Шватцендейл спросил Полоскуна: «В чем состоит цель этой игры?»
«Каждый игрок пытается построить шестиэтажный домик. Если он успеет это сделать, он выиграет все карточки, использованные при постройке других домиков. А теперь нам пора выходить отсюда — сколько можно прятаться?»
«Подождите! Я хочу посмотреть, как продолжается игра».
Упитанный молодой паломник что-то проворчал себе под нос; на его лице появилось озлобленно-упрямое выражение — он сделал шаг вперед. Шватцендейл схватил его за воротник и резко потянул назад — так, что Полоскун едва удержался на ногах: «Тихо! Не шевелись! Или я сейчас кому-то нос сверну на сторону!»
Полоскун неохотно подчинился: «Нет никакой необходимости прибегать к насилию!»
Шватцендейл вернулся к внимательному наблюдению за игрой. Квантик, проявляя исключительную бдительность и завидную сноровку, построил пятиэтажный домик и уже принялся сооружать шестой ярус, когда жадный тощий Тунх быстрыми щелчками отправил в его сторону две карточки. Квантик успел схватить первую, но вторая ударилась во второй этаж его постройки и, к яростному возмущению Квантика, вся его конструкция рассыпалась. Развалины его домика тотчас же атаковали Дьюри, Киммель, Тунх и Зейтцер. Несмотря на лихорадочные усилия Квантика, он потерял половину своих карточек. Вскочив на ноги, Квантик гневно погрозил кулаком Тунху — тот презрительно рассмеялся. Тем временем Зейтцер воспользовался тем, что Квантик отвлекся, и своровал еще четыре его карточки.
Прежде, чем Квантик успел отреагировать на это хищение, Лоллинг встал и поднял обе руки, призывая паломников к порядку. Он начал говорить, но гулкая акустика грузового отсека, а также особый «ржущий» тембр голоса Лоллинга, не позволяли расслышать отдельные слова. Судя по всему, он давал паломникам какие-то указания — те серьезно слушали, время от времени кивая. Лоллинг поднял длинный указательный палец и что-то сказал. Остальные кивнули. Лоллинг поднял два пальца, и снова ему ответили кивками. Лоллинг поднял три пальца — паломники расхохотались. Лоллинг говорил еще минуту-другую, после чего обвел взглядом присутствующих, словно измеряя произведенный эффект. Очевидно удовлетворенный этим эффектом, он снова уселся.
К этому времени Полоскун решительно закусил удила и двинулся вперед. Он громко прокашлялся — игроки оглянулись. Шватцендейлу пришлось волей-неволей последовать за Полоскуном и зайти в отсек.
Полоскун обратился к игрокам: «Я привел знакомого всем присутствующим Фэя Шватцендейла, заслужившего наше восхищение! Я сообщил ему о том, что мы придумали новую игру, и он заинтересовался. Возможно, если вы предложите ему место за столом, он любезно согласится к вам присоединиться».
«Конечно! — воскликнул Лоллинг. — Мы все глубоко почитаем навыки господина Шватцендейла! Он — настоящий спортсмен и джентльмен, один из нас! Добро пожаловать, Фэй Шватцендейл! Не желаете ли принять участие в нашей игре?»
«Пожалуй, хотя, скорее всего, останусь здесь ненадолго — не могу же я надеяться переиграть в одиночку шестерых экспертов! Тем не менее, попытка — не пытка! Каковы правила?»
Лоллинг пояснил: «Прежде всего учитывайте, что это детская игра — беззаботная, веселая. Она дает возможность развлечься и забыть об утомительной скуке полета».
«Замечательно! Что может быть лучше? Продолжайте».
«Мы покупаем фишки — вот эти карточки. Я их раздаю».
«Очень хорошо — что дальше?»
«Каждый начинает строить карточные домики — вот такие, какой уже строит Зейтцер. Цель заключается в том, чтобы построить шестиэтажный домик, опередив всех остальных — победитель получает все фишки противников!»
«Не слишком сложная игра. И это все, что мне нужно знать?»
«Почти все. Дозволяются кое-какие хитрости, время от времени позволяющие получить преимущество — но никакие нарушения правил не допускаются!»
«Будьте добры, разъясните эти правила подробнее».
«Нельзя прикасаться к домику другого игрока руками или ногами. Нельзя запускать в домик противника больше одной карточки одним щелчком. Мы называем такие летящие карточки «снарядами». Если домик обваливается, любая лежащая на столе карточка из числа тех, которые составляли этот домик, может быть «подобрана» любым из других игроков. Резервные карточки, еще не использованные при строительстве домика, складываются в стопки на краю стола — их нельзя подбирать».
«Понятно. Чтó, если, скажем, три игрока вступят в сговор против четвертого? Есть какие-нибудь правила на этот счет?»
«Таких правил нет, потому что в этой игре сговоры запрещены. Каждый за себя!»
Шватцендейл купил фишки — игра началась. Механик соблюдал чрезвычайную осторожность, сооружая первый этаж, и в то же время запускал «снаряды» в домики других игроков, особенно в те, что проворно строили Зейтцер, Тунх и Киммель, явно поднаторевшие в этом занятии. Снаряд, выпущенный Дьюри, уничтожил домик Лоллинга. Шватцендейл успел «подобрать» шесть карточек. Один из его собственных снарядов сокрушил четырехэтажную постройку Тунха — и снова Шватцендейл проворно «подобрал» больше десяти фишек. Продолжая игру в таком консервативном стиле, он накопил большое количество фишек, хотя даже не начинал строить второй этаж. Его тактика начинала раздражать других, позволявших себе язвительные замечания типа: «Ну-ну, Шватцендейл! Соорудил роскошную собачью конуру!» Или: «Проснитесь, Шватцендейл! Мы не вышиваем узоры крестиками! Это игра для настоящих мужчин!»
Надеясь пристыдить Шватцендейла, Тунх и Квантик принялись возводить этаж за этажом с лихорадочной поспешностью — но снаряды механика, летевшие быстро и метко, положили конец их намерениям. Ни тот, ни другой не отнеслись к такому результату с хладнокровием, приличествующим спортсмену. Квантик размахивал кулаками и шипел проклятия сквозь зубы, тогда как физиономия Тунха застыла, искаженная яростной гримасой. Шватцендейл успел проворно «подобрать» тридцать фишек. Киммель, Дьюри и Тунх потеряли столько карточек, что им пришлось приобрести дополнительные фишки из запаса Лоллинга. Зейтцер упрекнул Шватцендейла: «Вы не понимаете дух нашей игры! Мы строим этаж за этажом как можно быстрее, соревнуясь в стремлении к триумфальному шестому ярусу!»
«Я все еще постигаю азы, — смиренно отозвался Шватцендейл. — Не следует ожидать, что каждый способен сразу угнаться за мастерами».
«Как бы то ни было, вы уже накопили гораздо больше фишек, чем приобрели первоначально», — капризно заметил Лоллинг.
«Новичкам, как известно, везет», — парировал Шватцендейл.
«Гм-гм!» — Лоллинг обвел взглядом сидящих за столом, встречаясь глазами с другими паломниками, и поднял длинный указательный палец: «Продолжим!»
Характер игры изменился. Паломники стали проявлять осторожность, защищая свои скромные двух- и трехэтажные постройки обеими руками, готовыми схватить любой «снаряд». Изменение не ускользнуло от внимания Шватцендейла — он стал наращивать ярусы с максимальной возможной скоростью. Закончив второй, третий и четвертый этажи, он принялся за пятый. Лоллинг хлопнул левой ладонью по столу и поднес к носу палец правой руки. Тотчас же каждый из паломников выпустил «снаряд» в направлении домика Шватцендейла. Одновременный залп невозможно было отразить, и сооружение механика развалилось. Собрав груду карточек одной рукой, а другой не позволяя противникам до них дотянуться, Шватцендейл сумел потерять не больше дюжины фишек. Повернувшись к Лоллингу, он заметил: «Насколько я понимаю, сговоры запрещены правилами?»
«Совершенно верно! — строго подтвердил Лоллинг. — Правила соблюдаются неукоснительно, никто ни с кем не договаривается».
«В таком случае, почему все игроки атаковали мой домик одновременно?»
«Чистое совпадение — даже если бы это действительно было так, в чем я сомневаюсь».
«Тогда почему вы подали им сигнал, поднимая палец?»
«Ничего подобного я не делал! — Лоллинг возмущенно надул щеки. — Мне просто нужно было почесать нос. По всей видимости, вы неправильно истолковали мой жест». Обратившись к другим паломникам, он прибавил: «Шватцендейл, в каком-то смысле — наш гость. Мы должны сделать все от нас зависящее, чтобы ему понравилась наша игра. Это понятно?»
Со всех концов стола донеслись звуки ворчливого одобрения.
«Вот и хорошо! Продолжим!»
Строительство домиков и запуск «снарядов» возобновились, сопровождаемые отчаянными стонами потерпевших крушение. Шватцендейл попробовал применять новую тактику, сосредоточившись на постепенном тщательном возведении ярусов, но не забывая при этом ловко отражать «снаряды» противников; через некоторое время ему снова удалось выстроить пять этажей. Наблюдая за всеми игроками одновременно со всей возможной бдительностью, он умудрялся строить одной рукой и в то же время ловить летящие карточки другой. Он уже почти закончил шестой этаж — до выигрыша было рукой подать. В этот момент Лоллинг обвел оценивающим взглядом сооружения всех игроков, рассеянно почесывая грудь двумя пальцами.
Шватцендейл напрягся — однако, судя по всему, никто ничего не заметил. За игорным столом, прислонившись спиной к штабелю ящиков, праздно вертел в руках какую-то веревку Полоскун. Ничего подозрительного. Шватцендейл вернулся к сооружению шестого этажа. У него за спиной раздался оглушительный металлический грохот — нервы Шватцендейла затрепетали, как камыш под порывом ветра. Инстинктивно обернувшись, он увидел, что откуда-то сверху на палубу свалилась связка стальной арматуры. Шватцендейл тут же повернулся к столу — слишком поздно! Весь его домик рассыпался. Только яростная поспешность позволила ему спасти дюжину карточек. Шватцендейл горестно подсчитал запас, оставшийся у него в стопке. Он мог попытаться построить еще один домик. Только теперь он взглянул на паломников — те улыбались и сочувственно покачивали головами.
Убедившись в том, что ему не угрожает обвал других связок металлических прутьев, Шватцендейл упрямо вернулся к сооружению карточного домика. Пилигримы, по-видимому, были всецело поглощены возведением своих этажей. Полоскун продолжал предаваться безделью по другую сторону стола, прогуливаясь туда-сюда и пиная обрывки какого-то упаковочного материала.