– Смогли, смогли! Да еще как. – Протопопов вернулся на место, взял какой-то документ и потряс им над головой: – Вы были правы!
– Как интересно…
– Пришла экспертиза ДНК. Эти двое не родственники.
– Я говорила, что они могли быть мужем и женой.
– К сожалению, это невозможно подтвердить. А вот ваше предположение относительно Фугенфирова официально подтверждено. Ну и глаз у вас, Надежда Алексеевна! И не только глаз-алмаз, а еще и умная голова!
– Прошу, не преувеличивайте, – проговорила Надежда и покосилась на Льва, однако ничего, кроме досады, на его лице не увидела. – И как вы опознали Фугенфирова?
– В банке данных были его анализы ДНК. Все совпало: Фугенфиров, он же Петр Иванович Сичкин, тысяча девятьсот пятьдесят девятого года рождения, уроженец деревни Средняя Буланка Томской области. Дважды судим, неженат. В преступном мире известен как специалист по шантажу и мошенничеству. По словам подельников, отличался живым умом, изобретательностью и, цитирую: «умением вытопить жир даже из блох».
– Ух ты…
– Так что спасибо вам.
– Мне-то за что? Вы сами про него все нашли.
– Теперь будем разбираться в его многотрудной жизни. Изучать всю его подноготную. Кхе… Кхе… – закашлялся Протопопов. – Как говорится, если хочешь понять человека, загляни в его прошлое.
Надежда снова посмотрела на Астраханского. Сдвинув брови, он сдернул с шеи Котова наушники и бросил их на стол.
– Что там у вас? – отвлекся на них Протопопов. – Что за разборки?
– Никаких разборок, – язвительно проронил Лев и продолжил с еще большей язвительностью: – Товарищ Котов хочет доложить о своих успехах. Кроме рока и попсы, он иногда прослушивает старух во дворе.
– Докладывай, – сказал Протопопов, обращаясь к Артему.
– Особо докладывать нечего. Лев прикололся.
– Который день ходишь по квартирам, трешься на лавочках со старухами, и все безрезультатно? – на этот раз Лев говорил серьезно.
– Да как вам сказать… Есть у меня одна ниточка.
– Давай! Говори.
– Я тут как-то подумал: не все же постоянно смотрят в окно…
– Мысль глубокая… Сейчас запишу.
– Нет, серьезно. Кто-то работает, кто-то учится. Словом, с утра до вечера заняты. Такие люди по ночам крепко спят. А ведь преступник скидывал пакеты с останками ночью…
Один из оперативников заметил:
– Не факт.
– Ну, не днем же… Не у всех на глазах!
– Давай, давай. Продолжай, – приободрил его Протопопов.
– И вот в одну из ночей, – продолжил Котов, – сел я на лавочку и стал смотреть на горящие окна. Кто, значит, не спит.
– К чему это ты?
– Если не спит ночью, значит, иногда смотрит в окно и мог что-то видеть. Верно?
– Верно.
– И вот заметил я несколько горящих окошек, вычислил номера и прошелся по этим квартиркам.
– Есть результат?
– Думаю, скоро будет.
– Ты, Котов, туману не напускай! – прикрикнул на него Протопопов. – Докладывай по уставу.
– Слушаюсь, товарищ капитан.
– И не обезьянничай. А то не посмотрю, что молодой да способный… Вкачу взыскание по самое не балуйся.
Надежда вжалась в стул, стараясь, чтобы на нее не обращали внимания. Ей до дрожи в коленях хотелось узнать, что же такого «нарыл» Антон Котов.
Он продолжал:
– Короче, навестил я одну бабульку. Старуха – инвалидка, на коляске катается. Ей делать нечего, так она целыми днями и ночами телевизор смотрит или в окошко пялится. А окна ее, надо заметить, выходят в аккурат на траншею.
– Даже так? – Заинтересовавшись, Астраханский придвинулся поближе к Котову.
– В общем, наговорила она мне всяческой ерунды: про соседей, про свадьбу внука, про то, что нечего на свадьбу надеть… И, кстати, – Антон перевел взгляд на Надежду, и та внутренне сжалась, опасаясь, что ее заметят и тотчас прогонят. – Старуха должна была прикатить в ателье.
– Да-да… – поторопилась заметить Надежда. – Прикатила, сделала заказ и велела передать вам спасибо.
– Могла бы и сама позвонить. Знает мой телефон.
В разговор вмешался Протопопов:
– Не отвлекайся, Котов! Рассказывай!
– Среди прочей шелухи Агния Рудольфовна рассказала, что в их доме проживает вредная жиличка, скорее всего, арендаторша. В какой квартире, старуха не знает, дом слишком большой. А суть дела в том, что эта жиличка, вместо того чтобы идти к контейнеру – до него метров триста, выбрасывала мусор в траншею.
– Почему в прошедшем времени? – уточнил Астраханский.
– Потому что она была замечена прошлым летом, когда велись ремонтные работы.
– А что же другие жильцы?
– Тоже выбрасывали, но эта жиличка – особо злостно.
– Старуха дала описание ее внешности?
– Лет сорок, среднего роста. На вид – не красавица. Одета – просто. В общем, ничего примечательного. Да и как она могла ее разглядеть? Орудовала та в основном по ночам, когда уходили рабочие.
– Пробовал ее разыскать?
– Прошелся по всем квартирам, что сдаются в аренду. Опрашивал жильцов, говорил со старухами. Пока – ничего.
– А что говорит сама Агния Рудольфовна?
– Она обещала позвонить какой-то знакомой. Та вроде бы знает, в какой квартире проживала жиличка.
– И что дальше?
– Жду, пока позвонит.
– И долго собираешься ждать?
– Если сегодня не позвонит, завтра навещу и возьму контакты знакомой.
– Почему до сих пор не взял? Чего ждал? – строго спросил Лев.
– Знакомая вроде в отпуске. За границей.
– Должен заметить, что ниточка у тебя хлипкая, Котов, – проговорил Протопопов. – Скорее всего, она ни к чему не приведет. Мусора в траншее и правда много. И все же чем черт не шутит. Завтра же иди к старухе и возьми контакты знакомой. Нам ждать недосуг. – Он встал и оглядел коллег. – Оперативка закончена. Займитесь делом.
Громыхая стульями, мужчины начали вставать и расходиться. Лев тоже встал и подошел к Надежде:
– Короче, съезжаем.
– Рад? – Она подняла голову и посмотрела ему в глаза.
– Я уже говорил, что смешивать работу и личное не привык.
– Нужно было подумать, прежде чем просить у меня свободную комнату.
– Другого выхода не было.
– Я скучаю по тебе.
Оглядевшись, Лев понизил голос и тихо сказал:
– Не души меня, Надя. Дай хоть немного свободы. – Переведя взгляд на цветы, которые принесла Ираида Самсоновна, он усмехнулся: – Зачем притащили сюда эти веники?
– Это легко исправить. – Надежда встала, вынула из ваз оба букета и сунула их в корзину для мусора. – Так лучше?
Он усмехнулся:
– Значительно. Но тебе нужно лечить нервы.
Вечером Лев не пришел. Вместо него, без предварительного звонка и договоренности, к Надежде явился Марк. Он был сдержан и говорил только по делу:
– Я созвонился с директором школы-пансионата, провел предварительный разговор. Должен заметить, особа неуступчивая и очень категоричная. На завтра назначили встречу с ее юристом.
– У тебя уже есть план действий? – поинтересовалась Надежда.
– В данном случае есть только один выход: заняться казуистикой. Как говорится: если ты с пятого раза не понимаешь текст, значит, его писал юрист. Буду выворачивать договор наизнанку, проявлю чертовскую изворотливость в доказательстве ложных идей.
– Я в этом не разбираюсь. Прости.
– Сам во всем разберусь. Но для меня одно только важно, чтобы ты была рядом.
– Я рядом. – Помолчав, Надежда решила, что для поддержания разговора должна о чем-нибудь спросить: – Как новая работа?
– Супер. Всегда мечтал поработать там, где тебя не ограничивают трудовой дисциплиной. А почему ты не интересуешься моим разводом с Мариной?
– Потому что это неправильно.
– Не понял логики.
Она пояснила:
– Ваш развод меня не касается.
– Но развожусь-то я из-за тебя. Что ж тут неправильного?
– Я не просила тебя разводиться.
– Какая ты… – Марк подошел ближе и вгляделся в ее лицо: – Почему позапрошлой ночью не открыла мне дверь?
– Во-первых, потому что не приглашала тебя и было поздно. Во-вторых, я люблю Льва. И, чтобы раз и навсегда закрыть эту тему, прошу тебя больше не приходить. Ограничим наши отношения совместной работой. Не мучай ни себя, ни меня.
– Когда-то мы любили друг друга…
– Ты предпочел мне Марину.
– Это был деловой проект. Так сказать, сделка на особых условиях. Ее отец вложил немалые деньги, и я стал главой адвокатской конторы. Тебе следовало лишь подождать, и мы были бы счастливы. А теперь он ободрал меня как липку.
– На чужом несчастье своего счастья не построить. Слышал о таком?
– А вот это – банальность.
– Эта банальность в равной степени относится ко мне и к твоей жене.
– А говоришь, не сильна в казуистике. Да ты в этом деле гений.
– Прости меня, Марк, но я очень устала. Прошлой ночью почти не спала.
– Твой Лев настоящий зверь…
– Это пошло.
– Прости. – Вздохнув, Марк осторожно ее обнял. – Говорю с тобой, а меня всего трясет. Можно, я останусь? Я так по тебе соскучился.
– Иди лучше домой.
– Значит, так?.. – Он уронил руки. – Ну, хорошо… В таком случае до свиданья.
Содрогнувшись от звука захлопнувшейся двери, Надежда уткнулась в ладони и, проведя ими по лицу, проронила:
– Нет повести печальнее на свете… чем повесть о налогах и бюджете.
Глава 16
Томская область, деревня Средняя Буланка
Февраль 1950 года
Во дворе барака второй месяц выла собака. Она влезла на пень и стала выть на небо после того, как ее хозяина Мартина увезли в районный центр оперуполномоченные.
Мартин был молдаванином, его, как Милду и Петриса, сослали в Среднюю Буланку на исправление. Однажды его внучка Надику по глупости проболталась соседям, что у деда под половицей хранится кусок золота. Соседи сообщили куда надо, и на следующий день в Среднюю Буланку приехали оперуполномоченные.
Дед Надику был здоровым мужиком, стукнул их головами и, пока они приходили в себя,