чуял неладное, как только его увидел. Человек, которого все сочли подозрительным, но очень красивым, стоял прямо перед ним. Однако Синджэ был не из тех, кто просто стоит и смотрит, он был человеком действия.
Тэыль снова выглянула в окно и прокричала:
– Дружище, Ынсоп уже ждет, иди туда. Я быстро развешу белье и присоединюсь к вам!
Тэыль снова пропала, Гон снова позвал ее – безрезультатно. Оставив попытки докричаться до Тэыль, Гон обратил внимание на парня, которого Тэыль назвала другом. Тот тоже с надеждой смотрел в окно, но, как и Гон, был отвергнут. Заметив презрительный взгляд Синджэ, брошенный в его сторону, Гон поднял брови и спросил:
– Знаю, это наша первая встреча, но какие у тебя отношения с лейтенантом Чон Тэыль? Не упускай детали.
– Быстро развивающиеся? Как между двойкой и тройкой? Или как между Хондэ и Кондэ[19]?
– Что все это значит?
– Это наша первая встреча, так что не суй свой нос в чужие дела – вот что это значит. Постой-ка ровно, – резко ответил Синджэ и сфотографировал его лицо на камеру телефона. – Фотография преступника. На всякий случай. Слышал, твою личность так и не установили.
И Гон завелся. Как и Синджэ, ему отчего-то было неловко рядом с домом Тэыль.
– Я знаю, кем являюсь. Это вы двое не в курсе. Встань прямо.
На этот раз инициатива перешла к Гону. Молниеносным движением он накинул на голову Синджэ капюшон его черной толстовки. Двигался он так быстро, что Синджэ даже не успел ничего сообразить. Разозлившись, он скинул капюшон и рявкнул:
– Ты что, больной? Что за дела?
Глаза Гона, ненадолго потухшие, снова зажглись. Он искал человека, спасшего его той ночью, и, весьма вероятно, он был как-то связан с Тэыль. Этим человеком вполне мог быть стоявший перед ним мужчина. Но это был не он.
– Хотел проверить, не ты ли однажды спас меня от смерти. Но ты не он, и я этому рад. У человека, которого я ищу, рост выше, плечи шире, а лицо… В общем, точно не про тебя.
– Откуда только этот ненормальный взялся?
– Мне здесь часто задают этот вопрос. Но это не значит, что тебе тоже можно.
– Что ни слово, то бред какой-то.
– Последил бы ты лучше за своим языком. Иначе меньшее, что тебя ждет, – это казнь.
Синджэ рассмеялся. Но спустя миг лицо его ожесточилось: его злило, что неизвестный мужчина рыскает вокруг дома Тэыль, но еще больше раздражало, что он осмелился смотреть ему прямо в глаза.
– Как думаешь, что меньшее ждет тебя? Это наша первая встреча, поэтому я такой добренький, но, если увижу тебя здесь еще раз, одними словами не обойдусь, – пригрозил Синджэ, развернулся и ушел.
– Итак, его отношения с Тэыль остаются загадкой, – пробормотал Гон, глядя ему в спину.
Гон был уверен, что осторожность «братишки» и его подозрительное отношение к Гону связано не только с желанием оградить Тэыль от опасности. Кивнув Тэыль, он слегка улыбнулся. Лицо Синджэ не просто раздражало Гона, оно заставляло его задуматься.
Была осень. Ветки вишневых деревьев оголились и дрожали на ветру, тревожа сердце Гона. Подождав немного во дворе, он увидел, как Тэыль спускается по лестнице. Гон помахал ей рукой, но в ответ получил лишь холодное:
– Чего не уходишь?
– Я пойду с тобой, – сказал Гон. Он мог с легкостью к ним присоединиться, ведь там был Ынсоп, но Тэыль снова его отбрила:
– Никуда ты не пойдешь. Развлекайся со своим чиновником седьмого ранга.
Детектив Тэыль всегда была страшно занята, и Гону приходилось подолгу ждать ее. Вот и сейчас она куда-то убежала, не уделив ему ни минуты, это так бесчувственно с ее стороны. Гон не смог ее остановить и просто смотрел, как она уходит все дальше и дальше. Но перед тем, как окончательно скрыться из виду, она обернулась.
Из груди вырвался тяжелый вздох. Тэыль и сама не понимала, зачем обернулась, просто чувствовала: так надо. В лице этого безумца сквозила такая печаль, словно все его бросили.
И может быть, поэтому она ему поверила. И если сказки о параллельных мирах по-прежнему представлялись ей бредом, то, что двадцать пять лет она была его надеждой и скрашивала одиночество, вдруг показалось правдой.
С недовольным видом Тэыль вернулась во двор. Как она и ожидала, безумец стоял там, не сдвинувшись с места.
– Почему ты все еще здесь? Так и будешь стоять столбом?
– Ты не должна так вести себя со мной.
– Почему же?
– Потому что ты меня огорчаешь.
Лицо у Гона вдруг стало как у маленького ребенка. Он и не предполагал, что может так выглядеть. В конце концов, он наследный принц со всей причитающейся ответственностью, да и события той роковой ночи заставили его, восьмилетнего мальчика, рано повзрослеть. Но перед Тэыль он будто расплывался и снова становился маленьким.
– Почему ты оставила меня? Ты единственная, кого я знаю в этом мире.
– С ума сойти. Хорошо, раз ты заговорил об этом, спрошу. Почему я единственная, с кем ты знаком в этом мире? Ведешь себя так, будто мы дружим с пеленок, но я вижу тебя впервые. Откуда ты меня знаешь?
– Двадцать пять лет назад ко мне попало твое удостоверение. А точнее, кое-кто его обронил.
– Говоришь, двадцать пять лет назад? И кто же его обронил?
«Ну давай, покажи мне этого человека», – говорила ее поза. Нет, невозможно в такое поверить, история слишком абсурдная.
– Я все еще ищу его. Кажется, он как-то связан с тобой.
– А как иначе? Если у него было мое удостоверение, значит, мы должны быть как-то связаны. Предположим, это так и ты не врешь. Но видишь ли, двадцать пять лет назад мне было пять лет. Я, конечно, и в пять лет могла стать отличным детективом, но это не объясняет, как у кого-то могло оказаться мое нынешнее удостоверение!
– Я и сам не знаю как, но факт остается фактом. Удостоверение, что оказалось у меня, было выдано 11 ноября 2019 года. И я давно ждал этой даты.
Мужчина говорил так уверенно, что у Тэыль участилось дыхание.
– Слушай, Ким Гэттон, это бред какой-то. Ты увидел будущее, где есть я, и поэтому так рад встрече? Ну серьезно, хватит уже, иди лучше возьми деньги, что получил за бриллиант, и потрать их на психиатра.
Тэыль так часто называла его сумасшедшим, что у Гона уже не осталось сил из-за этого огорчаться. Он находил забавным, что даже в гневе Тэыль выглядела мило. Гон много лет рисовал ее в своем воображении и даже в такой ситуации думал, как ему не хватает ее и как она прекрасна. Это заставило его игриво улыбнуться.
– У меня не осталось денег от бриллианта.
– Так ведь… я это не просто так говорю. Наверняка у тебя есть семья, которая очень беспокоится!
Кое-что все-таки изменилось. Теперь Тэыль говорила с ним не просто как с каким-то сумасшедшим, ее беспокоило его поведение.
Гон решил слегка отступить:
– Семья? Так это то, что тебя интересует?
– Да, именно.
– Что ж, хорошо, я отвечу тебе. Я не женат.
– Это сейчас к чему было?
– У меня нет близких родственников. И я только что принял очень важное решение: собираюсь сделать тебя той, кто будет обязан знать обо мне все.
– Ого! Вот это интересно.
Ей было невдомек, к чему он ведет, она просто пыталась его понять. И этого желания было достаточно. Еще несколько дней назад Тэыль не подозревала о существовании этого человека, а тот не был знаком с Тэыль. Но им стоило побольше узнать друг друга. И они оба этого хотели, словно движимые самой судьбой.
– Лейтенант Чон Тэыль, я сделаю тебя своей императрицей.
Между ними повисло молчание. Тэыль, не сразу понявшая смысл сказанного, скривилась и переспросила:
– Что?
– Я только что понял: ты – та самая причина, почему мне стоит остаться в этом мире.
– Да что ж такое-то! Я думала, он просто придуривается, а оказалось, совсем умом тронулся. Императрица? Тебе хватило пары дней для такого важного решения? Да ты явно повернутый на все 360 градусов.
– Если ты имеешь в виду угол вращения, то повернуться на 360 градусов – значит остаться в прежнем положении, – спокойно ответил Гон.
Тэыль же думала, что ее уже ничем не удивить.
– А, ну да, надо было сказать, что ты повернутый на 180 градусов. Издеваешься?
– Я только что доверил тебе целый мир. Не знаю, как мне еще доказать свою искренность, – как всегда, Гон отвечал со всей серьезностью. – Из всех цифр я предпочитаю ноль. Ты чем-то похожа на него.
– Ах вот как?
– Сам по себе ноль ничего не значит, но на деле он обладает громадной силой, потому что может любое число превратить в ничто. Сила денег заключается не в первой цифре, а в количестве нулей после нее. Но как бы ни было велико число, если умножить его на ноль, получится ноль, а если возвести его в нулевую степень, оно обратится в единицу, – пояснил Гон, глядя Тэыль в глаза.
Взгляд у нее был пустой. Низкий голос Гона звучал одновременно мягко и твердо. Он продолжил:
– Есть только два способа, с помощью которых числа могут выйти из-под знака корня. Первый – если из них можно извлечь корень. И второй – если они встречаются с могущественной цифрой ноль.
Тэыль слушала его, не прерывая.
– Целых двадцать пять лет ты была для меня воображаемым числом. Числом, которое невозможно было найти, но оно существовало. Мнимым числом, которое описывало всю мою вселенную. Однако я нашел тебя. Ты была не воображаемым числом, а действительным. Ты была моим нулем, – спокойно сказал Гон.
Именно так Гон видел Тэыль. Он понимал: ее существование вовсе не ошибка. В бесконечном множестве чисел Тэыль была именно нулем.
– Ты постоянно занята, тебе нет до меня дела. Из-за тебя я был беспомощен в этом мире, но это неважно. Ты намного удивительнее, чем я представлял. И ты стоишь перед знаком корня, в котором я застрял. Тот самый ноль, что может вызволить число из заточения под корнем.
Кроме Тэыль, застывшей перед ним, у него больше не было зацепок. Она была ключом к его спасению, ей суждено было освободить его из заточения, в котором он пробыл двадцать пять лет. И он счел правильным полностью ей довериться. Гон не мог долго оставаться в мире Тэыль, ему давно пора было вернуться, и единственный выход – забрать ее с собой, сделать императрицей. Ах, если бы только она согласилась!