— Именем Дайминио Солли! — внезапно для самого себя выкрикнул я. Это привлекло внимание монаха, и мы столкнулись взглядами, — ты хоть знаешь, в кого палишь?! Мы заодно!
В ту же секунду глаза монаха расширились, я обернулся, успел увидеть Курца в кругу корабельщиков и других лиц с оружием, ставших участниками трактирной драки случайно. Тогда же я увидел и пятерых грузных корабельщиков, несущихся на меня с выставленными вперед клинками.
Мое тело не успело среагировать, а противники не успели нанести удар. Все вокруг буквально пронзил ослепительный белый свет. Он заполнил голову высоким звоном, а окружающий меня мир превратил в сияющую молочную пелену. Я, кажется, сжал эсток крепче, затем услышал собственный стон и провалился в забытье.
Глава 4Последняя буря "Знаменосца"
Первым, что я увидел, открыв глаза, было звездное небо, чуть покачивающееся перед неуверенным взглядом.
Звезды?.. Небо?..
Но ведь последним моим воспоминанием был трактир "Золотая Жила". И драка. И монах, направо и налево швыряющийся своими магическими приемами. И точно помню, что было еще светло, когда в "Золотой Жиле" на нас напали корабельщики… где же я, если не там? И почему уже темно? Мы опоздали на корабль?..
А Роанар! Я видел, как он упал…
Тело рванулось вперед, чтобы встать, но не успел я и подумать об этом, как голову пронзила молния боли.
Собственный стон показался мне громом, я вновь опустился на свое "ложе" — твердую поскрипывающую поверхность — судя по всему, деревянный пол. Надежда, что боль отступит, прожила всего пару секунд — мигрень с новой силой вгрызлась мне в затылок, опоясала голову, сдавила виски и с завидным упорством нажала на темечко.
Я закрыл лицо руками и дал себе волю мучительно застонать в голос. Проклятая мигрень! Она отсеяла все вопросы, возникшие в момент пробуждения, не оставив в центре внимания ничего, кроме себя. Должен признать, так плохо мне не было уже давно. Где же Дайминио со своей магией, будь она неладна?!
— Очнулся, — услышал я рядом с собой чей-то довольный насмешливый голос. Убрав руки от лица, я увидел Роанара, присевшего возле меня на корточки.
Сил что-то отвечать ему не было. Я мечтательно воздел глаза к небу в надежде, что Рон сам догадается ударить меня по голове и поможет пробыть в спасительной тьме еще несколько часов. Однако, судя по всему, облегчать мне жизнь арбалетчик не собирался.
— Ох, вижу, тебе действительно плохо, — сочувственно, но не без усмешки произнес он, когда я снова прикрыл глаза и стиснул зубы в ожидании, когда сильная волна боли отступит.
— Роанар, будь добр, иди позлорадствуй куда-нибудь еще, — силясь усмехнуться, произнес я, хотя, на мой вкус усмешкой в моем голосе и не пахло: вышла действительно какая-то мучительная мольба.
Рон покачал головой, все еще раздражая меня своей снисходительной улыбкой, и вдруг резко дернул меня на себя за плечи, заставляя подняться на ноги. Клянусь, в тот момент я даже пожалел, что побеспокоился за него после драки — лучше бы я убил такого изверга сам. Перед глазами у меня заплясали цветные пятна, а желудок скрутила неприятная судорога, готовая вот-вот перерасти в рвотный позыв.
— Давай, давай, вставай, — приговаривал Роанар, — Ольциг сказал, что эту дрянь лучше пить стоя, иначе потом голова закружится.
Этот прирожденный экзекутор вложил в мои почти онемевшие руки обтянутую мехом большую флягу и кивнул.
Я едва сдержал вскрик, когда голова от подъема налилась болью до краев, однако флягу удержать смог. Мне сейчас было неинтересно, кто такой Ольциг, и что за пойло я держу в руках. Клянусь, сейчас я, наверное, мог бы выпить змеиный яд, не поморщившись и безо всяких уговоров.
— Только один глоток. Кардинал Солли предупреждал, что этим снадобьем никак нельзя злоупотреблять. О последствиях он не предупредил, но я бы не советовал проверять…
Я вздрогнул: имя моего покровителя послужило для меня настоящим проводником в реальный мир.
— Кардинал Солли?.. — переспросил я, тут же мучительно замычав от боли, вызванной звуками собственного голоса. Роанар качнул головой и недовольно поджал губы.
— Ты выпей сначала, а потом будешь задавать глупые вопросы, хорошо?
Я стиснул зубы. Улыбка арбалетчика раздражала, хотелось хорошенько подправить Рону черты лица из-за нее, или хотя бы придумать и сказать что-то настолько колкое, что бы заставило его помрачнеть. Впрочем, ни на то, ни на другое у меня сил не было.
Спорить с арбалетчиком тоже было бесполезно, и я послушно сделал глоток. Напиток во фляге оказался сладковатым на вкус и действовал освежающе. К моему удивлению, дымка боли в моей многострадальной голове начала быстро рассеиваться.
Из моей груди вырвался облегченный вздох.
— Роанар Мэнт, Богом клянусь, ты мой спаситель.
— Не я. Он, — арбалетчик кивнул в сторону, и только теперь я понял, где нахожусь.
Деревянный пол палубы "Минующего бурю" приятно поскрипывал под ногами, этот звук я услышал сразу. Однако шум волн за бортом достиг моего уха только сейчас, когда сознание прояснилось. Мы находились на верхней палубе корабля, прямо возле кормового флагштока, на котором развевался золотисто-зеленый флаг Дирады с тремя голубыми косыми полосами, одна из которых проходила через центр красного круга с черным ободом.
Осознав, где нахожусь, я тут же вспомнил все вопросы, которые задал себе в момент пробуждения. Я тревожно посмотрел на Роанара, на лице которого все еще блестела эта дурацкая улыбка. Указав на нее пальцем, я прищурился и угрожающе сказал:
— Клянусь, я мигом уберу это с твоего лица, если ты сейчас же мне все не объяснишь.
Рон, к моему удивлению, в голос засмеялся. Хотя, судя по впечатлениям от нашей первой встречи, я был уверен, что мои слова его заденут и заставят сказать в мой адрес пару обличительных фраз, сопровождающихся размахиванием фамильным гербом Экгардов у меня перед глазами. Выходит, я сделал несколько поспешных выводов насчет нашего арбалетчика, и это не может не радовать.
Роанар тем временем поднял руки, показав тем самым, что больше не намерен надо мной измываться, и кивнул.
— Не надо так торопиться. Я все расскажу. Просто хотел дать тебе время прийти в себя.
— Ну, так я пришел, — слова тонко процеживались сквозь мои плотно стиснутые от раздражения зубы, — рассказывай.
Арбалетчик пожал плечами.
— Что последнее ты помнишь?
Я вопросительно посмотрел на него, выдержал паузу в несколько секунд, а затем неуверенно, полувопросительно отозвался:
— Яркий белый свет?..
— Этим та драка закончилась для всех, кроме Ольцига, — махнул рукой Роанар. Я тяжело вздохнул.
— Ладно, раз уж от тебя не добьешься толкового рассказа, может, хоть объяснишь, кто такой этот Ольциг, которого ты упоминаешь?
Рон посмотрел на меня, как на идиота.
— Из-за него, в общем-то, и началась драка в "Золотой Жиле".
— Монах, — кивнул я, понимая, что теперь не догадаться было бы просто глупо. Роанар — этот любитель смаковать и растягивать события рассказа — кивнул в ответ, и я спросил, — если эта драка не закончилась долгим сном только для него, как же мы успели на корабль?
На лице арбалетчика вновь появилась эта глупая улыбка, чуть раздувавшая ноздри длинного прямого носа и искривлявшая тонкий белый шрам на правой стороне лица.
— Это очень веселая и занимательная история, — протянул он тоном зазывалы, — не поверишь, но Ольциг дотащил нас и наши вещи до выхода на своем горбу, потом заплатил, чтобы нас на телеге довезли до корабля. А дальше он орденскими деньгами расплачивался с теми, кто поднимал нас на борт, и, знаешь, кто это был?
Вопрос Роанара явно не предполагал ответа. Его буквально распирало рассказать мне все сию же секунду, поэтому я лишь состроил удивленный взгляд (благо, мигрень отступила, и теперь моя мимика позволяла мне сотворить такой фокус) и замер в ожидании продолжения рассказа. Ждать пришлось не больше пары секунд:
— Корабельщики!
На этот раз я действительно удивился. Даже рот едва не раскрыл.
— Разумеется, не те, с которыми завязалась драка, а другие. Меня поразило, насколько невозмутимо и вежливо, судя по рассказу, Ольциг обратился к корабельщикам в двух шагах от того места, где положил не одну дюжину их товарищей. Они, похоже, были настроены более дружелюбно, потому что dassa не преминул достойно оплатить их услуги.
Я хмыкнул, вновь вспоминая Дайминио. Хитрый лис, похоже, действительно отправил с нами весьма непростого персонажа в качестве "того, кто наставит Виктора Фэлла на путь истинный". Сейчас я всерьез задумался о том, чего кардинал Солли в действительности ждет от нашей поездки в Орсс…
— Что ж, надо отдать парню должное: он серьезно нас выручил. И где же наш герой сейчас?
Роанар закатил глаза и недовольно цокнул языком.
— Да недалеко, на нижней палубе. Не поверишь, но у этого молодца, оказывается, морская болезнь. Беднягу полощет уже четвертый час кряду, и надежды на улучшение пока нет. Еще несколько часов, и я начну всерьез переживать за него.
Я удивленно причмокнул.
— А это не оттого ли, что он перетрудился в трактире? Сколько сил он потратил на эти белые снопы света?
Рон пожал плечами.
— Не знаю, Райдер, возможно, это и есть причина. Корабельный врач говорит, привыкнет. Предлагал какие-то настойки, но Ольциг напрочь отказывается. Похоже, он до жути принципиален.
Я глянул на нашивку Экгардов на правом плече арбалетчика и хмыкнул, однако Рон на это никак не среагировал.
— Кстати, насчет той драки, — задумчиво протянул он. Я вопросительно кивнул, — я видел тебя в действии. Это… невероятно. То, как ты отражал удары… я, конечно, не такой хороший фехтовальщик, как стрелок, но все же, что у тебя за школа? Так и не сумел узнать ее.
— Нет у меня школы, — быстро отозвался я, с усмешкой вспомнив, как лорд Массен Гариенн скрепя сердце назвал меня лучшим фехтовальщиком Дирады…