Каждое произнесенное им слово звучало в наушниках эхом и догоняло те, что срывались с его губ.
– Лев! – решительно проговорила Надежда и, сняв наушники, протянула ему.
– Что это значит? – спросил Астраханский.
– Возьми и послушай!
Чуть помедлив, он все-таки надел их на голову, и Надежда громко сказала первое, что пришло в голову:
– Нет повести печальнее на свете, чем повесть о налогах и бюджете!
Изобразив на лице недоумение в начале фразы, в конце Лев не сводил глаз с ее губ. Он сорвал с головы наушники и сунул их Кирилловой:
– Слушай! – Потом обернулся к Надежде: – Повтори громко то, что сейчас сказала!
Надежда повторила:
– Нет повести печальнее на свете, чем повесть о налогах и бюджете!
Недавние эмоции Льва в той же последовательности отобразились на лице Анастасии Кирилловой. Но уже через секунду она крикнула:
– Здесь стоит передатчик!
– Что? – непонимающе спросил Протопопов.
– Да что же тут непонятного? У нас стоит жучок! Нас прослушивают.
После этого Надежде пришлось повторить свою сакраментальную фразу еще раз. Прослушав ее в наушниках, Протопопов сразу все понял.
Пришла пора действовать. Все начали обыскивать комнату, осматривать каждый ее уголок. Анастасия Кириллова проинструктировала: скорее всего, это небольшая коробочка или цилиндр, похожий на толстую батарейку. Жучок может быть прикреплен как к вертикальной, так и к горизонтальной поверхности или просто лежать в каком-нибудь ящике.
После сорока минут поиска стало ясно, что никакого жучка в складе нет. Кириллова с Протопоповым отправились искать его в коридоре. Астраханский с Котовым – в швейном цехе, а Надежда прошла в женскую закройную к Соколову. Все эти помещения имели со складом фурнитуры смежные стены.
Войдя в закройную, Надежда поинтересовалась ходом работы над коллекцией и, сделав вид, что проверяет недавний крой, ощупала взглядом стеллаж у смежной стены. Там она увидела небольшой черный цилиндр с кругленькой «пимпочкой».
Надежда забрала устройство и вышла за дверь. Волнение и тревога сделали свое дело, в ответственный момент она потеряла голос и чуть слышно просипела:
– Я нашла его…
За столом на складе фурнитуры сидели те, кто с такой настойчивостью искал жучок. Все ждали, пока Анастасия Кириллова определит его тип.
– Ну, по ходу, все ясно… – наконец проговорила она. – Устройство предназначено для прослушки через бетонную стену. Чувствительный микрофон улавливает вибрации стены и преобразует их в звук. По принципу работы жучок похож на лазерный, который считывает вибрации со стекла, только попроще. Продается в комплекте с наушниками.
– Расстояние прослушки какое? – спросил Протопопов.
– Устойчивый прием от десяти до трехсот метров. Зависит от толщины стен. Чем толще стена, тем меньше расстояние.
– Время работы аккумулятора?
– Зависит от типа. Но обычно до двух суток.
– Судя по тому, что жучок еще жив, его установили позавчера.
– Может, и раньше, – проговорила Кириллова. – Повторяю: я не знаю, что там за аккумулятор.
– Ты хоть отключила его? – невесело усмехнулся Астраханский. – А то сидит какой-нибудь черт у себя дома в наушниках и слушает, о чем мы сейчас говорим.
– Обижаешь. Это первое, что я сделала.
– Кстати… – заговорил Протопопов. – Как это вышло, что беспроводные наушники Котова поймали волну?
– Вы сами ответили на свой вопрос, – сказала Кириллова. – Тонкие пленочные мембраны в наушниках снимают колебания и преобразуют их в звук. Как вы верно заметили, наушники поймали волну.
– Случайность? – уточнил Протопопов.
– Думаю, да.
– Значит, мы могли бы и не узнать, что нас прослушивают?
– Могли бы и не узнать.
– Из всего вышесказанного делаю вывод: преступник ближе, чем кажется. Он или живет где-то поблизости, или работает в ателье. – Протопопов по-отечески положил ладонь на руку Надежды. – Пожалуйста, не пугайтесь. Но я обязан озвучить все возможные версии.
– А я и не пугаюсь, – тихо проговорила она.
– Наш переезд отменяется. Если позволите, мы еще ненадолго задержимся.
– Я не возражаю, пожалуйста. – Надежда посмотрела на Астраханского и улыбнулась только ему: – По крайней мере, будем с тобой видеться.
– Теперь полное внимание! – Протопопов взял ручку, продолжая говорить и одновременно писать в блокноте. – Проверить, перетрясти весь коллектив, особенно закройщиков и особенно Вилму Карклиню. Выяснить, кто из клиентов, родственников, знакомых имел доступ в закройную, где был обнаружен жучок. Составить список, рентгеном просветить каждого человека. Так же не забываем про жителей ближайших домов. И вот еще что… Прослушивать наши разговоры можно было, также прогуливаясь, сидя на скамейке или в припаркованном поблизости автомобиле. Выяснить, не было ли чужих припаркованных автомобилей в близлежащих дворах. Естественно, нас также интересует, не находился ли внутри человек в наушниках.
– Прослушивать разговоры можно и без наушников, – заметила Анастасия Кириллова. – В автомобиле есть динамики.
– Примите к сведению уточнение Насти и распределитесь по зонам. Ищите и помните: зона поиска в радиусе трехсот метров, не больше.
– Послушайте… – Немного помявшись, Надежда покосилась на Льва, но все же продолжила: – Позапрошлой ночью, когда бульдозер закапывал траншею, в ателье побывал Антон Шелегеда.
Лев Астраханский пригнулся, как будто его шибанули по голове.
– Что он здесь делал?
– Не знаю. Но у меня есть подозрения, что Шелегеда за мной следит.
– Вы это серьезно? – обескураженно спросил Протопопов, краем глаза взглянул на Льва и, помолчав, спросил: – Это – личное?
– Могу со всей определенностью заявить, что не давала для этого никаких оснований.
– Такому человеку, как Шелегеда, основания не нужны. Он и без них делает то, что хочет. Итак, повторяю вопрос: это личное?
– Он сказал: чтобы помочь.
– В чем?
– В ситуации с траншеей.
– А почему не помог?
– Увидел Льва и решил не вмешиваться.
– Это – личное, – уверенно сказал Протопопов. – Угораздило же вас, Надежда Алексеевна…
– Как Шелегеда узнал, что ты осталась здесь на ночь? – сдержанно спросил Астраханский.
– Он сказал, что за мной присматривает.
Протопопов развел руками:
– Я даже не знаю, как к нему подступиться. С его-то деньгами он снимет нам головы и водрузит их на заборе в соседнем сквере. Но если это он поставил жучок, то зачем?
– В любом случае нужно разбираться, – заметил Лев.
– Вот и разбирайся. Поручаю этого типа тебе. Мне он не по зубам.
– Мне тоже. Но я попробую.
У Котова зазвонил телефон. Взглянув на дисплей, он принял вызов:
– Здравствуйте, Агния Рудольфовна! Какие у вас новости? – у Котова вдруг вытянулось лицо, и он уточнил: – Кто со мной говорит? Моя фамилия Котов, я – младший оперуполномоченный, ждал от нее звонка… Как убита?.. Спасибо. Я вам перезвоню.
– Что там случилось? – встревоженно спросил Протопопов.
– Та старуха… Агния Рудольфовна… Ее застрелили.
Глава 18Шантаж
Узнав об убийстве клиентки, Ираида Самсоновна побледнела и отшатнулась от дочери:
– Я не понимаю, Наденька! Что происходит?! Мир сошел с ума? Это выше моих сил!
– Прошу тебя, мама, не так эмоционально. Нам нужно сохранять присутствие духа. Никто не знает, чем все это закончится.
– И что же делать?
– Скажи Соколову, что костюм из креп-жоржета кроить не надо, как бы прагматично это ни прозвучало.
– Тебе нужно, ты и говори, – Ираида Самсоновна вздернула подбородок. – У меня с этим ловеласом нет ничего общего.
– У вас общая работа. Будь профессионалом и не давай волю чувствам.
– Ну, хорошо. Я буду профессионалом и передам ему твое распоряжение. Но только… – начала Ираида Самсоновна.
– Вот только давай без «только», – оборвала ее Надежда. – Просто передай, и все. – Было видно, что она тяжело переживает убийство заказчицы. – Найди возможность вернуть родственникам предоплату за костюм. У них на носу свадьба…
– Бог с тобой, Наденька! О какой свадьбе ты говоришь! Любой нормальный человек отменит ее. Ведь речь идет об убийстве близкого человека.
– Ты права, – согласилась Надежда. – И все-таки как это ужасно…
В кабинет Ираиды Самсоновны заглянула Виктория:
– Надежда Алексеевна, вас ищет Карклиня.
– Да что она о себе возомнила! – воскликнула Ираида Самсоновна и вслед за дочерью вышла из кабинета.
В коридоре их ожидала Вилма.
– Вы, кажется, искали меня? – поинтересовалась Надежда и, открыв дверь, подождала, пока в кабинет зайдет Карклиня, а за ней Ираида Самсоновна.
Войдя вслед за ними, она поинтересовалась:
– Что вы хотели?
– Мне нужно с вами поговорить.
– Пожалуйста, говорите.
Указав глазами на Ираиду Самсоновну, Карклиня обронила:
– Конфиденциально…
Надежда поняла ее с полуслова и, чтобы избежать объяснений, сказала:
– Это моя мать, и у меня нет от нее секретов.
– Ну, что же… Я скажу, а вы уж сами потом разбирайтесь.
– Вы только посмотрите на нее… – с задиристыми нотками в голосе пропела Ираида Самсоновна, однако, заметив, что Карклиня достала из кармана листок, осеклась.
– Что это? – спросила Надежда.
– Мерки Фугенфирова, – ответила Карклиня.
– Но вы мне их уже отдавали.
– Это – другие.
– Что значит другие? Пожалуйста, объясните.
– Эти мерки с Фугенфирова снимал сам Анастас Зенонович.
– Тищенко? – пораженно воскликнула Надежда. – Он здесь при чем? Анастас Зенонович к тому времени уже отбывал наказание.
– Заказ принимал он, – сказала Карклиня. – А кроить пришлось мне.
– Я правильно поняла? Заказ Фугенфирова передали вам вместе с другими нескроенными заказами Тищенко? – Надежда ненадолго задумалась. – Конечно, конечно… Теперь я понимаю. Но зачем же вы еще раз снимали с него мерки?
– По чужим меркам я не крою, – сказала как отрезала Вилма. – То же самое я проделала с остальными заказчиками, которые достались мне после ареста Тищенко.