Гениальный математик, Гон щелкал задачи как орешки и иногда видел правильный результат даже раньше, чем находил способ решения.
– Вот тебе мой искренний ответ. Теперь ты мне веришь?
Тэыль никогда не любила математику, она считала бесполезным занятием доказывать что-то, расписывая доску формулами. Но от взгляда этого человека она почувствовала тепло, его глаза потрясали сердце Тэыль больше, чем сложные научные объяснения, которые она часто слышала от него.
Подавив вздох, Тэыль пристально посмотрела на мужчину и сказала:
– Просто слов недостаточно.
Если уж Тэыль взялась за дело, она доведет его до ума. В конце концов, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.
– Так и быть, пойдем. Быстро. Давай посмотрим на твой параллельный мир. Объявлю себя императрицей вашего народа. Куда идти? Давай, веди!
Тэыль взяла телефон и написала сообщение Синджэ: «Попейте пиво сегодня вдвоем с Ынсопом, у меня появились дела».
Лицо Гона осветилось яркой улыбкой. Безусловно, он был прав, назвав Тэыль тем самым могущественным нулем.
Однако его ждало разочарование.
Он не мешкая повел Тэыль в бамбуковую рощу, откуда пришел. «Это здесь», – подумал Гон. Все выглядело точь-в-точь как и в тот день, когда он пересек границу миров. Тогда дул прохладный ветер, стволы бамбука раскачивались и постанывали, как будто где-то плакала флейта.
Тэыль оглядывалась по сторонам, подсвечивая себе мобильным телефоном. Они точно в центре Сеула? Место было так непохоже на привычный городской пейзаж, при этом ее спутник выглядел как хозяин леса, который, спокойно прогуливаясь, осматривал свои владения.
Тэыль резко спросила:
– Что, заблудился? Забыл адрес своего параллельного мира? Если нужно прочитать какое-то заклинание, чтобы перенестись туда, то давай, смелее, не стесняйся.
– Я ищу дверь. Но она не откроется, потому что я пришел с пустыми руками, – нахмурившись, ответил Гон.
Он не взял с собой хлыст. Видимо, Манпасикчок и правда является ключом от двери между мирами.
– В это сложно поверить, но тут должны стоять два больших каменных флагштока.
– А ты точен в своем вранье. Имеешь в виду храмовые камни?
– Верно. Танганджиджу, что охраняют границу между мирами богов и людей.
Гон остро вспомнил тот миг, когда перед ним выросли два огромных камня, энергию, что исходила от них, и охвативший его страх. Теперь он был уверен: обелиски – это дверь между мирами.
– Я услышал звук флейты, потом раздались раскаты грома и засверкали молнии. Появились два флагштока. Увы, сегодня мы их вряд ли увидим.
– Тебе заняться нечем? Со скуки с ума сходишь? Зачем мы вообще притащились сюда?
– Нужно было кое-что проверить, а ты как раз попросила о прогулке.
Хоть Тэыль и считала россказни этого человека выдумкой, ей очень хотелось ему поверить. Приезд сюда расставил все по местам. Красавчик просто посмеялся над ней, чем глубоко ранил Тэыль. Очевидно, лекция про цифры так вскружила ей голову, иначе отчего бы она согласилась отправиться поздно вечером в лес с чужаком?
– Вау… Какой грех я совершила в прошлой жизни, что в этой вынуждена выслушивать дикий бред, стоя на жутком холоде? Ким Гэттон, слушай внимательно: скорее всего, завтра придут результаты экспертизы ДНК. Повезет, если сможем отыскать твоих родственников, но, если не выйдет, я уже ничем не смогу тебе помочь. Ынсопу тоже больше не звони. Ты все понял?
Итак, шанс был упущен. Тэыль твердо решила, что этот тип – псих и над ней издевается, и намерена окончательно и как можно скорее избавиться от него. Она и так потратила целых два дня, разбираясь, что к чему.
Вдруг Гону пришла в голову любопытная мысль. Он пробормотал себе под нос:
– Интересно, а ДНК у Ёна и Ынсопа тоже совпадают? Даже у близнецов она разная. Даже если ты сможешь найти моих родителей, они все равно будут ненастоящие.
В этом мире должен существовать двойник Гона, а также вся его семья. Но у Ынсопа здесь есть младшие брат и сестра, а в Корейской империи Ён – единственный сын. Следовательно, при всей похожести миры все же различаются. Гон на мгновение задумался.
– Если ДНК совпадет, почему это они не твоя семья?
– Мои мама и папа скончались, когда я был еще ребенком. И по иронии судьбы моей первой обязанностью в качестве императора было оплакать отца. Тогда мне было всего восемь лет.
Тэыль на мгновение замерла. Если это правда, у этого психа ужасная и печальная судьба.
Гон мягко сказал:
– С тех пор прошло много времени. Может, пойдем отсюда?
Тэыль, не ответив, пошла вперед. Ей давно следовало избавиться от этого сумасшедшего, в идеале в тот самый миг, когда она доставила его в полицейский участок. Но рядом с ним разум Тэыль будто отключался. С тяжелым сердцем она шла через бамбуковую рощу, как вдруг почувствовала, что на плечи ей накинули пальто.
Гон купил его на деньги, вырученные с продажи бриллианта. Стоило оно дорого, но замечательного качества: отлично сшитое, легкое и теплое. Холодный ветер, раскачивающий стволы, больше не побеспокоит Тэыль.
Девушка остановилась, но вскоре продолжила путь.
– Как его имя? Того парня, которого ты зовешь другом?
– А тебя как зовут? Своего имени не знаешь, зачем чужое спрашивать?
– Я не говорил, что не знаю своего имени. Я лишь сказал, что меня нельзя так называть.
– Ты что, Ким Соволь[20]?
– Кто такой Ким Соволь?
Если бы он прошел курс общего образования в Корее, он бы знал этого поэта. Но в Корейской империи со времен принца Сохёна история пошла по другому пути.
– А ты отлично притворяешься. Я не стану «таить в глубине души слово одно», так что хватит лезть в мою жизнь.
– Этот друг – важная часть твоей жизни?
Тэыль ничего не ответила: вопрос показался ей довольно глупым.
Он не отставал от Тэыль с вопросами, словно пытаясь узнать о ней все, и продолжал вести себя как сумасшедший. «Интересно, как сложилась бы его жизнь, не потеряй он родителей в восемь лет? Стал бы он тогда сумасшедшим?» – подумала Тэыль.
За деревьями показался просвет. Замедлив шаг, они направились к выходу из рощи.
Глава 6. Улыбка, в которую хочется верить
Купив в круглосуточном магазине эскимо, Синджэ решил прогуляться по ночным улицам. К сладкому вкусу мороженого примешивалась непонятная горечь и потом долго ощущалась на языке. Ветер холодил голову с коротким ежиком волос, больно щипал юноше щеки.
Детектив старался не забивать голову всякой ерундой, но в такой день, как этот, волей-неволей эмоции брали верх. Между ним и боссом закрытого питейного заведения разгорелся нешуточный спор. Хотя, по сути, они оба хороши: давно ли Синджэ и сам был отбросом общества? Так что денек у него выдался так себе.
Освобождать разум от ненужных мыслей на самом деле важно, иначе голова, забитая всем подряд, может потянуть ко дну. Но Синджэ никак не мог избавиться от детских воспоминаний и шрамов. Да и как от них сбежишь? На скромную зарплату детектива сильно не разгуляешься, к тому же на нем висят огромные долги, а мать по уши увязла в азартных играх, принося в дом лишь жалкие крохи. И как бы ни было ему жаль помешанной на картах матери, во время облав он собственноручно сдавал ее полицейским.
В свое время ей повезло: она вышла замуж за богача и жила в роскоши. Но когда Синджэ учился в третьем классе средней школе, семья разорилась. И все перевернулось с ног на голову: им пришлось покинуть огромный особняк в Пхёнчхандоне[21] и ютиться в однокомнатной квартирке. Тогда-то он и свернул на кривую дорожку: хулиганил, размахивал кулаками по поводу и без, чтобы выплеснуть злость и обиду. Продолжи он в том же духе – стал бы одним из преступников, которых сейчас ловил сам.
Вернуть озлобленного мальчишку на путь истинный помогли занятия в академии тхэквондо «Герой», которую держал отец Тэыль. «У тебя на лице написано: либо бандюганом станешь, либо полицейским, – сказал он Синджэ. – Приходи ко мне на занятия. Для проблемных подростков у нас скидка на первое посещение. Глядишь, сможешь закончить школу и стать порядочным человеком». Его слова ободрили юношу, и постепенно жизнь Синджэ изменилась к лучшему.
Как часто бывало, вскоре ноги сами принесли его к дому напарницы. Это место стало для него надежным пристанищем, ведь Тэыль жила прямо над залом, в котором проходили его тренировки. И на сердце сразу полегчало. Разумеется, бремя прошлого никуда не исчезло, но настроение определенно улучшилось. Вот если бы еще увидеть лучезарную улыбку Тэыль, все проблемы как рукой сняло бы.
Он встряхнул головой и выбросил в урну палочку от съеденного мороженого. На краю двора стоял Максимус. Когда Синджэ приблизился, конь, до этого спокойно созерцавший ночной пейзаж, предупреждающе забил копытом.
– Ого, какой предвзятый. Я только с виду грубый. А на самом деле вовсе не плохой парень.
Как ни странно, конь сразу же утихомирился. Синджэ внимательно разглядывал Максимуса. Конечно, вспомнил и про человека, который о нем заботился. С головой у того явно непорядок, зато красавчик. Синджэ раздражало, что Тэыль, выглянув в окно, могла видеть этого ненормального.
– О тебе, наверное, говорили. Это же у тебя документов нет, – ворчал, улыбаясь, Синджэ, подшучивая над Максимусом.
Но вдруг юноша замер: прямо по центру белого седла, аккуратно лежавшего неподалеку, был вытеснен узор в виде цветка сливы. Синджэ удивленно захлопал глазами. Он даже наклонился, чтобы получше рассмотреть его, но ошибки быть не могло. Этот узор он помнил с давних пор.
Синджэ быстро вытащил из заднего кармана блокнот, который всегда носил с собой. Кроме записей, относящихся к расследованиям, страницы пестрели каракулями в виде цветочного узора. Определенно узор был тот самый. Но впервые за много лет Синджэ своими глазами увидел изображение, которое постоянно рисовал по привычке. Он еще долго стоял неподвижно, созерцая цветок сливы – символ Корейской империи.