Ольциг посмотрел на нее с почти нескрываемым раздражением, но промолчал: по-видимому, не хотел обидеть Эвлорис своим отношением, чтобы продолжить с ней разговор после ужина. Я с улыбкой отметил для себя, что старая колдунья была права насчет монаха: он действительно открыт к знаниям другой культуры. Возможно, это черта всех, кто рождается проводником, трудно утверждать наверняка.
— Мы попросили Филисити привести нас к вам из-за того, что погиб ее пересмешник, — начал я. Колдуны уставились на меня в ожидании пояснений, — когда мы попали в плен к норциннскому разбойнику Рыжему Шину, он заставил Филисити отправить пересмешника в Дираду, чтобы передать весть о том, что мы в плену. Мы представились ему благородными людьми, и он рассчитывал получить за нас хороший выкуп. Однако наша цель состояла в другом: передать королю весть о том, что мы выжили и продолжаем выполнять задание. Однако птица умерла, и мы не знаем, успела ли она передать Его Величеству то, что нужно. Если в Дираде нас считают покойниками, не будет больше причин сдерживать наместников Чегрессии и Кирланда от начала открытых боевых действий с Орссом. В любой момент может начаться война, которая в скором времени накроет все Солнечные Земли. И ваши — в первую очередь.
Я выдержал паузу, давая колдунам возможность осмыслить услышанную информацию. Вейнар прищурился, недоверчиво глядя на меня.
— И чего же вы хотите от нас? — усмехнулся он.
Я терпеливо кивнул.
— Лично нам от вас ничего не нужно. Мы не хотели вас беспокоить, но если война начнется, то быстро перекинется в Вару. Чегрессы и кирландцы уведут боевые действия сюда, потому что здесь дексам будет тяжелее маневрировать, чем на открытом пространстве. В Варском лесу гораздо больше мест, чтобы устроить засаду. Но все равно до прибытия армии союзников против войск Орсса чегрессы и кирландцы могут не продержаться.
Эвлорис хмурилась. Бетани пробовала мои слова на вкус и прищуривалась, словно пыталась понять, что я такого скрываю.
— Ты так говоришь, будто знаешь численность орсской армии. Уже не одно столетие выходцев из Орсса практически не видно даже в Таире, не говоря уже о Варском лесе. Они из-за Тайрьяры носа не кажут. Откуда ты знаешь, что у Виктора Фэлла на службе много дексов и что у Орсса сильная армия? Я за всю свою жизнь видела лишь одного этого монстра, — проговорила Мали.
Бетани кивнула, поддерживая ее вопрос.
Я вздохнул.
— Назовите это интуицией, если хотите. Знаю, вы не вмешиваетесь в политические дела, но поступали неоднократные сведения, что орссцы нарываются на нападение. Виктор Фэлл хочет, чтобы как можно больше боевых действий прошло на берегах Тайрьяры, но…
— Если он хочет сражаться на Тайрьяре, пускай, — безразлично пробасила Ардэнна, — нас никто не тронет, как это было всегда. Магов обычно обходят стороной, особенно, когда им нет дела до того, кто нарушает их покой. Никто не хочет нарываться.
Ардэнна, похоже, была искренне довольна своим высказыванием, но у меня оно вызвало только раздражение. Я нахмурился и выкрикнул раньше, чем успел одернуть себя:
— Скажите это тем, кто жил в Лэс-Кэрр-Грошморе! Они все поголовно были магами, причем сильнее, чем вы! И как им это помогло?!
Филисити вздрогнула, а я почувствовал, как острые когти мигрени вновь вгрызаются мне в голову.
— Райдер, — качнув головой, шепнул мне Ольциг. Однако мое выступление успело заинтересовать совет лесных колдунов.
Имайя, сидевший до этого прямо и слушавший меня молча, подался вперед, уперев локти в стол и положив голову на ладони. Его улыбка — резкая, как укус — заставила меня сильно пожалеть о сказанном.
— Послушайте, Райдер — так ведь вас зовут? — о Лэс-Кэрр-Грошморе известны лишь легенды, более туманные, чем берега Тайрьяры. Поэтому приводить его в пример, мягко говоря, неразумно.
Слово "неразумно" подстегнуло меня, и теперь я был готов упорствовать до конца.
— Вполне разумно, если знать, что там произошло на самом деле.
Меня обожгли предупреждающие взгляды Рона и Ольцига, но мне было не до них.
— Хотите сказать, вам известно, что было там несколько сотен лет назад? — хмыкнула Вилисса.
— Известно, — холодно сказал я, посмотрев на Бетани и усмехнувшись, — моему кошмару удалось ранить меня — почти смертельно. И ко мне пришел призрак жителя Лэс-Кэрр-Грошмора. Он показал мне, что там случилось. Не знаю, как, но я видел все.
Коротко стриженая колдунья смотрела на меня с широко раскрытыми глазами. Остальные члены совета ждали ее вердикта.
— Он не врет, — неуверенно произнесла она, едва заметно качнув головой. Эвлорис перекинулась напряженным взглядом с Мали. Ардэнна нахмурилась, уставившись на меня с нескрываемой неприязнью и подозрением.
— Что ж, тогда объясни, — серьезно попросил Имайя, кивнув.
— Армия Коруна Объединителя взять город не смогла. Поэтому они позвали колдуна, владевшего магией крови, чтобы тот помог им победить. Не знаю, кто он и откуда. Возможно, это тот самый человек, кто заколдовал и Туманную реку. Я слышал, как он взывал к отцу дексов, Отру.
Раздалось несколько опасливых вздохов. Dassa плотно сжал челюсти, не зная, как лесные колдуны отреагируют на мой рассказ. Я чувствовал его предупреждающий взгляд, просящий не рассказывать слишком много. Но мне и самому не хотелось раскрывать подробности того, как я каким-то образом сумел снять проклятие.
— Жители Лэс-Кэрр-Грошмора были уверены в своих силах, как вы сейчас уверены в своих. Но колдун использовал кровь Коруна, чтобы направить на город страшное заклятие. В тот же миг кошмары каждого жителя ожили и повергли Лэс-Кэрр-Грошмор в кровавый хаос.
Вейнар опустил кадык и тяжело вздохнул.
— Даже если так оно и было, это магия огромной силы. И сейчас она, скорее всего, утеряна…
— Скорее всего, — выделила Филисити, поддерживая меня, и обратилась к своей учительнице, — Эва, ты знаешь меня. И знаешь, что я никогда не согласилась бы беспокоить вас попусту. Но сейчас есть серьезные причины это сделать. Война коснется всех, и вас тоже. Поэтому если бы вы заявили бы наместникам Чегрессии и Кирланда, что окажете помощь, это…
— … ничего бы не изменило, — холодно качнула головой Эвлорис, — кроме того, что мы поставили бы под угрозу и свой исчезающий род. Мы не готовы на это, девочка моя.
— Ты права, Филисити, мы знаем тебя, — кивнула Мали, — и знаем, как близко к Орссу расположена твоя земля. Мы пошли навстречу твоему отцу, когда он попросил учить тебя, но ввязываться в войну по твоей просьбе — совсем другое дело.
— Мой отец мертв, — в голосе Филисити зазвучала сталь, — разорван на части дексами, работающими вместе с орсским отрядом обученных головорезов. Я видела, на что способен небольшой отряд орссцев. Трудно даже представить, что будет, когда в дело вступит вся армия. Это будет кровавая бойня, от которой вы будете просто держаться в стороне! Пока сами не станете целью, разумеется.
От громкого выкрика в моей голове вспыхнула боль, и я невольно поморщился, приложив руку ко лбу. На несколько секунд обеденная комната погрузилась в тяжелое молчание.
— Тебе плохо, мальчик? — вдруг прозвучал голос Эвлорис. Она говорила со мной необычайно мягко, учитывая, насколько напряженная обстановка образовалась в помещении.
— Все нормально, — качнул головой я, — пройдет к утру.
— Я помогу, — Ольциг поднялся со своего места, но я жестом остановил его.
— Не надо, dassa, не трать силы. Помоги лучше ей, — я кивком указал на Мали, и женщина вздрогнула, столкнувшись со мной взглядом. Я усмехнулся, — ты ведь больна, не так ли? Ты умираешь.
Мали беззащитно оглядела членов совета, которые печально склонили головы, и я понял, что не ошибся. Более того, все об этом знали. Ольциг сочувственно поглядел на колдунью.
— Что с тобой? — участливо спросил он.
Мали сглотнула тяжелый ком, глаза ее заблестели. Она молча сняла с головы темный платок, и, как я и ожидал, обнажила совершенно лысую голову. Бледная кожа была покрыта множеством красных звездочек. Уже не начальная стадия болезни, ошибиться в которой было невозможно. Вот, кто здесь действительно знает, что такое головная боль.
— Мали… — в ужасе шепнула Филисити.
— Я тоже не ожидала, — хмыкнула женщина, — но когда начали осыпаться волосы, я проверила. Результат не заставил себя ждать. Скоро должна появиться корка, и тогда эта треклятая зараза убьет меня.
Этот бич назывался красной лихорадкой. Больной стремительно лысеет, начинает медленно слабеть, позже кожа головы покрывается твердой красной коркой. Во время болезни его мучают ужасные головные боли, и с развитием заразы они учащаются. Люди умирают от нее в страшных муках, и никакие снадобья не могут помочь. Но целитель может. Если это хороший целитель…
— Я никогда прежде не лечил такое, — неуверенно произнес Ольциг, — поэтому обещать не могу. Но я попытаюсь.
Совет лесных колдунов взглянул на dassa, как на спасителя.
— Это отнимет у тебя много сил, — предупредила Мали, болезненно сжавшись, — и может не получиться.
— Я вернул Райдера почти с того света, — важно заявил монах, выпятив грудь, — а позже лечил раны на их телах, чтобы призвать души обратно в тело. Мне удавалось такое, что не снилось даже выпускникам целительской специальности. С Божьей помощью смогу вылечить и тебя.
Все были настолько поражены его самоотверженным порывом, что и слова не сказали, когда он вплел в свою речь Единую Веру.
Эвлорис серьезно посмотрела на меня.
— Но его сил не хватит, чтобы помочь тебе после.
— Это пустяки, — отмахнулся я, — мне не привыкать, и я не болен. А вот Мали нужна помощь.
Члены совета переглянулись. Имайя тяжело вздохнул.
— Все здесь понимают, что за спасение Мали мы будем вам обязаны. И ценой вы, разумеется, назовете принятие ваших условий.
Филисити посмотрела на рыжеволосого колдуна.
— Если война не начнется, и мы успеем, ваша помощь и не пригодится.
— Война уже начинается, девочка, — строго сказала Вилисса.