Так прошел год. За это время Бздынь уже вполне обжился в своем домике. В нем всегда было тепло и уютно. Когда наступила весна и весь снег растаял, Бздынь стал заваривать весенний витаминный чай – так он называл кипяток с добавлением коры деревьев и веточек. А летом он заготовил много разных трав и ягод, чтобы не пить и следующей зимой снежный чай. Когда его домик снова занесло снегом, он встретил зиму во всеоружии. Все щели в стенах были заделаны, запасы заготовлены, а печь всегда была натоплена. Иногда он ложился на лавку с кружкой настоящего чая и с грустной улыбкой вспоминал тот день, когда он только появился на свет, и здесь, сидя на этом самом месте, дрожа от холода, выл так, как, наверное, никто из домовых никогда не выл. Сейчас все было по-другому.
Больше всего Бздынь боялся превратиться в дикового, поэтому он всегда старался занять себя делом. Когда в его домике была сделана вся работа, он шел в соседний и потихоньку приводил в порядок и его. Латал дыры в крыше, закрывал досками разбитые окна, выносил мусор. Когда он возвращался, то всегда радовался, глядя на свой домик, из уцелевших окон которого на белый снег падал хоть и тусклый, но все же настоящий свет от огонька лучины, а из трубы дымохода шел дымок. Но когда он заходил домой и смотрел в окно, то видел лишь пустую деревню с мертвенно-черными глазницами окон. Он молча пил чай, щелкал пальцем по кружке и, тоскливо вздохнув, ложился спать. Но однажды в его голову пришла замечательная идея.
Несколько дней он готовился к ее осуществлению. Не покладая рук, Бздынь носил из леса хворост и рубил дрова, а затем, когда стемнело, он поочередно растопил печь и зажег лучину в каждом из домов, которые были видны из его окна. Добежав до своего дома, он налил себе чаю и уселся на подоконнике. Несколько минут он завороженно смотрел на будто бы ожившую деревню, на дым из труб, стелющийся над ней, на светлые пятнышки окон домов на фоне белой пустыни. Бздынь рассмеялся и даже запрыгал по дому от радости. В эту ночь он никак не мог уснуть. То и дело он вскакивал с лавки чтобы подбежать к окну и еще раз взглянуть на ожившие дома. С тех пор это вошло у него привычку и он взял за правило хотя бы раз в неделю «оживлять» свою деревушку.
Однажды, проснувшись утром, Бздынь решил почистить печи своих «соседей» от золы. Вооружившись кочергой и совком, он подошел к соседскому дому и, открыв дверь, перешагнул через порог.
– Ух!
Бздынь остолбенел. Прямо перед ним на печи сидел маленький старичок и пятерней расчесывал свою бороду. Увидев Бздыня, он и издал этот звук: «Ух».
– Ты откуда здесь? – взяв себя в руки, спросил Бздынь.
– Вот… родился, – пожал плечами новорожденный домовой.
– Ух?
– Выходит, что Ух, – кивнул домовой.
– А я Бздынь. Но откуда ты здесь? Тут же никто не живет?!
Ух снова пожал плечами, а Бздыня внезапно осенило. Бросив на пол кочергу и совок, он бросился к соседнему дому и, распахнув дверь настежь, тут же услышал скрипучее: «О-хо-хо…». В третьем доме его встретил новорожденный Фух, в четвертом – Ишь, а в пятом – Ай-яй-яй. Во всех домах, в которых Бздынь так старательно наводил порядок, создавая в них тепло и уют, родились новые домовые! Счастью Бздыня не было предела. Он бегал от дома к дому, обнимая своих новых друзей, а вечером собрал их всех у себя и поил настоящим летним чаем, рассказывая им свою историю. Теперь он был не один, а это значило, что он никогда не станет диковым, а проживет свою долгую жизнь в счастье и радости.
Так они и стали жить. Каждый домовой в своем доме. Поддерживая друг друга и никогда не отказывая в помощи. Через несколько лет в деревне не осталось ни одного заброшенного дома – в каждом из них родился свой маленький хозяин. Трое даже женились на Кикиморах, которые, разнюхав, что деревня уже не пустует, стали захаживать в нее с ближайших болот.
Глава восемнадцатая,в которой идет дождь, а в сторожке разгорается спор о том, кому рассказывать следующую историю
– Я правильно понял? Он сказал, что у него все наладилось и он не превратился в дикового? – спросил Кот у своего друга.
– Кажется, да, – недоверчиво повел плечом Домовой.
– Именно это я и сказал, – подтвердил диковой.
– Ты тоже это слышал? – обратился Кот к Лису.
– Я слышать это, да, – подтвердил тот.
Кот взмахнул хвостом и широко зевнул.
– Прекрасно. Все мы слышали одно и то же, а это значит, что у нас больше не возникнет недопониманий и конфликтов. Мой друг, насыпь-ка мне еще этих замечательных вкусных шариков, которые ты несешь с собой в рюкзаке. Раз перед нами не диковой, то у него нет причин для того, чтобы перегрызть мне горло во время обеда.
Домовой бросил на Кота осуждающий взгляд и еле заметно покачал головой, сигнализируя своему другу о том, что сейчас не самое лучшее время для трапезы. Кот, конечно, думал иначе, поэтому лишь тяжело вздохнул.
– Как же так вышло, Бздынь? – повернулся Домовой к рассказчику. – Если ты и правда тот самый Бздынь, то как случилось, что ты оказался здесь? Да еще и в таком виде?
Диковой заерзал на кирпичах, выбирая место поудобнее, откинулся спиной на стену и, закинув ногу на ногу, уставился на улицу сквозь разбитое окно. Так он просидел полминуты, о чем-то размышляя, а затем заговорил.
– Я расскажу вам свою историю до конца, но пообещайте, что не будете жалеть меня и успокаивать. Я этого не переношу.
– О, это мы с удовольствием, – тут же согласился Кот, – если хочешь, мы можем даже не слушать тебя. А ты рассказывай, рассказывай…
– Помолчи, Кот, – подал голос Лис.
– А, ты снова за старое? – ощерился тот.
– Кот, успокойся! – взмолился Домовой.
– А чего он? Сейчас я ему шкуру располосую немножко.
– Ты сам его провоцируешь.
– Я? Да мне просто надоели уже эти страдальцы. Тот по деревьям слезы льет, этот уже принял драматическую позу для своего рассказа, оранжевый, как пить дать, тоже пострадал в какой-нибудь передряге. Что вы все такие унылые? Где ваша жизненная энергия? Вот я иду на Зов! Я, всю жизнь проживший под крышей, никогда не знающий голода и холода, по собственному желанию покинул свой дом и иду невесть куда, а со мной идет мой друг, и я сомневаюсь, что ему все это очень нужно. И ничего, не унываю. А вы чего скукожились?
Диковой, терпеливо выслушав речь Кота, презрительно хмыкнул.
– Тебе есть куда вернуться, – негромко произнес он. – Дом – это то, что дает нам силы, это основа нашей жизни. Забери дом у домового, и он превратится сначала в дикового, а затем погибнет. Отними дом у кота, и с ним произойдет то же самое. Даже человек без дома долго не протянет. Не обязательно всегда находиться в нем, но если он есть, то одна мысль о возвращении домой способна творить чудеса. Когда-то я отказался от дома по собственной воле, за что и поплатился. Вы знаете мою историю, но вы не знаете, что было дальше.
– Расскажи, – попросил Домовой, сильно сжав лапу Кота. – Кажется, дождь и в самом деле не собирается заканчиваться, поэтому времени у нас полно.
Если бы Кот умел пожимать плечами, он обязательно это сделал бы, но он лишь махнул хвостом, запрыгнул на балку, чтобы холод от земли не застудил его почки, лег на нее, обхватив лапами, и приготовился слушать продолжение истории. Диковой недолго помолчал, собираясь с мыслями, а затем снова заговорил.
– Люди стали появляться в деревне. То здесь, то там в окнах зажигался свет. Нет, не все оставались жить, но на смену уехавшим приходили другие. Так и в моем доме появился человек. Он был немолод, не очень опрятен и не очень любил наш дом. В нем снова стали появляться бутылки, которые когда-то дали мне имя, но которые я ненавидел всей душой, потому что знал, что означает их появление в доме. Но я был счастлив. Ты, мой брат, – обратился он к Домовому, – сам знаешь, что для нас значит присутствие в доме человека.
Домовой молча кивнул.
– Но бутылки сделали свое дело. Однажды наш дом загорелся. Человек случайно поджег его вонючей тлеющей палочкой, которые он постоянно совал себе в рот. Я не уследил, а когда понял, что случилось, было уже поздно. Единственное, что я успел сделать, это разбудить человека. Он пытался потушить огонь, но все было бесполезно. Мы стояли с ним у полыхающиего дома, места, где я родился, где несмотря на все беды и невзгоды я все же почувствовал себя счастливым. Кажется, у меня на глазах сгорала вся моя жизнь, – Бздынь шмыгнул носом. – А затем человек сказал: «Ну что же, пойдем искать другой дом». Я огляделся по сторонам, но рядом никого не было. Может, это он и не мне сказал, но я решил идти за ним, потому что у меня во всем мире кроме этого человека и кучи углей на месте моего дома больше никого не осталось. Мы долго странствовали по свету, пока не оказались здесь, в этих краях. Человека взяли на работу сторожем и разрешили жить в этом домике, – диковой махнул рукой на обшарпанные стены. – Я снова почувствовал надежду. Когда мы стали здесь жить, мне казалось, что скоро, совсем скоро все наладится. Так все и было. Да, бутылки все еще появлялись на полу, но с каждым днем их становилось все меньше и меньше. Я следил за домом и выполнял все свои обязанности по его защите, но однажды человек ушел и больше никогда не вернулся. Я ждал его долго, несколько месяцев, но он просто бросил меня здесь одного. Я начал выть, просто лежал на полу и выл ночами напролет. Я понимал, что здесь и закончится моя жизнь. Скоро я превращусь в дикового, а затем и вовсе исчезну. Домик стал рушиться, но мне уже было все равно, я был готов принять очередной и последний удар судьбы.
С балки послышался шорох, кряхтение и какая-то возня. Оказалось, что Кот уснул от долгого рассказа и соскользнул со своего ложа, но в последний момент успел зацепиться за него когтями и вернуть свое тело в первоначальное положение.
– Извините, – виновато мявкнул он.
– А затем появился Лис, – не обращая внимания на неуклюжий комок шерсти под потолком, продолжил Бздын. – Он пришел с холмов и был худым, жалким и будто выжатым. На подкашивающихся лапах он зашел в домик и лег на пол. К тому времени я уже почти превратился в дикового, поэтому тут же бросился на него, но Лис приподнял голову и посмотрел на меня. В его взгляде было столько боли, тоски и усталости, что я так и замер с занесенной над ним рукой. Я будто посмотрел на свое отражение. А Лис просто положил голову на лапы и приготовился к худшему.