— Довольно, — покачал головой Массен Гариенн в ответ на мои слова о главном изгое высшего общества Дирады, а особенно ее столицы, — лейтенант Найтинн, проследите, чтобы раненые были срочно доставлены к лекарю.
Я услышал облегченные вздохи своих бывших противников. Гвардейцы спешились, двое из них помогли Вольфу Ниссу подняться. Бонсу помощь не требовалась, хотя шел он неуверенно и мог вот-вот потерять сознание.
Я поднял голову на лорда Гариенна, размышляя, что грузный бородач уготовил для меня. Серые глаза рыцаря холодно блестели, скользя по спрятанной за спину руке, на которой была татуировка. Как ни странно, он избегал прямого зрительного контакта со мной. Похоже, от моего лица у милорда уже появилась оскомина… а я ведь только вернулся в Эллу. Какая жалость!
— Райдер Лигг, — произнес он, и я поморщился от звонкой гордыни, зазвеневшей в голосе капитана гвардейцев, — ты арестован.
Спешились еще трое стражников. Двое из них завели мне руки за спины, третий изъял оружие, мрачно следя за каждым моим движением. Всерьез думает, что я буду сопротивляться? В таком случае, я быстро составлю компанию казненному отцу барона Экгарда.
Бегло обыскав меня и убедившись, что больше я оружие нигде не прячу, стражники повели меня прочь с Рыночной Площади на допрос. Правда, в моем случае это можно, скорее, назвать, воспитательной беседой.
Однако многие простые люди искренне считают, что на любом допросе применяют жестокие пытки. Готов поклясться, что кто-то из моих бывших зрителей, услышав слово "арестован", начал читать по мне заупокойную…
Решетка окна моей камеры оставляла на пятне дневного света, проникающего с улицы, неуклюжую грубую полосатую тень. Не знаю, сколько времени я созерцал это бесполезное зрелище, но вскоре мне начало казаться, что темные полоски двигаются на солнечном пятне, и от этого голова начала чуть ныть. Я поспешил закрыть глаза, молясь, чтобы эта легкая головная боль не переросла в мучительную мигрень. Глаза оказались слишком сухими и отозвались неприятным жжением, стоило сомкнуть веки.
Я, вздохнув, присел на пол и усмехнулся: Массен Гариенн позаботился о моем "комфорте" и поместил меня в одну из камер, лишенных, наверное, всего, кроме стен, с самыми толстыми решетками на единственном окне. Кровать, тахта или хотя бы стог прогнившего сена, чтобы прилечь, здесь отсутствовали. Это была комната, где держали особенно опасных узников. Любое их действие, будь то выбитый камень из стены, спрятанный нож или пилка, способная совладать с прутьями решетки, было бы сразу замечено. Чтобы спать, таким узникам приходилось лежать на холодных камнях. Мало, чье здоровье выдерживало это долго, особенно зимой. В Дираде зима, конечно, не отличалась лютыми морозами, но заключенным все же приходилось крайне тяжело. Чаще всего они умирали от лихорадки, несмотря на услуги лекарей, которые им полагались. Те, кто попадали сюда, могли не рассчитывать, что их переведут в другую камеру, если только их выживание не имело определенную важность для короля, а такое бывало крайне редко.
Для полной надежности заключенных сковывали по рукам и ногам кандалами на тяжелых цепях. Массен Гариенн отдал приказ, чтобы мне заковали только ноги. Руки решили оставить свободными. Неслыханная щедрость…
За массивной деревянной дверью послышались тяжелые шаги, однако я не спешил подниматься. Согнув и чуть подтянув к себе ноги, я положил руки на колени и стал ждать, пока щелкнет замок, после чего лорд Гариенн собственной персоной покажется в моей темнице.
Он вошел, со скрипом отворив дверь, и окинул меня тяжелым усталым взглядом. Увидев это, я едва сдержал ухмылку: еще неизвестно, у кого из нас голова болит сильнее…
— Милорд, — кивнул я, делая вид, что снимаю невидимую шляпу. Гариенн прищурился, внимательно изучая метку Святой Церкви на моей правой руке.
— Лекарь сказал, что господа Корвин Бонс и Вольф Нисс быстро пойдут на поправку. Если тебя это, конечно, интересует, — отдавая должное моему небрежному тону, бросил он. Должен признать, это возымело свой эффект. Я вздохнул.
— Благодарю. Рад, что с этими господами все будет хорошо.
На этот раз я говорил искренне.
Глубокая морщина, бороздой проходящая между кустистых бровей лорда Гариенна, чуть разгладилась, его заросшее лицо даже показалось моложе. Бросив настороженный взгляд на чугунные кандалы, обвитые вокруг моих кожаных сапог, капитан королевской гвардии сделал ко мне несколько неспешных шагов.
— У тебя потрясающий талант создавать людям проблемы, Лигг, — небрежно пробасил он, — неужто ты не мог не влезать в спор, касающийся одного из самых громких политических скандалов за последние десять лет?
Я хмыкнул и не удержался от едкого замечания.
— Похоже, Дираде катастрофически не хватает политических скандалов. Вы не думаете?
— Наглец! — злобно выкрикнул Гариенн, нависнув надо мной угрожающей тенью, — ты понимаешь, что за подобные слова я не должен даже выпускать тебя из этой камеры хотя бы сутки? Рано или поздно ты найдешь себе такие неприятности, Лигг, что тебя не спасет ни эта метка, ни сам твой покровитель.
