– Подожди! – Надежда схватила его за рукав. – Мне нужно тебе кое-что рассказать. Вчера я заходила на склад, но там никого не было. А это важно.
– Ну? Говори.
– Фугенфиров пришел не к Вилме, а к Тищенко. Карклиня мне все рассказала. Анастас Зенонович принял у Фугенфирова заказ, но не успел раскроить костюм.
– И что, по-твоему, это значит?
– Я поговорила с Тищенко, и он сознался.
– В чем? – насмешливо спросил Астраханский.
– В том, что Фугенфиров его шантажировал.
– О чем шла речь?
– Была история с Козыревым.
Астраханский вернулся в прихожую и прикрыл за собой дверь.
– Ограбление квартиры?
– Откуда ты знаешь? – удивилась Надежда.
– Без дела не сижу. Как только опознали останки, я пересмотрел все уголовные дела с участием Фугенфирова. Оказалось, что он не только шантажом промышлял. И вот тебе главное: в деле об ограблении квартиры Козырева свидетелем проходил Тищенко. По своему опыту знаю, таких совпадений не бывает, но пришить было не к чему. Теперь, спасибо тебе, я многое понял. Значит, все-таки шантаж…
– Тищенко заявил, что он непричастен к убийству.
– Осталось выяснить, что связывало его с Фугенфировым.
– Я же сказала – шантаж. Тищенко навел грабителей на квартиру Козырева. В благодарность они отдали ему украденные часы.
– И он, дурак, взял?
– Тищенко не дурак. Он – жадный.
– Ладно, разберемся. – Лев снова поцеловал Надежду, на этот раз в губы. – Еще раз поздравляю, родная! Насчет вечера потом позвоню.
– Еще я хотела спросить…
– Ну…
– Кто убил женщину-инвалида?
– Откуда мне знать? Я – не всевышний.
– Но хоть что-нибудь об этом известно?
– Что за дурь? Зачем говорить об убийстве в свой день рождения?
– Она была моей клиенткой. Я знала ее. В конце концов, она оплатила заказ.
– Ну, хорошо… – Лев взялся за дверную ручку, словно демонстрируя решимость уйти. – Скажу тебе честно, история дикая. Старуха сама впустила в квартиру убийцу. Стреляли из того же типа оружия, что в первых двух случаях. И это пока все.
Лев Астраханский ушел, и вскоре Надежда тоже спустилась во двор, завела машину и тронулась в путь. Она проехала половину дороги, когда ее остановил наряд дорожно-патрульной службы. Патрульный жестом попросил опустить стекло и, приложив руку к козырьку, представился:
– Сержант Оглоблин.
– Здравствуйте.
– Предъявите личные документы и документы на транспортное средство!
– Я что-то нарушила? – с улыбкой осведомилась Надежда и потянулась за сумочкой.
– У нас рейд «Трезвый водитель».
– Будем дуть в трубочку? – Она протянула документы. – А у меня как раз день рождения.
Сержант Оглоблин нахмурился:
– Пили сегодня?
– Еще не успела.
– Сейчас разберемся… Выйдите из автомобиля и покажите багажник.
Надежда нажала кнопку открытия багажника и, выбравшись из машины, подумала: «Зачем я сказала про день рождения?»
Она собралась показать багажник, но сержант придержал ее за руку.
– Сначала дунем… – Он достал из кармана упакованный стерильный загубник, вытащил его из пакета и всунул в анализатор. – Дуйте!
Надежда дунула и, дождавшись, пока сержант убедится в том, что она трезва, поинтересовалась:
– Ну что?
– У-у-у-у, голубушка, да вы же лыка не вяжете! – На лице сержанта появилась довольная улыбка. – Будем оформлять!
– Я не поняла… Вы пошутили?
– Какие шутки? Бутылку водки выпили, верно, не меньше…
– Когда бы я успела? Сейчас утро! – Надежда протянула руку, чтобы забрать анализатор и взглянуть на табло. – Дайте сюда!
В тот же момент послышался голос:
– Оглоблин! Ты только посмотри, что тут лежит!
Сержант схватил ее за руку повыше локтя и подвел к открытому багажнику. Около него уже стоял второй сотрудник дорожно-патрульной службы. Он воскликнул:
– Вот это улов!
Надежда заглянула в багажник и увидела там раскрытую дорожную сумку, набитую пакетами с белым порошком. Оглоблин проткнул пакет ключом от машины и сунул туда палец. Попробовав порошок на вкус, он посмотрел на напарника:
– Чистый кокаин. – Потом перевел глаза на Надежду: – Как объясните?
Она закричала:
– Это не мое! Сумки здесь не было!
В ту же минуту на ее запястьях застегнулись наручники.
– Останавливай машину, веди понятых, – приказал Оглоблин.
Напарник вышел на проезжую часть и взмахнул палкой. Рядом с ним затормозил черный «Кадиллак», из него вылез водитель:
– В чем дело? Не видите, кого останавливаете? Кто тут у вас старший?!
– Я! – ответил Оглоблин и решительно заявил: – Нам нужны понятые.
– А что случилось?
– Поймали тут одну с сумкой кокаина.
– Ого! И сколько ей теперь светит?
– Столько не живут, – походя заметил Оглоблин. – В машине есть еще кто-нибудь? Нам нужен второй понятой.
Надежда замерла в ожидании ответа, хотя от этого ее судьба не менялась. Она еще не осознала, что с ней случилось, происходящее было похоже на страшный сон.
Водитель «Кадиллака» сказал:
– В салоне сидит шеф. Не знаю, согласится ли он быть понятым.
Оглоблин передал Надежду напарнику, подошел к задней дверце «Кадиллака» и постучал по стеклу. Оно тут же опустилось, и сержант козырнул:
– Здравия желаю! Прошу посодействовать правосудию.
Замерев в нескольких метрах, Надежда смотрела на него, широко распахнув глаза. Но то, что случилось дальше, не совпало ни с одним ее вариантом. Дверь «Кадиллака» распахнулась, из салона вытолкнули скопище разноцветных воздушных шаров, и они взмыли над полотном дороги. Потом оттуда вылез некто с букетом, и Надежда узнала в нем Шелегеду.
Он раскинул руки и чуть присел:
– Сюрприз! Это был розыгрыш! С днем рождения!
Дэпээсники и водитель дружно зааплодировали, и Шелегеда направился к Надежде явно ожидая объятий и благодарственного поцелуя. Она тоже рванулась навстречу, но вместо поцелуя сложила руки в замок и с силой ткнула кулаками его в грудь. Потом вырвала букет и стала хлестать Шелегеду по лицу:
– Вот! Вот! Да как вы посмели?!
Оглоблин сорвался с места, схватил ее за руки и освободил от наручников. Ему тоже прилетело букетом, но он отбежал. Надежда с яростью зыркнула глазами на сержанта и крикнула:
– Мои документы!
Тот угодливо протянул документы. Выхватив их, Надежда бросилась к своему багажнику и выкинула сумку с порошком на проезжую часть. Потом, захлопнув багажник, села в машину и резко рванула с места.
Когда автомобиль Надежды подъехал к особняку, в котором располагалось ателье, «Кадиллак» Шелегеды уже стоял там, а сам он встречал ее у подъезда:
– Ну, как мне вымолить ваше прощение?
– Пошел вон! – Надежда хотела обойти его, но у нее не получалось.
Шелегеда был намного проворнее. Раскинув руки и перебегая с места на место, чтобы не дать ей уйти, он тараторил:
– Как еще я мог вас поздравить? Скажите, как? Цветы дарил, на улице караулил, в кабинете, как вы помните, пугал. Если хотите знать, над сценарием поздравления трудилась целая группа креативщиков! Семь человек! А в сумке, кстати, была сахарная пудра! Напрасно вы ее кинули. В хозяйстве бы пригодилась.
– Пошел вон! – повторила Надежда и размашисто ударила его по лицу.
– Перешли на «ты» – уже хорошо. – Шелегеда потряс головой и резюмировал: – Бьет, значит, любит. – Он уступил ей дорогу и, глядя, как она поднимается на крыльцо, прокричал: – Завтра я приду на примерку!
В дамской гостиной Надежду поджидала Ираида Самсоновна в компании с Калмыковой. Первой ее поздравила Ольга Петровна. Вручая коробку с подарком, она обняла Надежду и чмокнула ее возле уха:
– С днем рождения, Надежда Алексеевна! По-старушечьи желаю прежде всего здоровья. Как говорится, остальное у вас уже есть. Благодарю за все эти годы, за те прекрасные вещи, что вы мне шили. Ну, что бы я без вас делала…
– Поздравляю, доченька! – Ираида Самсоновна приложилась к ее щеке. – А у нас с Ольгой Петровной для тебя хорошая новость.
– В последнее время я боюсь любых новостей, – сказала Надежда.
– Из школы-пансионата пришло письмо. Они утвердили модели, – сообщила Ираида Самсоновна, и Калмыкова добавила таким же радостным тоном:
– Теперь вам нужно ехать туда, чтобы снять мерки с воспитанниц.
– В один день мы вряд ли впишемся, – осторожно проговорила Надежда.
– Ну, это уже детали. – Ираида Самсоновна указала рукой на столик: – Попей с нами чайку. Я тортик со свечками приготовила…
– Я уже не маленькая, мама… – сказала Надежда, но все же нехотя села. – А ты каждый год втыкаешь всего три свечи.
– С определенного момента возраст женщины – тайна.
– У вас прекрасный купаж чая, – сказала Калмыкова, принимая от Ираиды Самсоновны чашку. – С чабрецом?
– Какая вы молодец! – по-светски восхитилась та. – Определили по запаху. Хорошо разбираетесь в чаях?
– Немного разбираюсь, – ответила Калмыкова и обернулась к Надежде: – Когда планируете поехать в пансионат?
– Чуть позже определюсь, – уклончиво ответила Надежда, не желая обсуждать этот вопрос.
– А я смотрю, у вас не так многолюдно…
– Вы про клиентов?
– Не вижу тех бравых ребят, что квартировали у вас в ателье. Уже съехали?
– Собрались было уезжать, но кто-то застрелил одну местную жительницу, – вмешалась Ираида Самсоновна. – Приходится их терпеть и надеяться, что все скоро закончится.
– Какие ужасы творятся в округе, – поморщилась Калмыкова. – Скажите мне, пожалуйста, что происходит с людьми? Как случилось, что человеческая жизнь перестала хоть что-то стоить?
– Я вот что подумала, – заговорила Ираида Самсоновна, чтобы сменить тему разговора. – К нам поступили именные шелка. Надо бы вам что-нибудь из них заказать.
Отставив чашку, Калмыкова обратилась к Надежде:
– Найдется у вас время?
– Конечно, – ответила она.
– Мне нужно платье, но прежде хочу выбрать ткань.
Освободив на столе место, Ираида Самсоновна услужливо предложила ей каталоги: