Но даже он не смог предугадать ответную реакцию Надежды. Чуть пошатнувшись, она безвольно плюхнулась на стул, который успел подставить Протопопов.
– Что с вами, Надежда Алексеевна?
– Это она?.. – пересохшими губами прошептала Надежда. – Она всех убила?
– Откуда такие выводы?
– Живет рядом. Была знакома с Фугенфировым. Скрывала свое имя.
– У вас чересчур поверхностное суждение, – сказал Протопопов. – И я вам это докажу. Начнем с последнего аргумента: скрывала свое имя. Вам самой не попадались люди с именами вроде Михусаила Белибердыевича? Проживая в России, они упрощают имена до удобоваримых. Тот же Михусаил Белибердыевич будет представляться Михаилом Борисовичем. Разве не так?
– Вы правы. Такое часто бывает, – согласилась Надежда.
– Перейдем ко второму аргументу: была знакома с Фугенфировым. Да, они родились в одной деревне, учились в одном классе. Фугенфиров, то бишь Сичкин, любил ее, но не добился взаимности.
– Зачем так пространно?
– Когда рассуждаешь, лучше думается. Пожалуйста, не мешайте. Итак, Сичкин любил Илгу Лиепиню без взаимности. Но вот вопрос: стал бы он ее шантажировать только за то, что она, пардон, не согласилась лечь с ним в постель? Или за то, что уехала из деревни и не дождалась, пока он вернется из тюрьмы? Это же бред.
– У меня такое ощущение, что вы произносите речь в защиту Сичкина.
– Давайте перейдем к Калмыковой.
– Давайте. Мне уже интересно.
Протопопов возбужденно вышагивал по складу, то и дело натыкаясь на мебель. Глядя на него, Надежда подумала, что для следственной группы склад фурнитуры тесен. И у нее действительно появилось время подумать – в комнату вошли двое оперативников, забрали какие-то документы, перекинулись с Протопоповым парой фраз и ушли.
– На чем мы остановились? – Протопопов замолчал, припоминая.
– Вы только что хотели оправдать Калмыкову.
– Это идея. Так вот: Калмыкова живет в доме рядом с траншеей, там, где нашли оба трупа. Один из них – Сичкин. С большой натяжкой можно предположить, что она его убила. Но мы забыли про второй расчлененный труп, если помните – женский. Эта женщина, она здесь при чем?
– Ни при чем, – согласилась Надежда.
– Вот и я говорю то же самое. Таким образом, делаем заключение: факт проживания Калмыковой в доме рядом с траншеей еще ни о чем не говорит. Скорее, я готов обсудить компромиссный вариант…
– Это еще какой?
– Предположим, все так и было: Сичкин-Фугенфиров встретил в ателье Илгу Лиепиню, свою первую любовь, свою несбывшуюся грезу. Но вы же понимаете, сколько ей лет?
– Шестьдесят два, – подсказала Надежда.
– Хотите сказать, что он возжелал эту старушенцию? – с саркастической улыбкой спросил Протопопов.
– Я ничего не хочу сказать. Калмыкова, кстати, прекрасно выглядит. Ей не дашь больше сорока пяти.
– Ну-ну… Не преувеличивайте. Я видел ее на фото. – Следователь вытащил из папки фотографию и помахал ею в воздухе. – Завтра сюда приедет Агапов. Если вы не помните, тот самый старик…
– Я помню его.
– Он должен опознать гражданку Илгу Петерсовну по этому снимку.
– Зачем? – спросила Надежда. – Проверьте ее паспорт, этого будет достаточно.
– А вы меня не учите, – откликнулся Протопопов. – А то, не приведи господи, начну жить вашими советами и потеряю квалификацию.
– Я поняла. Иван Макарович, вы снова шутите?
– К моему глубокому сожалению, сейчас не до шуток. Пришло время определяться, а у нас нет ни одного подозреваемого.
Выдержав паузу, Надежда спросила:
– Что со Львом? Вы видели следователя?
– Я с ним говорил.
– И что он сказал?
– Не буду вас обнадеживать, но и пугать не хочу.
– Иван Макарович, это словоблудие. Одно исключает другое. Вы или напугайте, или дайте надежду. Я больше не могу жить в неведении.
– Надежде нужна надежда… – проговорил Протопопов и виновато вздохнул. – Ну, хорошо. Астраханскому вменяют серьезную статью. Прокурор вывернул дело так, как будто Лев пришел к Шелегеде, чтобы его убить.
– Я в это не верю…
– Конечно, все усложнилось, но я уже отправил в прокуратуру хорошего адвоката. Как раз сейчас он знакомится с материалами следствия.
– Боже мой! – От отчаяния Надежда сгорбилась на стуле, словно старуха. – Неужели мы не сможем ему помочь?
– Ну-ну, нельзя же так убиваться. – Протопопов присел на корточки и снизу вверх заглянул ей в лицо. – Обещаю вам, Надежда Алексеевна, так или иначе, мы вытащим Леву. Он наш товарищ, и нам его не хватает.
– Мне тоже, – всхлипнула Надежда и вытерла ладонью лицо.
Дверь распахнулась, словно от удара ноги, и на склад ворвался Артем Котов:
– Вы будете в ауте!
Протопопов встал с корточек и потребовал:
– Ну, говори!
– Еще раз подробно изучил информацию о пропавших женщинах. Тупо вручную перебрал все поступившие заявления. И что, вы думаете, нашел?
Протопопов подошел к Котову, взял его за грудки и тряханул:
– Говори!
– В заявлении о пропаже гражданки Баландиной упоминается имя Калмыковой.
– В какой связи?
– Ирина Баландина работала у Калмыковой домработницей. В августе прошлого года, получив зарплату за месяц, Баландина сбежала, прихватив с собой золотишко нашей старухи.
– Откуда такие сведения?
– О том, что Баландина работала у Калмыковой, узнал из заявления ее сестрицы. Остальное из заявления Калмыковой о краже ювелирных украшений.
– Большая сумма?
– Около пяти миллионов. – Котов расстегнул папку и достал оттуда несколько копий документов. – Здесь все, включая опись украденных драгоценностей.
Протопопов взял документы и, не читая текста, сказал:
– Думаю, что расчлененная дамочка и есть эта самая Баландина. Где проживает сестра?
– В Тульской области.
– Срочно организуй для сестры тест ДНК.
– Стандартный за семьдесят два часа или экстренный за день? – спросил Котов.
– Экстренный! – решительно заявил Протопопов. – Нам будет о чем подумать, если подтвердится ее кровное родство с расчлененной женщиной.
Глава 27Тест ДНК
Проворочавшись всю ночь без сна, Надежда уснула только под утро и проснулась около двух часов дня. Ее разбудил телефонный звонок матери:
– Наденька, у тебя все в порядке?
– А почему ты об этом спрашиваешь? – сонно поинтересовалась она.
– Потому что к этому времени ты обычно уже на работе.
– У меня нет сегодня примерок. Имею право поспать.
– Имеешь. Но мне одной здесь как-то тревожно.
– Ты не одна… – Снова засыпая, Надежда стала перечислять: – Ты с Викторией… Там есть Соколов… Тищенко… Карклиня…
Внезапно до нее дошел смысл материнских слов. Она резко проснулась и уточнила:
– Ты сказала «тревожно»?
– Оперативники набежали. Не понимаю, откуда их столько взялось?
– Что они делают?
– Сначала совещались там, у себя. Потом разбрелись. А теперь снова все собрались на складе.
– Протопопов тоже там?
– С утра его видела. Сейчас – не знаю.
– Скоро приду. Держись.
– Прошу тебя, поскорее…
В ателье Надежда приехала к трем и сразу спросила у охранника:
– Где Ираида Самсоновна?
– Кажется, у себя в кабинете.
Поднявшись по лестнице, Надежда отправилась к матери.
Ираида Самсоновна сидела за столом и выглядела очень расстроенной.
– Ну, что с тобой, мама? Что за упадническое настроение?
– Когда же это закончится, Наденька? Я совершенно не могу сосредоточиться на работе. Кажется, что все эти следователи, убийцы и преступники завели вокруг нас хоровод. Да это же какой-то сатанинский шабаш! И во главе всего Протопопов. Казалось, вполне приличный человек. Если бы я знала, чем это закончится, то ни за что бы не впустила в ателье всю эту шайку.
– Зря ты так. – Надежда погладила ее по голове. – Мужчины делают свое дело. Им надо помогать.
– Но мы-то здесь при чем? Из-за чего страдают наши клиенты?
– Наши клиенты не страдают, они у нас обшиваются, – улыбнулась Надежда.
– Вот ты сейчас шутишь, а мне совсем не до шуток.
Решив, что мать следует привести в чувства, Надежда по-деловому спросила:
– Что с тканью для школьной формы?
– Что-что… Давно ее заказала.
– В полном объеме?
– С запасом. Мало ли что окажется: брак или разнооттеночность.
– Когда будем оплачивать?
– Уже оплатила.
– До заключения договора с фабрикой?
– Договор с фабрикой заключила вчера.
Надежда чмокнула мать в щеку:
– Да ты у меня молодец!
Когда Надежда появилась на складе фурнитуры, там было несколько человек. Кроме Протопопова и Анастасии Кирилловой, за столом с ноутбуками сидели два молодых человека.
Она тихо спросила:
– Про Льва – ничего?
– Все идет своим чередом, – сдержанно ответил Протопопов.
Он стоял позади одного из парней и напряженно смотрел на монитор ноутбука. Дождавшись, пока тот отвлечется, спросил:
– Во сколько она вышла из подъезда?
– В два сорок пять.
– И что? До сих пор не возвращалась?
– Вернется, – ответил парень. – Куда ей от нас деться? На улице ее ведут по меньшей мере два человека.
– Что с прослушкой?
– Никто не звонил, – ответил второй, сдвинув наушники.
– Иван Макарович, – тихо обратилась Надежда. – Что-нибудь изменилось?
– Изменилось. – Протопопов посмотрел на нее и словно через силу сказал: – Пришел результат теста ДНК. По нему установили личность убитой женщины. Она – бывшая домработница Калмыковой. Мы предполагаем, что ее и Сичкина убили в квартире Калмыковой.
Надежда опустилась на стул и спросила:
– А как же заявление Калмыковой о пропаже драгоценностей?
– Фикция. Скорее всего, для отвода глаз. Теперь нужно определиться с сообщниками.
– То есть вы предполагаете, что у Калмыковой они были?
– Предполагаю. Шестидесятилетняя женщина не могла бы расстрелять, расчленить и вынести тела двух взрослых людей. Эта работенка для крепкого, поднаторевшего в этом деле человека.