Пентаграмма начинает тускнеть, а вокруг Солы, наоборот, свечение становится нестерпимо ярким.
Вдруг, неожиданно над поляной прогремел раскатистый гром, в центр пентаграммы ударила ветвистая молния и всё в один миг стихло и погасло. Хоги, окружающие площадку, как подкошенные повалились на землю и дышали тяжело со свистящим хрипом. Но и они быстро пришли в себя, их стало совсем не слышно.
В звенящей тишине я вижу распростертое тело Солы, а в метре над ней клубящийся сгусток какой-то черной как смоль субстанции.
— Хима — Тума — Мара — Син! — выкрикивает Мор, и сгусток начинает медленно светлеть.
— Хима — Тума — Мара — Син! — подхватывают остальные старцы, и в клубке появляются красноватые прожилки.
— Хима — Тума — Мара — Син! — присоединяются к ритуалу Ефрия с Лотом, и вновь появившиеся цветные лучи впиваются в искрящийся сгусток.
Старцы подхватывают новый речитатив, и на поляне снова звучит их слаженный голос. Субстанция начинает быстро светлеть, и через несколько мгновений над Солой зависает белоснежное облачко, которое плавно опускается на ее грудь, растекаясь по всему телу. Еще мгновение и оно растворяется без следа, впитываясь в кожу.
Сола открыла глаза и медленно привстав на локте, с удивлением заозиралась вокруг.
Все старцы, включая Ефрию и Лота, лежали вповалку, обессиленные и опустошенные, но судя по их лицам — счастливые и довольные. Ритуал прошел удачно и завершился как надо.
Девочка встала на ноги и подняв руки к ночному небу весело улыбнулась. Всё позади.
Наверное, мало кто заметил, но я обратил внимание на рисунок, что на спине у Солы. Там после ритуала появились кое-какие изменения. В витиеватый узор, оставленный Соле наставником Хирмепрастиктсом, добавился один элемент в виде распахнутого глаза с особенным зрачком. Этот глаз я уже видел несколько раз, и принадлежал он не кому-нибудь, а самому Иги. Тут ошибки быть не может.
Через час о прошедшем ритуале уже ничего не напоминало.
Пентаграмму затёрли, землю перекопали, и на ее месте уже вовсю пробивалась молодая травка.
Все снова обрядились в комбинезоны и расположились под священным деревом Зоа.
Урса только недавно пришла в себя и тихо о чём-то переговаривалась с Солой. Рядом с ней, положив голову на передние лапы, дремала Хиор.
Чтобы не мешать им, мы отсели в сторонку и тихо обсуждали прошедший ритуал.
— В очередной раз убеждаюсь, — делился своим мнением Лот, — насколько хогтэрианская магия и техника ее применения совершеннее нашей. Как это ни прискорбно осознавать, но мы по сравнению с вами еще только вначале пути. То, что вы вытворяли сегодня, это потрясающе!
Мор довольно кивнул и улыбнулся, обнажив свои жевательные пластины.
— Нам, уважаемый Лот ин Эрма, тоже есть чему поучиться у вас. Способности ваших Кхиронов — объединять силовые потоки и направлять их на огромные расстояния, просто невероятны.
Фрося, делая вид, что внимательно слушает их, тихонько подтолкнула меня локтем.
— Коля, — прошептала она по-русски, — мне видение было во время ритуала.
— Да? — заинтересованно спросил я. — И о чём же?
— О ней, — Фрося кивнула на Солу. — Как всегда, два развития событий мне привиделось, для этого Мор и позвал меня на ритуал-то.
Фрося хмыкнула.
— Ты глаз на ее спине видел?
— Ну.
— Вот ежели бы глаза не было, то годков через десять худо бы нам всем было.
— А сейчас?
— А теперь годков через двадцать или чуть поболее в семью она твою войдет. Вот!
— И на правах кого? — опешив, спросил я, привстав на локте.
— Кого-кого. Невестки твоей, кого же еще! Чай Виза-то твоя на сносях уже?
Я глупо кивнул и заулыбался.
— На сносях.
Тут Лот прервался на полуслове и остро глянул на меня.
— Мне только что передали с «Острова». Гигемеш объявился. Прислал целое послание. Я считаю, надо собрать Совет в усеченном составе и обсудить.
— Согласен, — я вскочил на ноги, — не стоит с этим тянуть.
Глава 19. Нелёгкий выбор
Планета Суири
Мертвые Пустоши
За изучением содержимого шкатулки, время летело быстро и незаметно.
Осторожно отложив в сторону свиток, кулон и иглу, Гигемеш бережно развернул сложенный вчетверо пергамент и погрузился в чтение. Текст был написан митхарианскими иероглифами, но запутано и косноязычно до предела. Единственное, что ему удалось выяснить сразу, так это точное местонахождение полуразрушенного храма, куда его занесло вместе с креслом. Это был самый центр Мертвых Пустошей на той же самой планете, где находятся развалины родового замка Салахош — на Суири.
Но… какие это такие Мертвые Пустоши?!
О них ему ничего не известно, по крайней мере, учителя в храме Шахри ничего не говорили об этом, а уж те цеплялись за каждую мелочь и крепко вдалбливали в него, пока он не усваивал полностью.
Покорпев какое-то время над текстом, генерал недоверчиво хмыкнул и, выбежав наружу, уставился в уже темнеющее небо.
Нет! Этого не может быть!..
На другой стороне небосвода начал проглядывать еще один спутник планеты, и Гигемеш мог поспорить на что угодно, — когда они подлетали к этой планете, спутник там был всего один, и он даже хорошо помнил, как тот назывался — Фур.
Куда это его занесло?!
Или, может быть, он провалился во времени или, наоборот, попал в будущее?
Невероятно!..
Гигемеш стремглав бросился обратно в храм и, схватив дрожащими руками текст, снова впился в него глазами.
О самом кресле в тексте тоже есть несколько упоминаний, и вероятнее всего, тот замок сразу начали возводить вокруг него, и, по всей видимости, это было самой строжайшей семейной тайной, но сейчас не об этом…
Дальше в тексте начинался какой-то кошмар!
Что за… Если бывший Изгуш пытался запутать всех, кому это послание попало бы в руки, то это ему прекрасно удалось.
Головоломка какая-то, ничего не разобрать!
Раздраженно отбросив листок обратно в шкатулку, он глубоко вздохнул, успокоился и потянулся за свитком из странной кожи. Бережно развернул его и сразу же отложил в сторону. Там тоже был текст, но только написан, а точнее — выжжен на коже совершенно незнакомыми иероглифами.
Ничего не понять!..
Взялся за иглу. Острая, граненая и прочная. В сторону ее пока. Что там, еще… кулон? С виду такой же, как и из груди Изгуша. Или нет?.. Вон сбоку выгравирован какой-то знак. Генерал напряг зрение. Странный знак. Очень тонкая работа, но чувствовалась в нём какая-то незавершенность, что ли…
Интересно…
Положив кулон прямо на развернутый свиток, он достал из кармашка свой. Вытащил его из футляра и присмотрелся.
Хм… тут тоже какой-то знак присутствует, но и он, как ему показалось, был как бы не совсем завершен.
Генерал положил оба кулона на развернутый свиток и для удобства встал перед ними на колени, начал вращать их между собой, соединяя изображения. В какой-то момент он уловил связь между этими знаками и, прислонив один кулон к другому, совместил линии.
Сначала ничего не происходило, генерал уже подумал, что да, изображения на обоих кулонах совпадают, образуя единый замысловатый узор, и на этом всё… Но он попробовал убрать от них пальцы, и… у него ничего не получилось. Руки Гигемеша как бы прикипели к соединенным между собой кулонам, и те уже ощутимо начали нагреваться. Сделав пару отчаянных и безуспешных попыток, он запаниковал. Попробовал оторвать кулоны от свитка, нет!.. Они оба весили как весь этот храм, если не больше. Еще пару раз дернувшись и осознав всю бесполезность дрыганий, генерал затих и, превозмогая нестерпимое жжение в пальцах, начал неистово молиться, взывая к всемогущему Буаегу.
Так продолжалось неизвестно сколько по времени. Кулоны то раскалялись добела, вызывая у генерала нестерпимые муки и истошные крики о помощи, то остывали, принося мимолетное облегчение. В такие моменты его начинали посещать странные видения и шепот чьих-то голосов.
Расплывчатые образы мельтешили перед глазами, и некоторые из них даже пытались заговорить с ним, но ничего не было понятно, и тогда всё исчезало и начиналось сначала: кулоны нагревались, генерал бился в истерике, а затем они остывали, и на смену боли и жжению снова приходили образы.
В одну из таких попыток ему всё-таки удалось уловить то, что они до него пытались донести, и он закричал в изнеможении:
— Да-да, я согласен! Я сделаю всё, что вы хотите!
Ему показалось, что они хотят, чтобы он прикоснулся лбом к кулонам.
Стоя на коленях, Гигемешу для этого надо было только опустить голову, и он сделал это.
Лоб ожидаемо обожгло, он зашипел от боли и инстинктивно попытался отдернуть голову, но не смог. Лоб, как и руки, просто прилип к обоим кулонам.
Вдруг генерала озарила мысль, что несмотря ни на что, надо сцепить зубы и терпеть. Чтобы ни случилось, как бы не было страшно и больно, надо терпеть, а иначе эта мука будет продолжаться вечно. Теперь он был благодарен мучителям из храма Шахри — с ними он прошел хорошую школу, и она закалила его тело и дух.
Глубоко задышав, он постарался не думать больше о кулонах, которые сейчас прожигали в его лбу дыры, а думать о чём-нибудь хорошем, о прелестнице Шейме, например.
Но лишь только он начал воссоздавать в своем воображении ее образ, как в голове зашумело, и он услышал сильный волевой голос:
«Готов ли, Гугеш-ра, принять командование над Ши?»
Гигемеш опешил, даже жгучая боль отступила на второй план.
Так… тот голос в кресле назвал так его, а не кулон?..
Гугеш-ра… что это за имя, и что оно означает? Наверное, так зовут обладателя кулона? А?..
«Готов ли, Гугеш-ра, принять командование над Ши?» — в этот раз голос звучал настойчивее.
И сообразив, что третьего раза может и не быть, генерал поспешно прохрипел:
— Да, готов.
Кулоны мелко завибрировали и вспыхнули так ярко, что ослепили его даже через зажмуренные глаза.