Я смиренно опустил голову.
Элла. Любимый город. Здесь каждый второй человек готов пригрозить мне той или иной карой, и при этом вся Дирада вздыхает свободнее, как только я попадаю в очередную историю. Я нужен этому королевству и этому городу, как лекарям нужны пациенты, чтобы не остаться без работы. Что бы ни говорил Массен Гариенн, его будни тоже становятся интереснее, когда я появляюсь в столице. Уверен, он скучал по мне.
— При всем уважении, милорд, я уже объяснял, что сегодня вовсе не искал неприятностей. Господа Бонс и Нисс напали первыми, и я был вынужден…
— Оставь эти россказни о самозащите болтливым горожанам, Райдер! — строго прикрикнул капитан королевской гвардии, всплеснув руками и начиная мерить шагами мою камеру, — для нас обоих не секрет, что ты, пожалуй, лучший мастер фехтования во всей Дираде. И мы оба прекрасно знаем, как ты любишь потешить себя подобной…гм… самозащитой.
Я нахмурился. Странно, но подобные слова от Массена Гариенна прозвучали как пощечина. Человек, который всю жизнь изучал разные школы фехтования, называет лучшим безродного самоучку.
— Думаю, вы преувеличиваете мои способности, милорд, — кивнул я.
Гариенн закатил глаза.
— Лучше бы ты думал, что говоришь в трактирах, Лигг. И обходил стороной разговоры о бароне Экгарде, — тоном наставника сказал он. Я качнул головой.
— Как я уже говорил вам, милорд, Руан Экгард — достойный человек, и я не вижу ничего предосудительного в защите его чести.
Напряженная глубокая морщина вновь пролегла между густыми черными бровями лорда Гариенна. Холодные серые глаза его посветлели и впились в меня, словно норциннские пиявки.
— Руан Экгард — не предатель, — устало кивнул рыцарь, — однако политический скандал, в центр которого этот человек угодил не по своей воле, до сих пор отзывается в обществе. И если постоянно подогревать эту историю поединками, вроде твоего сегодняшнего, он никогда не утихнет. Поэтому настоятельно рекомендую тебе держаться в стороне от разговоров о бароне Экгарде. Ты меня понял?
Я кивнул.
— Да, милорд.
Массен Гариенн тяжело вздохнул. Я понимал, что он не поверил ни одному моему слову. А ведь зря: задуматься он меня однозначно заставил. Да и спесь, пожалуй, сбил, что уж тут кривить душой.
Помедлив несколько секунд, рыцарь кинул мне ключ на большом чугунном кольце. Я без труда поймал его и поспешил освободиться из кандалов. Поднявшись на ноги, я вежливо кивнул и протянул ключ обратно лорду Гариенну.
— Благодарю.
— Так и скажешь своему покровителю, — хмыкнул капитан королевской гвардии, — и желательно больше ничего не говори, так будет лучше.
Я внимательно посмотрел на рыцаря, проигнорировав его замечание.
— Кардинал Солли просил за меня?
Не сказать, чтобы я был сильно удивлен: рано или поздно это бы все равно случилось. Но не думал, что пройдет так мало времени. Однако лорду Гариенну удалось искренне меня удивить.
— Он просил за тебя еще до того, как началась драка, — самодовольно произнес рыцарь, явно наслаждаясь каждым словом, — его доверенное лицо предупредило о развязывающемся конфликте, и кардинал обратился к нам, опередив стражников. Он просил меня лично побеседовать с тобой. Убедил, что уже завтра ты покинешь Эллу по важному поручению, поэтому из уважения к твоему покровителю не смею тебя задерживать.
Я усмехнулся, бросив быстрый взгляд на черный крест на своей ладони. Из-за него грубого неотесанного наемника под покровительством кардинала Эллы воспринимали как воина Святой Церкви, коим Его Преосвященство действительно пытался сделать меня одно время. Но все обернулось иначе, и вот теперь… я — его главная головная боль.
— Решил отослать меня, — хмыкнул я, не сразу поняв, что сказал это вслух. Похоже, лорд Гариенн прав: мне нужно следить за языком.
Реакция рыцаря была вполне предсказуемой. Лицо побагровело, ноздри большого мясистого носа раздулись от возмущения, глаза сверкнули злостью. У милорда буквально руки чесались подправить мне черты лица.
— Понятия не имею, где кардинал нашел такую неблагодарную тварь, как ты, Лигг. После всего, что Его Преосвященство для тебя сделал, ты…
Я осмелился перебить лорда Гариенна, пока он не выдумал себе моих новых черт характера — вполне достаточно и того набора, что у меня уже есть.
— Вы правы, милорд. Я не смею осуждать кардинала и не сделал этого сейчас. Я лишь немного расстроен, что не смогу отдохнуть в Элле после предыдущей поездки. Она ведь только закончилась, знаете ли…
— Ты достаточно отдохнул, — не принимая возражений, заявил лорд Гариенн, кивая мне на дверь камеры и показывая тем самым, что разговаривать нам больше не о чем.
Пожав плечами, я сделал шаг в плохо освещенный, лишенный окон пахнущий сыростью коридор башни городской темницы.
— Свое оружие заберешь у привратника, — окликнул меня Массен Гариенн, — дорогу найдешь сам. Дилижанс Его Преосвященства будет ждать у ворот.