Так или иначе, у Чан Ёнджи, жившей по соседству, было более сомнительное алиби, чем у Пак Чонгу.
– Сделаем Чан Ёнджи главной подозреваемой и отследим ее местоположение, – предложил Кан Синджэ, наблюдая за происходящим в допросной через зеркало.
Руководитель Пак покачал головой:
– Даже если удастся ее схватить, задержать мы ее можем только на сорок восемь часов. У нас нет убедительных доказательств.
Синджэ кивнул. Он досматривал вещи Ёнджи, найденные в квартире, после того как стали известны результаты вскрытия.
– Возможно, улика найдется. У Чан Ёнджи я нашел сценарий, в нем описывался способ убийства, точь-в-точь как в нашем случае. Преступник там сжигает окровавленную одежду на крыше. Схожу-ка я на ту крышу еще раз и все проверю.
– Ты прочел сценарий?
– У него было очень интригующее название: «Жажда магмы».
– Вот же. Похоже, весьма занимательное чтиво. Я бы не прочь с ним ознакомиться… Эй, у кого-то телефон звонит, – заметил руководитель Пак.
Звонил сотовый Тэыль. Она быстро вынула его из заднего кармана.
– Лейтенант Чон Тэыль из участка Чонно, слушаю.
Звонила Чан Ёнджи собственной персоной. Глаза Тэыль широко раскрылись, когда девушка назвала цель звонка, и, дав отбой, она удрученно покачала головой:
– Чан Ёнджи хочет сдаться.
Как и предполагал Синджэ, в железном мусорном баке на крыше квартиры-студии, где жила Ха Ынми, остались лоскуты обгорелой одежды с пятнами крови. Одежда принадлежала Ёнджи, она была на ней в момент убийства. И это Ёнджи отправила сообщение Чонгу от имени погибшей, будто тот занял у Ынми деньги и должен их вернуть. Но что-то вызывало у полицейских сомнения. С одной стороны, преступление было совершено очень неумело, но с другой – девушка тщательно к нему подготовилась. На первый взгляд, в ее действиях не было никакой логики. Однако все указывало на то, что она не лжет: имелись доказательства и признание, поэтому Чан Ёнджи взяли под арест сразу после явки с повинной. Мотив ее был прост: личная неприязнь. По той же причине она попыталась свалить все на Пак Чонгу: его она тоже на дух не переносила.
Тэыль вывела из здания полицейского участка освобожденного из-под ареста Пак Чонгу. У нее камень лежал на сердце. Сама она ни за что в жизни не пошла бы на убийство, и мотивы Чан Ёнджи были для нее чем-то далеким и абсолютно непонятным. Тем не менее Тэыль показалось странным, что девушка сначала пыталась тщательно замести следы, но почему-то передумала и с твердым намерением сдаться явилась в участок.
– Я с нашей первой встречи понял, что она какая-то мутная. Вот ведь стерва! Как так можно? Взяла и убила подругу, – бранился Пак Чонгу.
Проводив его до парковки, Тэыль остановилась, не в силах больше молчать:
– Знаю, вы убиты горем из-за потери любимого человека, но все равно скажу кое-что. Конечно, надеюсь, такое больше не повторится, но в следующий раз сначала сообщайте о случившемся в полицию.
– Я ее не любил. Просто играл какое-то время.
И пусть к Тэыль это не имело никакого отношения, она с отвращением уставилась на Пак Чонгу. Но тот был так увлечен сплетнями о Чан Ёнджи, что даже не заметил презрительного взгляда.
– Ёнджи говорила, что хочет стать актрисой, но пользовалась двумя телефонами сразу. Уверен, что эта мымра работала в баре.
По спине у Тэыль пробежали мурашки.
– Что вы только что сказали? В баре? У Чан Ёнджи два телефона? Один из них – телефон 2G?
– Не знаю. Я от Ынми слышал только, что у ее соседки два телефона. Блин, не могла она сдохнуть на пару дней позже? Как раз собирался с ней через денек-другой расстаться. Вот облом.
Тут нервы у Тэыль сдали – кулак хорошенько заехал по наглой физиономии парня. Удар пришелся точно в цель. Чонгу, не ожидавший такой подставы, отшатнулся и закричал, схватившись за щеку и корчась от боли.
– Обалдела? Теперь полицейским можно избивать честных граждан прямо на пороге участка?
– Побольше уважения к почившим. Иди отсюда по-хорошему. У меня еще работы – воз и маленькая тележка, пора закрывать это дело.
Тэыль поспешила обратно. Интуиция ей подсказывала, что в этом деле есть что-то еще.
– Заключенная 1834, посетитель.
Дверь камеры открылась, и тюремщик назвал номер, присвоенный Чан Ёнджи. Девушка, сидевшая спиной к стене, сразу встала на ноги, словно давно ждала визита. Но только она поднялась, как лампочка под потолком внезапно потухла. Окинув взглядом темную камеру, Ёнджи спросила:
– Что происходит?
– Ничего, идите за мной, – как ни в чем не бывало ответил надзиратель.
Долго уговаривать девушку не пришлось, она спокойно пошла следом. Однако место, куда тюремщик привел Чан Ёнджи, не было комнатой для посетителей. Насильно впихнув ее в темное помещение, он закрыл дверь. Чан Ёнджи нервно всматривалась во мрак. В тусклом свете, падающем из окна, она слабо различала какие-то предметы. Похоже, это прачечная, заставленная старыми стиральными машинами и заваленная тюремной одеждой.
Из темноты показался мужчина в туфлях.
– Почему ты сдалась? – произнес он мрачным голосом.
Это был двойник Кёнму – хозяина старенького книжного магазина в Корейской империи. В Республике Корея его звали Чоёль, он вел дела Ли Рима в Южной Корее. Чан Ёнджи не удивилась, увидев его. Она знала, что он придет.
– Сдалась, чтобы встретиться с вами. Выбора не было. Вы не показывались, прятаться было негде – что мне оставалось?
– Где телефон? Номер я уже отключил, но мобильник нужно вернуть.
– Спрятала в укромном месте, он моя единственная надежда. Когда вы меня вытащите?
– Где спрятала?
– Секрет. Когда я уже отправлюсь в другой мир? – нагло спросила заключенная.
Чоёль оскалился:
– А вот не надо было убивать кого не просят.
В этом и заключалась работа прихвостней Ли Рима: заманивать и подготавливать тех, кто хочет изменить свою жизнь. Многие были не прочь ценой убийства собственных двойников отправиться в другой мир. Всю информацию и инструкции они получали из Корейской империи с помощью 2G-телефонов.
– Ситуация была безвыходная: Ынми слышала мой разговор по телефону. Освободите меня, пока мобильник не попал к полицейским. Сможете?
– К слову. Ты заметила, что в камере отключается электричество?
– Что вы имеете в виду? Это не сбой?
– Я могу включать и выключать его, когда захочу. Если что-то пойдет не так, один щелчок – и дело в шляпе.
Ёнджи испуганно посмотрела на мужчину, и пол начал уходить у нее из-под ног. Тем, кто поддался собственным алчным желаниям и ради обретения новой жизни убивал своих двойников в другом мире, ничего не оставалось, кроме как ползать у Ли Рима в ногах и беспрекословно выполнять все его приказы. Такие люди обеспечивали изменнику спокойный сон в любом из миров, и он неустанно трудился, подыскивая новых жертв.
– Хорошенько подумай, куда ты спрятала телефон. Как вспомнишь, звони, – рот Чоёля растянулся в злобной ухмылке.
Определенно Ли Рим не был единственным путешественником между мирами. Но Гон и подумать не мог, что людей, пересекших границу миров, будет так много. Он пристально посмотрел на связанного человека, стоявшего перед ним на коленях, и сглотнул подступившую горечь. Император случайно встретил этого мужчину, когда они с Ёном зашли пообедать в один из ресторанов.
Владелец ресторанчика, несомненно, узнал Гона, при том что обычный южный кореец узнать его совершенно точно не мог. Мужчина чуть было не назвал Гона Его Величеством, правда, вовремя осекся, но монарх успел уловить дрожь в голосе и мечущийся взгляд. Обед был испорчен, император тут же поднялся и вышел на улицу, попросив Ёна остаться у черного входа, чтобы поймать подозрительного типа. Долго ждать не пришлось, вскоре показался хозяин. Мужчина даже узнал капитана императорской гвардии. Все сомнения были рассеяны.
Ён притащил беглеца в подвал одного из пустых офисов и при обыске среди прочих вещей обнаружил 2G-телефон.
– Кто ты? Что здесь забыл подданный королевства? Я весь внимание.
Хотя капитан императорской гвардии заставил его преклонить колени перед Его Величеством, мужчина гордо задрал голову, бросил на императора вызывающий взгляд и язвительно ответил:
– А сами-то что здесь забыли, Ваше Величество?
Гон пристально посмотрел на хозяина ресторанчика. Этот человек был подданным Корейской империи, но, узнав, что разоблачен, попытался сбежать. К императору он был настроен враждебно.
– Вижу, жизнь тебе не дорога, мозги тебе обработали как следует. Наверняка работаешь на Ли Рима. Где он?
– Вы так похожи на отца. Закончите ли вы так же, как он?
Теперь все встало на свои места. Этот старик определенно был приспешником Ли Рима, одним из тех, кто пролил кровь отца Гона в ночь измены. Ли Рим подарил своим последователям другую жизнь. Но они должны были занять чье-то место, убив кого-то из Республики Кореи, так же как был убит когда-то Ли Сонджэ. В отличие от Гона, который пытался контролировать эмоции, хоть и сжал кулаки, Ён не выдержал и ударил мужчину по лицу.
– Ты попал в этот мир в обмен на убийство моего отца? – поинтересовался Гон.
– Это баланс. Справедливый и беспристрастный. Вам и так с рождения дарована роскошная жизнь, нечего ныть, что у вас нет отца! – злобно ответил человек, выплевывая изо рта сгусток крови.
Нетрудно догадаться, что жизнь его в Корейской империи была не сахар. Ён нацелился ударить снова, но император остановил друга.
– Только боги уравнивают баланс. А вы всего лишь жалкие убийцы. Запомни это, – холодно сказал Гон, затем обратился к Ёну: – Отправь его обратно в империю.
Услышав это, приспешник Ли Рима начал кричать, что лучше бы Гон его просто убил, – по мнению мужчины, это было бы менее жестоко. Отправить изменника обратно в Корейскую империю было равноценно убийству под пытками. Гон отрешенно посмотрел на отнятый у предателя 2G-телефон: