она стояла в коридоре и наблюдала, как он рылся в шкафчике в поисках учебника по математике, которого там не было. Виолет не мешала его поискам и только посмеивалась про себя. Скомканные листы бумаги вывалились из шкафчика и рассыпались у его ног.
Он, похоже, почувствовал ее взгляд и обернулся.
— Что такое? — спросил он.
— Ничего, — ответила она, едва сдерживая улыбку.
Он понял — она решила подшутить над ним.
— Да что случилось? — прищурился он.
Она вздохнула и тронула ногой его бесформенный рюкзак, валявшийся у стены.
— Растяпа. Твой учебник в рюкзаке, — заявила она, повернулась и направилась в класс. Услышала, как Джей издал возмущенный стон, потом захлопнул дверцу шкафчика и догнал ее:
— Не могла раньше сказать? Знаешь, ты иногда откровенно бесишь меня.
На его возмущенные вопли можно было пока не обращать внимания. Она пожала плечами:
— Забавно было смотреть, как ты там копаешься.
— В точку, забавно. Именно это и я хотел сказать.
Грэйди Спенсер поравнялся с Джеем.
Грэйди вначале был другом Джея, но очень скоро подружился и с Виолет. В четвертом классе, когда они были еще совсем маленькие, Виолет в него влюбилась. На уроках она писала ему записки, где спрашивала, нравится ли ему. Одна даже была с конвертиками — оставалось выбрать «да» или «нет». Он выбрал «да», и до окончания года они официально были парой. Это означало только то, что она бегала за ним на переменах, а он делал вид, что ему это не нравится.
В пятом классе она даже расплакалась, когда узнала, что теперь они будут учиться в разных классах. На чем и закончилась эта их детская влюбленность. Он переключился на Миранду Грант — новенькую девочку в его классе, а Виолет влюбилась в учителя, мистера Строзика.
— В чем дело? — спросил Джей Грэйди.
Грэйди выглядел забавно — за лето он, как и Джей, вырос почти на шесть дюймов и теперь смотрел на Виолет сверху вниз. Вообще половина мальчиков у нее в классе вдруг вытянулись и как-то сразу превратились в юных мужчин, остальные же пока оставались совсем детьми. Девочки повзрослели еще пару лет назад, и поэтому те из мальчиков, кто изменился за лето, стали желанной добычей. В старшей школе Уайт Ривер словно открылся сезон охоты.
— Все нормально, приятель, — ответил Грэйди. Виолет отметила, что его голос тоже стал ниже. — Вы собираетесь на матч в пятницу?
— Конечно! Пойдешь, Ви?
— Разумеется!
Она была согласна и заранее знала, что они все пойдут. Началась осень, а с ней и футбольный сезон. В их городке домашние матчи были чем-то вроде религии.
Ребята дошли до дверей класса, где начинался следующий урок у Виолет и Джея. Грэйди нужно было в другой класс, но он вдруг остановился и сказал:
— Виолет, можно тебя на пару слов?
Она в который раз отметила, насколько изменился его голос.
— Да, конечно, — ответила она, недоумевая, что же такого он хочет ей сказать.
Джей тоже остановился в ожидании, но Грэйди все молчал, и стало ясно, что он хочет поговорить с Виолет наедине.
Джей вдруг смутился и заявил как можно более непринужденно:
— Я жду тебя в классе.
Она кивнула, он ушел.
Виолет немного нервничала — вот-вот должен прозвенеть звонок, и ей не хотелось опять опаздывать, но любопытство взяло свое, когда она поняла, что Грэйди не хочет, чтобы его услышал Джей. Опоздание на урок было уже не важно.
Они остались наедине, а Грэйди все еще продолжал молчать, и Виолет решила поторопить его:
— Ну так в чем дело?
Он нервно сглотнул, Виолет заметила, как его кадык дернулся вверх-вниз. Она никак не могла привыкнуть, что ее старые друзья так изменились внешне. В детстве он всегда был очень симпатичным, а теперь ко всему прочему выглядел совсем взрослым, хотя вел себя по-прежнему как мальчишка. Он топтался на одном месте, и Виолет, если бы была повнимательней, поняла бы, что он сильно нервничает.
Но она по-своему расценила его напряженное молчание, решив, что он, наверно, тоже боится опоздать.
— Может, после уроков поговорим? Я могу подождать тебя на парковке.
— Нет-нет. Лучше сейчас.
Он растерянно прошелся рукой по волосам. Глубоко вздохнул и начал дрожащим голосом:
— Я… я просто хотел спросить… — Он смотрел Виолет прямо в глаза, и ей вдруг стало дико любопытно, чем же все закончится. — Я хотел спросить, не хочешь ли ты пойти на бал встречи выпускников, — наконец выпалил он.
Она смотрела на него, не зная, что сказать, — вопрос застал ее врасплох.
Тут прозвенел звонок, и они оба вздрогнули.
Виолет ухватилась за эту возможность избежать ответа, словно утопающий за спасательный круг. Она указала на дверь позади себя: