Я прикинулся, что ничего не понял и спросил:
— Что вы ему сказали, тёть Тамар?
— Сказала ему, что стыдно так издеваться над старой и больной женщиной, — без улыбки ответила она, хотя по глазам было хорошо видно, что результатом она очень довольна.
«Да, восток дело тонкое!» — с ухмылкой подумал я.
Когда мы, загруженные продуктами, подходили к нашей машине, то увидели там следующую картину. Два мужика неряшливого вида, один лет тридцати, другой чуть постарше, пытались скрутить оленя с капота нашей «Волги».
— Вот же хулиганьё! — тихо проговорила Тамара Павловна и ускорила шаг. — Коля, прошу тебя, не вмешивайся…
Да я и не успел ничего сделать.
— Сынки, вы чего, машину перепутали? — прокричала она, быстро сокращая дистанцию.
— Бабка, пошла на х…
Договорить он не успел. Тётя Тамара как-то коротко, носком сапога ударила хулигана по голени и так же коротко — снизу вверх, не разворачивая кулак, ткнула того куда-то под подбородок. Ударила совсем несильно, но точно.
У отморозка клацнули зубы, закатились глаза, и он упал на грязный асфальт как подкошенный. Второй замер, разинув рот, не веря своим глазам. Тётя Тамара стремительно подшагнула к нему — быстрый тычок сложенными в щепотку пальцами куда-то под кадык, и второй, хрипя, улегся рядом.
Я хоть и готов был к подобному развитию событий, но никак не ожидал, что это произойдет так стремительно и профессионально.
— Убили!.. — заголосила какая-то баба метрах в тридцати от нас.
Вокруг нас как-то неожиданно быстро стал собираться народ.
— Гиде убыли… каго?
Откуда-то прибежали два кавказца. Явно подельники, такая же борзота, как и те двое.
— Ты чито, тварыш, эй! — закричали они мне. У обоих в глазах молнии, пальцы врастопырку.
Я не успел ответить, как услышал за спиной:
— Спокойно, товарищи! Что здесь происходит?
К нам очень быстро приближался, неожиданно появившийся из-за угла соседнего здания милиционер.
Показав мне глазами, чтобы я не вмешивался, Тамара Павловна обратилась к милиционеру:
— Давай, милок, отойдем на секунду в сторонку.
Они отошли шагов на пять, она что-то ему тихо сказала, а затем достала удостоверение. Милиционер глянул в красную книжицу, кивнул и отдал честь.
— К ним претензии есть? — скосил он взгляд на корчившихся и постанывающих на асфальте горе-грабителей. — Будете оформлять заявление?
— Нет, ну их убогих, только время зря терять!
— Ми тэба найдом! Увидш! — издалека крикнул мне кавказец, который так и не понял, кто вырубил его подъельников.
Я лишь широко ему заулыбался на это.
— Не рано вы на пенсию? — спросил я у тёти Тамары, когда мы выехали за территорию рынка.
Она рассмеялась, глаза молодые, озорные, даже морщины на лице разгладились.
— Да нет, Коля, вовремя! Это папка твой не стареет, лет уже сколько, а всё бегает как живчик…
Когда вечером рассказывал эту историю отцу, он долго хохотал, приговаривая:
— Что? Даже скальп не сняла? Ну Тамара действительно стареет! Ха-ха-ха!
Вот так вот! И что прикажете мне думать после этого?
Первый день занятий по Родовому стилю
В первый день занятий по нашему Родовому стилю я ехал с отцом в наш семейный спортзал и, конечно же, немного волновался.
Спортзал этот лично отцовский, про него знали, наверное, только я, да еще и Пётр. Отец иногда занимался с ним там по-стариковски. Мы заехали во двор какого-то старинного жилого двухэтажного дома почти в самом центре Москвы.
— Всё, выгружаемся! — отец глянул на свои наручные часы. — Петя, часа через три забери нас отсюда.
Мы зашли и остановились на входе, чтобы глаза побыстрее привыкли к темноте. Отец подхватил стоявшую возле входной двери длинную палку с крючком на конце и раздвинул ею железные ставни на расположенных почти под самым потолком окнах.
Высокие, пятиметровые стены, все перегородки внутри снесены, каждый метр этого помещения был прекрасно оборудован под необычный, в понимании простого обывателя, спортивный зал.
В помещении от мягкого лунного света сразу же стало чуть светлее. То, что про электрический свет на время занятий в зале можно было забыть, я помнил еще по доармейским тренировкам, поэтому ничему не удивился.
Это была обычная дворницкая посреди двора какого-то старинного дома. Не знаю, какими правдами или неправдами получилось отвоевать ее у местной администрации, но этот полуподвал был в полном распоряжении отца.
Глаза быстро привыкли к темноте, и я обнаружил, что вдоль одной из стен в рядок стояли пирамиды с деревянными имитаторами разнообразного холодного оружия. Они и до армии, насколько я помню, там же и находились.
На дальней стене два больших зеркала больше человеческого роста, вот их-то как раз и не было, это я точно помню!
На других стенах, как и раньше, были закреплены квадратные настенные подушки для отработки ударов, а к потолку на крепких цепях было подвешено два больших кубинских боксерских мешка из толстой буйволовой кожи. И еще появилась одна новинка — гладкое и тщательно очищенное от сучков и коры бревно размером от потолка и почти до пола. Оно было сразу возле входа, и я, погладив его рукой, удовлетворенно кивнул.
Еще из новинок я заметил вмонтированные под самым потолком какие-то железные крюки и кольца. Их было по три на каждой стене, и я даже пока не догадывался об их предназначении.
На полу в разнобой, как и раньше, были разбросаны различные борцовские маты. Например: рядом с обычными классическими татами для дзюдо лежал мат для самбо, а возле него настоящие японские татами из прессованной рисовой соломы (еще неизвестно на что мягче падать, на простые доски или на этот рисовый татами), а еще мог быть мягкий гимнастический мат, потом голые доски пола, обычный кроватный матрас. И так по всей площади зала.
Когда еще до армии в первый раз попал сюда, то я, кивнув на пол, спросил у отца — зачем всё это надо? Ведь тут же ноги можно переломать в одну секунду. Он ответил мне тогда, ехидно ухмыляясь, что это всё нужно, для того чтобы научиться правильно передвигаться и не смотреть всё время себе под ноги, потому как на улице или где-нибудь в поле ровных матов под ногами не окажется, а будут только бугры, кочки, ямки и так далее…
— Ну как тебе? — он обвел рукой спортзал.
— Отлично!
— Для тебя старался! Пришлось тут переделать кое-что, пока ты был в армии.
Я разулся и прошелся по залу.
— Вон там в шкафу… переоденься!
Заглянув в настенный шкаф за перегородкой, нашел там мягкие спортивные китайские тапочки, широкие штаны, майку с длинным рукавом и вырезом на груди. Я попробовал ткань на прочность, и ее качество меня приятно поразило. Тонкая, как марля, а была прочнее брезента. Я взглянул на отца, тот правильно истолковал мой взгляд.
— Такого в магазине ни за какие деньги не купишь! Разработка одного нашего секретного НИИ. Сноса ему не будет — вечный! — сказав это, отец начал быстро переодеваться.
Я тоже поспешил, стараясь от него не отставать. Переодевшись, я несколько раз присел на корточки и сел на шпагат. Хм, очень удобно и комфортно. На мне всё сидело немного мешковато, но зато совсем не стесняло движений.
Отец молча указал рукой на середину зала.
Ну всё, началось!
Он встал напротив меня, смешинки из его глаз как-то разом пропали, лицо посуровело, и передо мной теперь вместо доброго и заботливого отца сейчас стоял очень строгий и опасный учитель. Теперь шутки в сторону. Он только одним своим видом настроил меня на серьезную работу.
— Дыхательно-разминочный комплекс номер три! — коротко бросил отец.
Больше не говоря ни слова, он развел руки в стороны и присел на носочки, при этом соединив пятки, колени расставил широко в стороны. Затем он выпрямил спину и упер прямые руки во внутренние части бедра так, чтобы его ладони смотрели друг на друга. Проделав эти, на первый взгляд несложные манипуляции со своим телом, он приподнял подбородок, развел плечи назад и в такой позе замер.
Я быстро принял такую же позицию, и мое тело сразу же заработало, ища баланс…
— Зум-м-м-м-м… — сжав губы, произнес отец.
— Зум-м-м-м-м… — повторил я за ним.
— Вместе!
— Зум-м-м-м-м…
Отец задавал ритм дыханию, всё тело вибрировало от этих звуков, и уже через пару минут волосы на голове стали мокрыми, закапало с носа и ушей, струи пота потекли по спине и груди, и в тоже время в позвоночнике и пояснице разлилось приятное тепло.
— Хоп! — прозвучала команда перехода ко второй позиции.
Отец медленно опустил руки на пол и так же медленно перешел в горизонтальную стойку на руках. Я всё в точности повторил следом за ним.
— Зум-м-м-м-м…
Через несколько минут из горизонтальной стойки на руках мы совершили переход в вертикальную, затем медленное разведение ног в шпагаты: продольный и поперечный. Всё это мы проделывали, не меняя стойки, с дыханием и в определенном ритме, который задавал отец. Закончилось упражнение переходом на мостик и одним слитным движением на ноги в боевую стойку.
Весь этот комплекс упражнений занял у нас минут двадцать-двадцать пять.
— Вижу, что не забрасывал занятия в армии, молодец! — похвалил меня отец. — Теперь начнем с того, что тебе ближе всего. Бери захват и бросай меня своей коронкой. Только бросай по-взрослому, как только сможешь!
«Ну, сейчас! — подумал я. — Раньше отец мне такую фору не давал».
Быстро схватил его за майку, обманный рывок вправо, показал движение в обратную сторону, а сам резко подвернулся на бросок через спину…
— Ай! — вырвалось у меня, когда я со всего маху ударился об маты с высоты двух метров.
— Попробуй еще как-нибудь, — отец был спокоен и серьезен, как никогда, — бери захват.
Я обхватил его за корпус вместе с руками, намереваясь бросить прогибом через грудь. Он как ртуть ушел от захвата вниз, и меня опять припечатало спиной о пол.
— Вот над этим и будем сегодня работать!