Тэыль внимательно вгляделась в лицо человека-загадки. Сейчас он снова начнет рассказывать сказки, и она снова смутится… Но тот, кажется, вовремя вспомнил, что находится в библиотеке. И все же ей страшно хотелось знать, есть ли зерно истины в его россказнях. Внезапно у нее опять возникло желание его допросить. Неужели этот человек и впрямь уверен, что оказался в другом мире? Что пришел сюда из параллельной вселенной? И в самом деле знает ее двадцать пять лет?
– Молодец, – Тэыль быстро прогнала роившиеся в голове мысли и поднялась с места, убедившись, что он точно не представляет опасности для окружающих. Мужчина, не ожидавший такой прыти, поспешил за ней следом.
Раз уж Тэыль сказала Ынсопу, что сегодня сама накормит этого чудика ужином, значит, сдержит слово. Нарушать обещания было не в ее стиле. Поэтому сейчас эти двое сидели лицом к лицу в ресторане возле библиотеки и ели жареную курицу. Тэыль отчего-то было очень неловко: повседневная еда в обыденном месте.
– Почему не ешь? – спросила она, поднося ко рту кусочек курицы. Она постаралась придать лицу циничное выражение, чтобы никому и в голову бы не пришло, будто она чем-то смущена.
Она заказала огромную порцию: на одной половине блюда – хурайды[17], на другой – яннём[18], но ее визави и не собирался притрагиваться к еде.
– Я не ем блюда, пока их не попробуют. Еда запросто может быть отравлена, – пояснил он, хотя и думал, что подкрепиться было бы очень кстати.
– Вот как? Тогда как ты раньше здесь питался?
– Ынсоп помогал.
– Заставил этого ребенка пробовать свою еду?
– Мне не пришлось. Он и без того всегда приступал к трапезе первым.
– То есть сейчас ты ждешь, пока я все перепробую?
– Нет. Если еда отравлена и эти мои слова будут последними, хочу, чтобы ты кое-что знала.
– Валяй, – казалось, у Тэыль вошло в привычку слушать несусветный бред.
Еще никто не отравился, съев курицу в местном ресторанчике, но девушке было немного любопытно, какое же последнее слово скажет ее собеседник. Она даже отложила кусок курицы, который держала в руке.
– Спасибо за все. Твое существование скрашивало мое одиночество последние двадцать пять лет, – лицо мужчины было серьезнее, чем когда-либо, и диссонировало с суматошной атмосферой ресторанчика.
В его искренности сомнений не было, и Тэыль показалось, будто кто-то с силой сжал ей сердце. Скрашивала одиночество? Значит, все это время он был безумно одинок. Но если ее не было с ним рядом, за что тогда ее благодарить? Тэыль посмотрела на этого безумца новым взглядом.
Он улыбнулся и как ни в чем не бывало засунул в рот кусок курицы. А вдруг и правда упадет замертво? Может, все же не стоит есть в этом ресторане. Едва сдерживая смех, девушка спросила:
– Что ты делал в библиотеке?
– Изучал историю твоего мира. Хотел узнать, чем она отличается от истории моего.
– И в чем же отличие?
– Истории двух Корей разошлись во времена наследного принца Сохёна. В твоем мире он рано скончался, а в моем вошел в историю как король Ёнджон. Он остановил вторжение Цин. С тех пор история двух миров пошла разными путями, и в итоге мы имеем, что имеем. После войны и раскола в вашем мире страна быстро развивалась за счет индустриализации. Я впечатлен.
– Романы в интернете публикуешь? А это один из сюжетов? – неодобрительно спросила она.
На секунду Гон заметил, как взгляд Тэыль дрогнул. Он говорил со всей искренностью, на какую был способен, и, кажется, выбрал верный путь: девушка была готова ему поверить. Неужели у него получится ее убедить? Его взволновала эта мысль. Но в следующий миг он понял, что девушка вновь выстроила вокруг себя неприступную крепость.
Ли Гон осознавал: прошло слишком мало времени, чтобы она смогла принять настолько невероятную информацию. Не стоило торопить события, и все же девушка вызывала у него некоторое сочувствие, ведь это только для него прошло целых двадцать пять лет. Безусловно, он был благодарен за свое спасение, но жалел девушку, которая была к этому причастна.
– Почему ты никогда не веришь моим словам?
– С чего бы мне верить любому бреду, что ты несешь? – парировала Тэыль.
Она так и не смогла поверить этому человеку, хотя искушение было очень велико, и продолжала воспринимать все в штыки.
– Я из тех, кто до сих пор не верит в то, что Земля круглая. Но параллельные миры?.. Пока мы не получим результаты экспертизы ДНК, сиди и не отсвечивай.
– Зачем ты помогаешь мне, если отказываешься верить? Чувство долга покоя не дает? – немного помолчав, спросил мужчина.
– Чувство долга я испытываю только по отношению к своей стране.
– Тогда зачем?
– Просто так. Захотелось. Я служу в полиции Кореи, – Тэыль и сама не знала зачем.
Это меньшее, что она могла для него сделать. Хотя, если вспомнить, изначально она задержала его как нарушителя порядка, не имевшего при себе удостоверения личности. И до сих пор не удалось установить, кто он и откуда.
– И это все? Других причин нет?
Минуту назад Тэыль всем своим видом показывала безразличие, но внезапно снова прислушалась к мужчине и уловила в его голосе нотки отчаяния. Может, и впрямь есть другая причина?
Девушка подняла стакан с газировкой и тут же его отставила. Ее загнали в угол. Чтобы не попасться на уловки, пришлось убрать руки, замолчать и ненадолго прикрыть глаза. Ловить у нее определенно получалось лучше, нежели убегать. Она не понимала, как быть в подобной ситуации, но не оставляла попыток уйти от преследования. Однако Гон в искусстве погони ничем не уступал офицеру полиции и легко загубил все ее старания.
– Причины, почему мне стоит остаться, точно нет?
Похоже, причина была в ней. Или он пытался убедить ее в этом. Девушка медленно закрыла и открыла глаза, пытаясь избавиться от настойчивого взгляда человека напротив.
Но сколько бы она ни моргала, он продолжал сверлить ее глазами. Но черт возьми, почему именно она? Тэыль так и не смогла найти ответ на этот вопрос.
Глава 5. Искренность, не находящая отклика
Прошла неделя с тех пор, как Гон попал в Республику Корея. Узнал, что существует параллельный мир, что девушка с фотографии, которую он так искал, живет здесь. Но больше Гону ничего толком не было известно. Он начал изучать новый мир от перекрестка у площади Кванхвамун, где впервые ступил на неизведанную землю.
Из книг по истории становления Кореи Гон многое узнал об этом мире. Сходство с его империей было только внешним, да и то неполным. То же относилось и к людям.
Ынсоп выглядел в точности как Ён в его мире. Попросив у Ынсопа семейные фото, Гон убедился, что его родители выглядели точно так же, как и родители Ёна. Однако у Ынсопа были младшие брат и сестра, которых не было у Ёна. В этом весь смысл: мир, который кажется близнецом твоего, в действительности отличается.
Это навело его на мысль, что в Корейской империи тоже может быть девушка с лицом как у Тэыль. А где-то в этом мире есть человек с лицом его отца и лицом как у него, Гона.
Многого Гон пока не мог понять. Он знал, что должен поскорее вернуться в свой мир, но все равно хотел задержаться здесь – пусть ненадолго, – чтобы во всем разобраться. Кто обронил удостоверение той роковой ночью? Почему он выжил? Эти вопросы терзали его. И раз Тэыль живет в этом мире, то и ответы тоже найдутся здесь.
Бывали времена, когда в фотографии Тэыль Гон находил утешение и повод жить дальше. Иногда казалось, что вся его жизнь лишь предвестник встречи с его таинственным спасителем. Это была неотъемлемая часть его истории, точно так же как обязанности и долг императора. И все случившееся с ним сейчас тоже часть его истории, и он во что бы то ни стало должен найти истинную причину всему.
Но все же он сомневался, ведь Тэыль вовсе не знала Гона, а значит, ему придется разбираться во всем в одиночку. И было кое-что, отчего щемило в груди: девушка, фотография которой скрашивала ему одиночество все эти двадцать пять лет, холодно отвергла его чувства, не поверив ни единому слову. Понять ее, ее мысли и тщания – еще одна непростая задача.
Ноги привели Гона к дворцу Чхандоккун. Мягкий свет, окутывающий здание, подчеркивал его красоту. Дворец мог посетить любой желающий, прийти с друзьями, возлюбленным или семьей. Гон внимательно рассматривал людей, входящих во дворец и покидающих его.
Огромный баннер гласил: «Выставка „Последний император: от Тхэджо до Сунджона“».
Значит, вот оно как. Конец имперского периода в Корее. Словами не описать, как одиноко стало Гону.
«Кажется, в этом мире мне нет места», – пронеслось у него в голове.
Погуляв немного возле дворца, Гон отправился к дому Тэыль. Во дворе мирно стоял Максимус, Гон подошел к нему и нежно погладил по носу. Бедняга Максимус, в этом страшно далеком от дома месте о нем не могли должным образом позаботиться. Гон и конь, можно сказать, выросли вместе, и Гон надеялся, что Максимус сможет его понять. Гон еще раз тепло его погладил. В этот момент появился Синджэ: он подходил к дому, разговаривая по телефону.
– Да, я уже во дворе, выходи, – сказал Синджэ, переводя взгляд с Гона на Максимуса и обратно.
Синджэ, Тэыль и Ынсоп собирались втроем пойти попить пива. Вскоре на втором этаже открылось окно, из которого высунулась Тэыль и прокричала: «Пять минут!» Забавная привычка – не звонить по телефону, а громко кричать в окно. Синджэ усмехнулся и утвердительно кивнул.
Гон, гладивший Максимуса, обернулся на голос Тэыль и спросил:
– Так ты все это время была дома?
Тэыль пропала так же быстро, как появилась, не ответив на вопрос, а он продолжал неотрывно смотреть в окно. Синджэ же тем временем оценивающе рассматривал мужчину, пытаясь понять, что за человек перед ним.
Вспоминались слова коллег, рассказывавших ему об этом чудаке. «Он объявился посреди Кванхвамуна верхом на лошади. С головой явный непорядок, но выглядит просто шикарно», – описывал его Ынсоп. «Мы не нашли ни одного совпадения по отпечаткам пальцев, но он такой красивый», – говорила Кённан. «Слышал, у Тэыль проблемы из-за какого-то красавчика», – прокомментировал руководитель Пак. Синджэ осмотрел красавчика с ног до головы. Он сразу по