Все воины подразделения Ши разом склонили головы и с криком «Гур» слаженно ударили себя ладонями по груди.
— Приказывай!
Повинуясь его воле, в рубке перед креслами засветилась звездная карта галактики с десятком пульсирующих точек на ней.
— Места скопления имперских армий находятся вот здесь и вот здесь. Пока они разобщены и не собрались в единый кулак, я предлагаю наносить удары по отдельным соединениям, ослабляя тем самым противника…
Холодная игла мягко кольнула Изгуша в затылок, и он прервался на полуслове. Возникло такое ощущение, что Зур предупреждает его, мол, он говорит что-то не то.
В рубке тут же сгустился воздух, и послышался голос Первого:
— Неверное решение! У командира Гугеш-ра осталось две попытки.
Как две попытки⁈
Какие две попытки⁈
Изгуш сначала опешил от услышанного и растерянно обвел взглядом неподвижно сидящих в своих креслах воинов.
Что происходит?
Какие такие две попытки?..
Затем он вспомнил Устав своего подразделения, и от понимания того, что сейчас происходит, всё его тело сковал неприятный колючий холодок.
Дело в том, что по Уставу за три отданных приказа, наносящих неоправданный вред подразделению Ши, воины могли сместить своего командира и отправить его на переобучение. В данном случае — в никуда. Просто забрать Зур с модулем управления и дать пинка…
Изгуш медленно выдохнул и перевел дыхание.
Впредь, прежде чем озвучивать что-либо, надо взвешивать каждое слово и тщательно продумывать каждое решение.
Две попытки!..
Первый направил на него лучи и замер в ожидании.
Думай, Изгуш, думай!..
Тут он почувствовал легкое прикосновение к своей ноге и искоса посмотрел на Шейму.
Та всё также сидела у его ног и, робко улыбаясь, преданно заглядывала ему в глаза.
Неожиданная гостья
Шаагум прошелся вдоль строя телохранителей, придирчиво осматривая их экипировку.
Всё безупречно.
У имперской охраны ближнего круга и не может быть по-другому. Тут собраны самые лучшие и специально обученные воины со всей империи, которым нет равных в своем деле. Первые сыновья истинных аристократов, которые уже давным-давно позабыли о своих родителях и посвятили свои жизни только одной цели — беспрекословному служению своему императору.
Закончив осмотр, он удовлетворенно кивнул и дал распоряжение своему заместителю:
— Гирек, расставляй эту смену на посты, а я поспешу к правителю. Время пробуждения уже совсем скоро.
Еще раз окинув взглядом телохранителей, он развернулся и решительно направился к выходу.
Телепорт, ведущий в помещение службы дворцовой охраны, находился тут совсем неподалеку, в соседнем помещении. Он, как всегда, воспользуется им, и у него еще будет кое-какой запас во времени.
Кивнув оператору, он уже собирался шагнуть в марево арки, как в его переговорном устройстве прозвучал сигнал вызова, и он, увидев от кого тот идет, тут же отскочил назад.
— Третий сектор! — поспешно бросил он оператору. — Мои личные покои. Быстрее!
Выскочив из телепорта в своем доме, Шаагум поспешил в отдельное гостевое крыло, откуда шел сигнал. Послать его могла только она и больше никто…
Неужели…
Ворвавшись в помещение, он замер на пороге.
Посреди комнаты, на коленях, сидела жрица в оранжевом балахоне храма Гиташи.
— Ты?.. — прошипел он, подскакивая к ней. — Ты? Как ты здесь… как ты смогла проникнуть в мой дом?
Жрица плавно откинула балахон с головы и, расправив кожистый капюшон, украшенный великолепным узором, призывно улыбнулась.
Она была прекрасна!
Само совершенство…
Со времени их последней встречи она похорошела настолько, что глаз было не отвести, и внутри сурового воина начало разрастаться нестерпимое пламя желания.
— Для жриц храма Гиташи все двери открыты, — томно прошептала она и, высунув раздвоенный язык, соблазнительно облизала губы. — Разве ты не знаешь?
Жрица медленно распахнула балахон, показав Шаагуму, что под ним, кроме обнаженного тела, больше ничего нет.
— Не сдерживай свои желания, мой отважный Шаагум. Насладись моим телом и потуши огонь страсти. Обсудим всё после…
Главный телохранитель императора глухо зарычал и, уже плохо контролируя себя, начал срывать одежду.
Какое-то время спустя
Погладив по спине утомленную жрицу, Шаагум встал с ложа и поспешно облачился в доспех воина Тени. Расправив на поясе складки накидки, он обратился к ней голосом, не терпящим возражений:
— Шейма, мне некогда сейчас разбираться, как ты здесь очутилась и с какой целью. Поэтому тебе придется дождаться меня, а когда я вернусь, ты подробно мне всё расскажешь.
Остановившись в дверном проеме, он обернулся и, с усмешкой глядя на жрицу, произнес:
— У меня к тебе накопилось масса вопросов. А чтобы у тебя не возникло соблазна погулять по дому, я заблокирую до моего прихода этот жилой сектор. Так что отдыхай…
Когда за ним захлопнулась дверь, Шейма томно потянулась и, перевернувшись на живот, утомленно улыбнулась.
После такого сумасшедшего по напору и страсти соитию хотелось спокойно лежать на ложе и больше ни о чём не думать.
Шаагум — любовник не чета Гигемешу: молод, азартен, напорист, неутомим…
Как же она соскучилась по этим диким страстям!
Старик почти забросил ее, окунувшись с головой в управление повстанческой армией. Даже после рождения Изшама, они были близки всего лишь один раз, и то… это, скорее всего, был жест благодарности, чем настоящая страсть.
Шаагум…
Шейма снова перевернулась на спину и погладила кончиками пальцев низ живота.
Она бы не прочь повторить, но телохранитель убежал к своему императору, и теперь придется ждать до ночи.
Жрица прикрыла глаза и задышала ровно, стараясь выбросить из головы соблазнительные образы. Это ей вскоре удалось, и она вспомнила Шаагума, задержавшегося в дверях.
У него есть к ней вопросы?..
Что же, она готова ответить на все, и даже больше… но чуть позже.
Томная нега растеклась по всему телу, и она стала проваливаться в крепкий, восстановительный сон.
Появившийся после заката Шаагум схватил жрицу за руку и, не говоря ни слова, повел куда-то на нижний уровень, туда, где она раньше еще не была.
Перед отправкой к Гигемешу Шейма прожила какое-то время в этом доме. Тогда она не была ограничена в перемещениях и неплохо изучила почти всё здание, за исключением того уровня, куда ее сейчас вел главный имперский телохранитель.
Это ее немного пугало и настораживало.
На нижних уровнях всегда располагались тюрьмы, пыточные и прочие, не совсем жилые помещения, и, наверное, дом Шаагума не был в этом каким-то особенным исключением.
Шейма покорно шла за ним, выражая своим видом полное безразличие и даже легкую обиду. Ворвался, схватил за руку и, даже не дав толком одеться, потащил куда-то в подвал.
Впрочем, выбор у нее сейчас небольшой.
В конце широкого коридора Шаагум толкнул плечом массивную дверь, и они попали в подземный ход, грубо продолбленный в скальной породе.
Очень скоро Шейма поняла, что это какой-то крайне запутанный лабиринт, и выйти из него самостоятельно она уже точно не сможет.
Попетляв по нему какое-то время, они, наконец, уперлись в точно такую же дверь, через которую и попали сюда.
Достав древний ключ, Шаагум приложил его к специальной выемке и отошел в сторону.
Шейма завороженно наблюдала за тем, как засветился голубоватым светом кристалл, расположенный по центру ключа, как он начал с тихими щелчками вращаться то в одну, то в другую сторону, открывая старинный замок.
Она только слышала о таких механизмах, видеть ей еще такое не приходилось.
Наконец кристалл по центру погас, и дверь с тихим щелчком чуть приоткрылась.
— Заходи, — буркнул телохранитель и немного грубовато подтолкнул ее в спину.
Они зашли в низкое помещение, в котором, кроме широкого кресла с высокой спинкой, больше ничего не было.
Грубо усадив Шейму в кресло, он приказал ей не двигаться и стремительно вышел из комнаты, плотно прикрыв за собою дверь.
Запахло чем-то кислым, запершило в горле, появилась резь в глазах, и стало тяжело дышать. Шейма прекрасно знала, что это за запах.
Сопротивляться бесполезно.
Она опустила голову, вдохнула полной грудью и рухнула в бездну.
Ее пробуждение было слегка болезненным, но в целом терпимым. Кто-то ритмично хлестал ее по краям капюшона, приводя в чувство.
— Ну же, Шейма, очнись!.. — рядом послышался голос Шаагума. — Хватит притворяться. Я знаю, ты уже в сознании… ну же, давай, открывай глаза.
Жрица послушно подняла веки и тут же испуганно вжалась в подголовник кресла.
Напротив нее на самом обычном стуле сидел сам император Мушхааг и с интересом вглядывался в ее лицо. Его глаза были так близко, что она почувствовала терпкий запах его дыхания и тонкий аромат цветка сомли, заплетенного в его мантию.
Хлопки по краям ее капюшона тут же прекратились, и откуда-то сзади снова послышался голос имперского телохранителя:
— Ну вот! Уже хорошо. Сиди тихо, отвечай на вопросы повелителя и не делай резких движений.
Рассматривая во все глаза императора, Шейму не удивило то, что Шаагум притащил ее к Мушхаагу. На прощание она шепнула ему, что обладает ценными сведениями как о Гигемеше с его телохранителями, так и о его армии в целом, и ей чудом удалось вырваться, чтобы доставить эти сведения.
Естественно, Шаагум отправившись на церемонию пробуждения императора, не мог не поделиться с ним первым. Ее удивило другое: в помещении, кроме нее, было всего двое. Нет ни начальника Тайной службы, ни главнокомандующего… видимо, император всецело доверял только своему телохранителю и опасался утечки информации.
Мушхааг закончил рассматривать Шейму и, кивнув сам себе, вальяжно откинулся на спинку стула. Его хвост обернулся вокруг правой ноги жрицы, и она почувствовала, что тот слегка тянет ее к себе.