— Ну как?
— Есть разрешение на сахар.
— Сколько?
— Пятнадцать мешков.
— Норма как и прежде — четыреста граммов на карточку?
— Да.
Посыльный вручает распоряжение. Рам Прасад внимательно читает. Ему предписывается в течение трех дней получить пятнадцать мешков сахара и продать их по карточкам.
Он ставит свою подпись в книге у посыльного и, хотя торговля сегодня еще не началась, протягивает руку к сундучку. Ничего не поделаешь. Подношений ждут все — от посыльного до инспектора. Без этого не обойтись, иначе с лавкой придется расстаться. Ему вспоминается отец.
Раньше Рам Прасад никак не мог усидеть в лавке. Всеми делами занимался отец. Лишь изредка он помогал отцу подсчитать выручку. Как-то раз ему пришлось пойти вместе с отцом сдавать деньги в банк. По дороге отец убеждал его как следует изучить дело, потому что сам он чувствует себя все хуже. Правду люди говорят, что перед смертью человек становится провидцем. В тот день отец привел его не только в банк, но и в департамент снабжения. Показал, к кому обращаться, как оформлять документы. В тот же самый день отец даже успел сводить его на склад государственной продовольственной корпорации. А вернувшись домой, отец отправился туда, откуда не возвращаются. Все началось внезапной болью в животе, и через несколько часов отца не стало. Но если отца от страданий избавила смерть, то для сына они только начинались. Ему хорошо запомнилось, как после десятого дня поминовения и совершения обрядов он в первый раз открыл лавку и тотчас почувствовал на своих плечах тяжелый груз ответственности. Нести этот груз было так же необходимо, как необходимо жить. Ему никогда не забыть, как в этот первый день в лавку явился инспектор в сопровождении посыльного. Инспектор сразу заговорил об отце и очень похвально отозвался о нем. Человек был каких мало. Ни в одной другой лавке дела не шли так блестяще. Опытный, умелый был торговец. И к инспектору относился всегда с полным уважением… Теперь-то он знает, почему инспектор так расхваливал покойного. Не достоинства отца, а его деньги были тому причиной. После соболезнований инспектор потребовал приходную и расходную книги, копии счетов. Он выложил все это перед инспектором. Инспектор тотчас все подписал и направился к выходу, чтобы сплюнуть жвачку. В это время подошел посыльный и сказал:
— Господин инспектор пришел за деньгами.
— За какими деньгами?
— Которые полагаются за сахар.
Эти слова неприятно удивили его. В тот день он напрямик заявил и посыльному, и самому инспектору, что никаких взяток давать не намерен. Однако теперь он понимает: чтобы жить, человеку везде и всюду приходится чем-нибудь поступаться. В тот день инспектор ушел багровый от злости. А спустя два дня явился снова и приказал взвесить начатый мешок сахара. Обнаружилась недостача в один килограмм. Инспектор нашел и другие упущения. Приходная книга велась неправильно, записи на доске у входа трудно было прочитать. От слов инспектора его бросило в дрожь. Он сразу же вообразил, что его тотчас отведут в тюрьму, а лавку отберут. Однако ничего страшного не случилось. Сейчас он, как и все другие лавочники, знает, что еще на складе из каждого мешка исчезает до пяти килограммов сахара. На это просто не обращают внимания. Но тогда он здорово перепугался и готов был на коленях умолять инспектора. А тот напустил на себя грозный вид и не хотел слушать никаких объяснений. В конце концов за две сотни рупий ему удалось замять дело. И все же инспектор подал рапорт в департамент. Пришлось и там кое-кому сунуть в руку. С тех пор он научился ублажать всех чиновников подряд, начиная с начальника департамента.
Его воспоминания прерывает чей-то голос:
— Сахар есть?
Он поднимает голову и видит перед собой покупателя. Берет у него карточку, рассеянно вертит ее в руках. Уже не раз бывало, что его обманывали и брали сахар дважды. Проверив карточку, он говорит:
— Сахар завтра будет.
— Как завтра? Я и за прошлый месяц еще не выкупил.
— Сколько раз я буду втолковывать вашему брату, что отчитываюсь за каждый месяц?.. Если уж тебе позарез надо, могу кило отпустить. За остальным завтра придешь…
— Давайте! — говорит покупатель.
Он выписывает счет и отвешивает сахар. После ухода покупателя на его лице появляется торжествующая улыбка. А почему бы ему не радоваться? Он научился тихо-мирно выпроваживать покупателей. И получается совсем неплохо. Верно говорят: без обмана немного наторгуешь.
Его внимание привлекают громко тикающие ходики на стене. Взглянув на них, он достает из сундучка полученное распоряжение, подсчитывает стоимость пятнадцати мешков сахара, из полученной суммы вычитает два с половиной процента своих комиссионных. Аккуратно сложив бумагу, кладет ее во внутренний карман. Пишет на доске: «Ушел вносить деньги за сахар» — и закрывает лавку.
Повесив на дверь замок, он идет домой. Уже с веранды он слышит стоны матери. Она совсем плоха, кашляет кровью. Надеяться больше не на что. Он несколько раз возил мать в Агру и Патну, но все напрасно. Денег на лечение ушло столько, что не счесть. Доктор советует везти мать в Калькутту. А что будет с лавкой, если он уедет? И где взять денег? Лучше пусть бы мать поскорее избавилась от страданий и переложила на него свои мирские заботы.
Он медленно идет в домашнюю молельню, тщательно прикрывает створки двери и достает деньги из железного ларца. Сидя на полу, он раскладывает отдельно банкноты нового и старого образца. Для людей между ними нет никакой разницы, а вот у банковских кассиров свои порядки, и он должен им подчиняться. Связав банкноты одинакового достоинства в отдельные пачки, он складывает их в сумку и тщательно закрывает ее. Потом заполняет банковский приходный ордер, кладет бланк в карман, берет сумку и выходит из дому. Дойдя до конца переулка, он останавливается. Останавливается не случайно, а потому, что нести деньги ему всегда очень страшно. Стоять на углу приходится недолго. Он видит знакомого рикшу из своего квартала.
— Султан! Эй, Султан! — окликает он.
Султан подъезжает и спрашивает:
— Куда поедете, бабу?
— В суд!
Он быстро вскакивает в коляску. Направляясь в банк, он часто прибегает к этой уловке. Зачем рикше знать, что он едет с деньгами? Времена теперь такие, что он постоянно опасается, как бы разом не лишиться всех своих капиталов. Рикша везет его через площадь Навада, пересекает Рамна-роуд, затем въезжает во двор суда. Он слезает с коляски, дает Султану одну рупию, а затем идет направо, к банку.
У окошечка, где выдают пенсию, огромная толпа. Слева в отдельной очереди стоят за пенсией вдовы. Среди них он видит жену Бирджу, которая живет недалеко от его дома. Бедняга Бирджу погиб на войне. Его жене правительство платит пенсию. Он идет к кассе, становится в конец длинной очереди. Время движется мучительно медленно. Наконец он оказывается перед окошечком, просовывает в него свою сумку и развязывает ее. Выложив пачки банкнотов, протягивает клерку ордер. Едва он успевает вытащить руки из окошка, как слышит знакомый голос клерка:
— Опять мне с этой мелочью возиться! Приноси деньги крупнее!
— Помилуйте, бабу! Чем мне люди платят, то и приношу.
— Ступай, ступай! Некогда мне по одной рупии пересчитывать!
С этими словами клерк двигает пачки денег обратно в окошко. Рам Прасад снова подвигает их туда и кладет сверху пять рупий. Он хорошо помнит, что и в прошлый раз клерк отказался принимать мелкие купюры. Тогда он ответил очень резко: «Откуда мне взять крупные? Я сам их не печатаю. Какая вам разница?» Он пошел жаловаться на клерка управляющему. Тот молча выслушал его, а клерк брать деньги все равно не захотел. Он начал с ним препираться, но так ничего и не добился. Сдать деньги он сумел только через два дня. Да еще прождал столько же, пока ему оформляли документы. Пришлось уступить этим разбойникам. Никто из торговцев, державших такие же лавки, не вступился за него. Ясное дело: новичок. Постепенно сам соображать научится. И в самом деле, он уже многому научился. Узнал, где и как надо действовать.
Ну вот, можно и отойти от окошка. Подождав еще немного, он получает квитанцию о сдаче денег. Слышен бой часов на здании суда. Два часа. Он вдруг чувствует, что проголодался. Обычно он ест между двенадцатью и часом. Идет в буфет при банке. Закусив, бесцельно бродит по двору. Наконец около трех часов он получает накладную и пешком направляется домой.
На следующий день он открывает лавку в восемь утра. Неторопливо подметает пол. Дождавшись десяти часов, запирает лавку и пишет на доске: «Ушел получать сахар». Он идет домой, обедает. Теперь можно ехать на склад. Выйдя из дома, долго стоит на углу переулка в ожидании рикши. Но ни одного рикши не видно. Тогда он идет на площадь Навада: там всегда много рикш. Он садится в первую же коляску и велит ехать на склад.
Старый изможденный рикша с усилием жмет на педали. Проехав немного, он слезает с седла и, согнувшись, начинает толкать коляску руками. А что еще остается делать бедняге? В городе хороших мостовых не много, к тому же здесь довольно крутой подъем. Немощный рикша вдруг вызывает в нем раздражение, но он сдерживается и сидит молча. Кругом слишком много такого, что раздражает и сердит…
Рикша с трудом одолевает подъем. Вместо десяти минут пришлось потерять полчаса. Перед небольшим храмом он останавливает рикшу и идет поклониться богине. Оттуда направляется прямо к продовольственному складу. Возле склада нет обычной толпы. Он видит только посыльного, который курит сигарету. Подойдя к нему, спрашивает:
— А что, бабу Рамчандры нет?
— Еще не приезжал.
— А когда будет?
— Я не знаю их расписания.
— Разве он теперь не целый день здесь?
— Нет, теперь его милость весь день туда-сюда разъезжает, вроде как автобус на маршруте.
Заглушая в себе досаду, он, чтобы скоротать время, начинает прохаживаться вдоль ограды. Время течет медленно. Постепенно собираются извозчики и носильщики. Наконец на рикше подъезжает бабу Рамчандра, с ним и заведующий складом. Заискивающе улыбаясь, он склоняется перед ними в поклоне. Посыльный открывает контору. Он подает свою накладную бабу Рамчандре. Бабу мельком заглядывает в бумагу и говорит: