– Нет, но семья есть. И дом.
– Хорошая семья?
Домовой снова засмущался и нервно почесал затылок.
– Да не бойся ты, не приду я к твоим шум наводить. Да и отвыкла я уже от домов – мне все лесочки ближе. Расскажи о семье лучше.
– Да что рассказать? Хорошая семья. И кот есть, и пес, и даже ребенок имеется. Жаль, что все так у нас с тобой получилось… Все эта бабка! – Домовой хлопнул ладонью по бревну. – Я же любил тебя, очень любил. Жениться хотел, а оно вон как вышло…
– И я любила, – призналась Кикимора и вздохнула.
Домовой поднялся на ноги и, сцепив руки за спиной, стал нервно расхаживать вдоль бревна.
– Вот зачем ты пришла, а? – выкрикнул он, остановившись напротив Кикиморы. – Вот плохо мне жилось, что ли? Все у меня есть – и дом, и кот, и все, что хочешь. Жил и горя не знал, а теперь как тебя увидел, все наизнанку выворачивается. Я-то думал, что забыл тебя давно, а ты ж гляди – сердце колотится, как тогда. Зачем? Или тебе плохо с твоим муженьком? Нормальный же? Хороший?
– Очень хороший.
– Ну и зачем тогда?
– А я и сама не знаю. Наверное, долги прошлому нужно отдать. Сказать все, что не сказали, в глаза посмотреть и увидеть то, что не разглядели, помолчать о том, что не передать словами. Нужно иногда такое, понимаешь? Чтобы дальше жить и не тяготиться прошлым.
Она встала с бревна и посмотрела на небо. Луна уже поднялась над горизонтом и ее свет озарил лицо Кикиморы. Длинный тонкий нос торчал из плоского, как сковорода, лица. Два маленьких черных глаза без век и белков, будто две сливы, слегка выпирали из глазниц, тонкие губы, как две подгнившие соломинки, прилипли друг к другу. «Она почти не изменилась, всё такая же красотка», – подумал Домовой и, шагнув к ней, заключил ее в свои объятия.
Так они и стояли у края лесополосы, две нечисти, когда-то любившие друг друга, но волею судьбы разбросанные по разным краям земли. Стояли молча, прижимаясь друг к другу, иногда слегка отстраняясь и, будто бы не веря в происходящее, вглядываясь в лица друг друга – действительно ли все происходит на самом деле?
Когда на востоке занялась зарница, Кикимора вздохнула и, положив голову на плечо Домового, прошептала:
– Мне пора, скоро муж проснется, и мы дальше пойдем.
Домовой крепко прижал ее к себе. Ему казалось, что он должен сказать ей какие-то важные слова, но никак не мог понять, какие именно.
– Ты…
– А давай не будем ничего говорить? – шепнула Кикимора. – Ты просто знай, что я где-то есть, а я буду знать, что где-то есть ты.
– Мы и раньше это знали.
– Да, но мы никогда и не думали о том, что сможем сказать об этом, глядя в глаза друг другу. И кто знает, может быть, и еще когда-нибудь скажем. Все, мне пора. Береги свою семью и свой дом. Важнее ничего не будет в этом мире.
Кикимора оторвалась от Домового и, не прощаясь, бесшумной тенью скользнула в темноту лесополосы. Домовой еще несколько минут стоял в одиночестве, а затем, сунув руки в карманы, побрел домой.
Пробравшись через отверстие в двери, Домовой оказался в доме и первое, что он увидел перед собой, была морда Кота, всем своим внешним видом выражавшая обиду, презрение, гнев и недовольство.
– Ну и где ты был? Я проснулся ночью поработать – тебя нет. Весь дом обыскал, думал, что самое страшное случилось – что ты на чердак без меня полез! Где ты был, лапоть? Я на нервной почве все твое молоко выпил, потому что думал, что ты навсегда пропал без вести безвозвратно и неоспоримо.
– Ну и дурачок же ты, – хмыкнул Домовой, – меня всего пару часов не было.
– Да? – удивился Кот. – А будто бы целая жизнь пролетела. О-хо-хо, что же это получается, что я зря твое молоко выпил? Ой, беда какая… И что же делать теперь? Я-то проживу – свое молоко я приберег, а ты теперь как будешь существовать?
– Ничего, просуществую как-нибудь, – бросил Домовой, шаркая к кладовке.
– А как же ты без шарфа спать будешь? Я же его тоже себе забрал. Ну и дела…
– Обойдусь.
– Ой, а я же забыл сказать – на верхней полке теперь я сплю. Ну а что? Ты бесповоротно пропавший без вести, а полка пустует, вот я и перебрался на нее.
Это было уже верхом наглости. Домовой повернулся к Коту и, сжав кулачки, вперился в него яростным взглядом. Кот мужественно выдержал ментальную атаку и, взмахнув хвостом, подошел к своему другу.
– Да пошутил я – вон твой шарф на верхней полке. Ты лучше расскажи – как все прошло? Встретился?
– А ты откуда… Погоди… – прищурился Домовой. – А я еще думаю – о какой весточке она говорит, если я ей ничего не отправлял? Я и не знал, что она здесь. Ты что, и к ней, и ко мне голубей с одинаковым сообщением запустил?
– Не я, а мы. Совместная оперативная операция с Лешим, ну с тем, который в нашем парке живет, помнишь? – выпрямил спину Кот. – Ты же нам про эту бабенку каждый Новый год по полночи рассказываешь, а тут вот она – здрасти, собственной персоналией. Ну вот мы и решили, что не помешает вам эта встреча. Да и мне не помешает – молоко я твое и правда выпил.
– А зачем, Кот? – после недолгого молчания спросил Домовой. – Зачем вы это устроили?
– Я не знаю, но Леший сказал, что так нужно. Нельзя, чтобы… чтобы… честно говоря, забыл я, что он там сказал. Что-то про дружбу какую-то, про любовь-морковь… про прошлое, что его нельзя что-то там… В общем, сам спросишь, как увидишь.
– Спасибо, друг, – растрогался Домовой.
– Да ладно тебе, пустяки. У меня же тоже была такая история, – укладываясь на своей полке, начал свой рассказ Кот. – Когда я еще на улице жил, была там одна кошка. Красивая, белая, пушистая. И вот, значит, влюбилась она в меня по уши. Куда я, туда и она. А мне-то что? У меня этих кошек – пруд пруди. Я же в молодости всем районом рулил. Сейчас расскажу.
Домовой лежал на своей полке, закинув руки за голову. Он слышал эту историю сотню раз, но почему-то всегда считал ее вымышленной, а сегодня ему хотелось верить этому непутевому врунишке Коту – своему другу с большим и добрым сердцем. А кому еще верить, если не ему?
– … и я овчарке задней лапой в челюсть, она на спину шлепнулась и лежит, не двигается. Вся свора тут же разбежалась, а эта кошка подходит и говорит… Ты слушаешь? Не спишь еще?
– Нет, не сплю. Рассказывай, рассказывай…
Домовой вынырнул из воспоминаний и огляделся по сторонам. Уже стемнело, все спали, расположившись в разных местах комнаты. Кот все так же лежал на балке, вцепившись в нее когтями, Лис свернулся оранжевым клубочком в углу комнаты, Бздынь расположился на кирпичах, положив под голову собственную руку.
И только сейчас, в этот момент Домовой понял, что не имеет никакого права оставить своего друга одного. Что бы ни случилось, куда бы ни позвал Кота Зов, он последует за ним, если только тот сам не решит вернуться домой. Эти двое – Бздынь и Лис, давно бы уже погибли друг без друга. В какой-то момент своих жизней они потеряли самое главное – ее вкус, ее смысл, но они нашли друг друга и не опустили руки. Два существа без надежд на будущее, отчаявшиеся и утомленные, они смогли найти в себе силы, чтобы жить дальше и поддерживать друг друга в эти темные времена. Неужели он, Домовой, имеет право отвернуться от своего друга? Никогда. Впредь никогда и ни за что. К волкам, так к волкам.
Домовой улыбнулся. Будто бы груз каких-то мрачных мыслей, сжимавших его голову обручем, дал трещину и посыпался на пол. На душе стало легко и спокойно. Он подложил под голову рюкзак и крепко уснул до самого утра.
Глава двадцать вторая,в которой Кот оказывается в темном лесу и понимает, что тут есть Кто-То
Кот в это время стоял посреди огромного темного леса. Толстые стволы деревьев уходили вверх, доставая, кажется, до самого неба. Их кроны терялись во мраке, создавая иллюзию бесконечности пространства. Огромные корни деревьев, будто когти гигантских неведомых зверей вонзались в землю, уходя в глубину на десятки метров. Кора этих деревьев была белой и гладкой на ощупь.
Кот огляделся по сторонам, но не увидел ни одного ориентира, по которому можно было бы понять, в какую сторону двигаться. Со всех сторон его окружали белые стволы деревьев, ярко контрастирующих с непроглядной темнотой этого места.
– Какой неинтересный сон, – сказал сам себе Кот, – лучше бы вместо этих деревяшек мне приснилась моя мисочка, полная корма.
Кот знал, как избавляться от неинтересных снов, поэтому сунул переднюю лапу между зубов и слегка ее прикусил.
Но ничего не произошло.
Кот прикусил сильнее и даже поморщился от боли.
Он по-прежнему находился в темном лесу.
– Наверное, слишком сильно уснул, – предположил Кот. – Что ж, если это сон, то моя мисочка может оказаться за каким-нибудь из деревьев.
Он посмотрел на свой хвост, который в таких ситуациях всегда служил ему компасом, и пошел в направлении, которое тот указал. Впрочем, когда идешь по темному лесу, где со всех сторон окружают одинаковые деревья, нет никакой разницы куда идти.
Только спустя некоторое время Кот заметил, что в лесу царит полная тишина. Здесь не раздавалось криков ночных птиц, не было слышно шуршания насекомых, ползущих по своим делам по подстилке из листьев, даже деревья не издавали никакого шума. Кот брел по лесу, заглядывая за деревья, в надежде увидеть там если не миску, то хотя бы маленький шарик сухого корма. Он понимал, что не сможет им насытиться, но хотя бы просто увидеть его он не отказался бы. Но ни за одним из стволов не было ничего, кроме редкой травы и прошлогодних листьев.
Еще одной проблемой оказалось то, что сквозь мрак, окутавший его со всех сторон, не было видно ни звезд, ни луны, ни даже просто неба, поэтому определить, сколько прошло времени не представлялось возможным. Коту казалось, что он идет уже целую вечность, а пейзаж вокруг совсем не изменился – все те же белые стволы, все та же темнота. Он присел на землю и принялся умываться, как он всегда делал, когда находился в растерянности.