Спину продрало холодом – и именно в этот миг ему удалось таки достать карандашик и на ощупь ткнуть им себя в запястье; Унельм от души надеялся, что это сработает, как надо.
Всё это время он продолжал рассказывать «свою историю» – язык как будто жил своей жизнью, плетя невесть что.
– …ну и, в общем, тот мужик – усы у него, я вам скажу! Почти такие же красивые, как ваши, господин… Рассказал, что тут, неподалёку, есть лихие ребята, которым может пригодиться крепкий парень вроде меня. Я ведь, если хотите знать, не из последних! Я у себя в деревне ведь много чему научился…
– Чему? – спросил усатый мужчина, видимо, не впечатлившийся комплиментом. – За оленями дерьмо убирать?
– Нет, – кротко сказал Ульм, убирая карандашик в карман. – Но я умею всякую всячину! Я и что тяжёлое могу дотащить, и если с кем разобраться надо, так это я ведь тоже без вопросов, и если кого…
– Этот, как ты говоришь, человек с усами, – сказала женщина – она явно не верила ему ни на миг, – где ты его якобы встретил?
– На площади под часами. Знаете такую? Там ещё такие красивые башенки, две, с острыми крышами, на рога козы похожи, видали та…
– Я знаю, где это!
– О, тогда вы наверняка знаете маленький фонтанчик там, с края! Вот там он ко мне и подошёл. Сказал, мол, приходи к ангару смело, говори «ивнянка»… Это, стало быть, навроде пароля, и тебя там точно примут, это уж как пить дать… Я ведь и давеча для того пришёл, но забоялся…
– Что за дьявол? – рявкнул бородач, всё это время молчавший. – Что это такое, а? Какого…
– Угомонись! – сказала женщина резко. – Ты что, ещё не вспомнил? Это всё твой драгоценный паренёк из паритеров! Он предал нас!
– У него были усы? – вставил Унельм. – Так он ведь не предавал, честное слово! Он ведь ко мне даже первый подошёл, спросил, не ищу ли я работы…
– Может, и вправду, – вдруг пробормотал тот, что с усами щёточкой. – Если, например, Ве…
– Молчать! – рявкнула женщина. – Немедленно молчать! – она понизила голос, как будто в одночасье перейдя от ярости к ледяному спокойствию. – Всё. Кончайте его – и уходим отсюда как можно быстрее. Я так решила. Вайл, собирай всё, живо, а я пока…
Она назвала подельника по имени при Ульме – значит, не шутила.
Для неё он уже был всё равно что мертвец.
В такой ситуации имело смысл рискнуть.
Он резко метнулся право, роняя стул, отбрасывая верёвку.
– Дерьмо! – крикнула женщина, выхватывая револьвер. Двое других были не так быстры – и Ульм рванулся вперёд, ударил, метя женщине по руке. Револьвер упал на пол, не успев выстрелить, – но в тот же миг его скрутили, и бородач ударил его в живот. Унельм согнулся пополам, жадно хватая ртом воздух.
– Давайте, живее, – прошипела женщина, неспешно подбирая револьвер. – На площадку – и домой.
Она не хотела оставлять пулю в трупе – так куда труднее было бы выдать всё за несчастный случай.
Унельм брыкался, бился – бесполезно, руки, державшие его, были как будто из железа. Что-то внутри горело, как будто жгло его огнём, и перед глазами всё плыло.
– Погодите, – прохрипел он. – У меня важная… Очень важная информация… Я могу быть вам полезен. Это…
– Стоять! Ни с места! – десятки огней вспыхнули в темноте вокруг разом, сразу вслед за тем, как с грохотом отворилась надёжно запертая дверь ангара. И тут же всё погрузилось в полнейшую неразбериху – завизжала женщина, раздался выстрел, а потом ещё один, загрохотало железо, кто-то завопил…
Руки, державшие Унельма, вдруг ослабели, и он увидел, что бородач лежит на полу, слепо таращась в потолок, а от головы у него растекается тёмно-красная лужа.
Унельм склонился над ней, и его стошнило.
Ещё через минуту всё было кончено. Охранители скрутили двух других, а из темноты навстречу Унельму вышел Олке.
– Как ты? В порядке?
– Более чем, – прохрипел Унельм, утирая губы. – Вы вовремя.
– Это я вижу. – Олке смотрел на контрабандистов – убитого и пленённых – без интереса или злорадства. Видимо, энтузиазм у него и в самом деле вызывали только убийцы. Что ж, ещё немного – и Унельм, размазанный по мостовой, мог дать ему повод для радости.
– Поехали, парень. Нам тут делать больше ничего.
– Маленький ублюдок! – рявкнула женщина, повисшая в руках охранителей. – Надо было убить тебя сразу, без разговоров.
– Может и так, добрая госпожа. – Даже несмотря на то, что горло драло, а внутренности всё ещё скручивало болью, Унельм не смог отказать себе в удовольствии произнести эти слова с южным деревенским выговором.
Двое охранителей довезли их с Олке до штаба. Их суровые лица не располагали к беседам, поэтому Унельм заговорил, только когда они снова переступили порог донельзя задымлённой комнаты, где Мем приветливо помахала им обоим, довольно ухмыляясь. Стол Вэла был пуст – видимо, он, как и все нормальные люди, был дома в своей постели и видел десятый сон.
– Ну что, – спросил Ульм, – я соответствую вашим стандартам? Или, может, мне сделать что-то ещё? Если что, не стесняйтесь.
– Не постесняемся, – хмыкнула она. – Для начала расскажи нам, как было дело. Ничего не упускай.
И Унельм рассказал – но несколько изменил историю. Имена Мела и Луделы он называть не хотел, поэтому Лу превратилась в одного знакомого механикера, который совершенно случайно рассказал ему, где видел женщину с родинкой. Унельм постарался не заострять внимание на этой части истории – и как можно быстрее перейти к той, в которой он в течение нескольких дней выслеживал загадочную женщину. Когда он закончил, Мем спросила Олке:
– Ну, что думаешь?
Тот кивнул:
– Гарт справился, хоть и привирает о том, как именно.
– Везение, – фыркнула она, посасывая трубку. – Тебе, фокусник, повезло – разве не так?
– Так, – признал Унельм. – Но разве везение – не самое полезное качество для сыщика?
Мем рассмеялась.
– Везение везением, – подытожил Олке, – но, так или иначе, он сумел разыскать их – и сумел выжить, попав к ним в руки. Позвать помощь, потянуть время… «У меня очень важная информация»!
– Могли бы и поспешить, раз всё слышали, – вставил Унельм, но Олке только отмахнулся.
– Расскажи лучше, как тебе удалось освободиться от верёвок.
Вместо ответа Унельм вытащил монету у Олке из-за уха – за тем его рука молнией метнулась в сторону Мем и достала следующую из кармана её юбки.
В завершении демонстрации он выбросил из воздуха две яркие ленты – обе зелёные, других у него не было с собой.
Мем захлопала в ладоши, отложив трубку, да и Олке выглядел довольным.
– Очевидно, тебе долго пришлось тренироваться, так?
– Да. – Он подвигал запястьями, пальцами, показывая их гибкость. – В общем, как верно сказала госпожа Мереми, мне очень повезло.
– Что ж, тогда будем надеяться, что твоё везение и дальше не подведёт тебя, Гарт. Но не думай, что это будет легко.
– Значит, вы меня берёте?
– …ежедневный труд. Разбор архивов…
– О, я не подведу!
– …много бумажной работы. Если ты думаешь, что тебя ждут сплошные приключения…
– Великолепно! – Унельм больше не чувствовал ни усталости, ни боли – даже горлу полегчало.
Он будет сыщиком! Не паритером – что ж, лиха беда начало. Сыщиком – героем приключенческих романов, вхожим куда угодно, знающим всех и всё. С такой службой никогда не знаешь, что и когда подвернётся – а значит, вопрос времени, когда ему удастся придумать, что делать дальше.
Вырваться. Стать тем, кем он всегда мечтал!
– Когда приступать? – Олке закатил глаза:
– Не спеши. Несколько недель подготовки – малые дозы эликсиров продолжать ежедневно, теперь уже всегда, пока служба не окончена, – чтобы организм был готов к встрече с препаратами, в том числе ненейтрализованными. Завтра же подашь заявление в совет при Десяти, сразу после – скажешь мне, чтобы я…
Унельм сосредоточенно кивал, но слушал мало. В его воображении рождались упоительные картины – и, даже если некоторые из них были слишком далеки от реальности, чтобы хотя бы на время поверить в них, до этого ему не было дела.
Лишь ненадолго он выплыл из сладкой пучины – когда Олке, обращаясь уже не к нему, а к Мем, сказал:
– Ловкие сукины дети. Там нашли часть так называемого «зелёного рога» орма, можешь себе представить? Н-да. Они не разменивались на мелочи. Ну ничего, теперь мы их быстро накроем. Такой редкий препарат…
– Не думала, что тебе есть дело до контрабандистов.
– Делать-то что-то нужно, – буркнул Олке, – лучше мы, чем эти бестолочи-охранители.
– Долго искать придётся, – хохотнула Мем. – Препарат, конечно, редкий, но проверить всех ормов сезона ты не сможешь.
– Может, и смогу.
– Разве только…
Унельм торопливо отвёл взгляд, чтобы они не заметили.
«Зелёный рог» орма.
«И знаешь, из-за чего сокрушался Стром? Не из-за того, что чуть не погиб. А из-за того, что части рога не хватало, когда дело дошло до разделки. Скол. Я задела копьём, или, может, удар об лёд…»
Или, может, вовсе не случайность. Не совпадение.
Впрочем, это было бы слишком большие везением, слишком удачным совпадением. Кроме того…
Унельм вспомнил, с какими глазами Сорта говорила о ястребе, как он по-хозяйски накидывал на неё свой плащ. Что бы ни было между этими двоими, намекнуть на Строма Олке – идеальный способ окончательно и бесповоротно сделать Сорту своим врагом.
– Ты чего, Гарт? – Олке внимательно смотрел на него, хмурясь. – Может, тебе всё же кропарю показаться?
– Нет-нет! – он улыбнулся, да пошире. – Я чувствую себя великолепно. Великолепно. Завтра же буду в совете, как вы велели. А теперь, простите, откланяюсь. Кажется, светает, а я, знаете ли, люблю поспать за ночь хотя бы часа три…
– Слаб человек, – хмыкнула Мем, снова присасываясь к своей трубке. Судя по её виду, она-то не спала уже давным-давно, но заботило это её мало.
– Кстати, – сказал Унельм, стремясь перевести тему, отвести её от зелёного рога до того, как уйти, – на вашей руке – много кружков. Кроме меня что, многие пытались выполнить это ваше задание?