Первым вошел высокий мужчина – накачанный, с бритой наголо головой и белесым шрамом над левой бровью. На вид ему можно было дать и пятьдесят лет, и тридцать. Не юноша уже однозначно, но по виду – человек крутой и решительный, с холодным взглядом убийцы.
За бритоголовым появился еще один, молодой, в такой же голубоватой форме, с саквояжем в руках.
– Поставьте… – Обернувшись, бритый кивнул на стол. – И оставьте нас.
– Слушаюсь, господин полковник! – Вытянувшись, молодой тут же покинул помещение, беззвучно прикрыв за собой дверь.
Однако, дисциплинка тут!
– Садись. – Вместо приветствия полковник поставил посреди комнаты два школьных стула. На один уселся сам, другой предложил пленнице. Нелюбезно так предложил, зыркнул!
Пожав плечами, девушка села, куда приказали, и, нахально вытянув ноги, осведомилась:
– И что?
Вместо ответа бритоголовый ударил ее по лицу! Резко, больно и хлестко! Но не сильно – со стула девушка не упала, однако по щекам тут же потекли слезы.
– Только не вздумай реветь. – Предупредив, полковник вдруг вытащил из-за пояса нож.
Острое лезвие кольнуло шею пленницы. Сверкнул холодный взгляд.
– Ты будешь делать все, что я прикажу. – Голос бритоголового звучал как-то бесцветно и буднично, и от этого пленнице стало еще страшнее.
Встав, полковник раскрыл саквояж и высыпал его содержимое на стол. «Этак», с полдюжины «булавок», «зуда»…
– Здесь есть незаряженные. Заряжай!
– Но… – Девушка удивленно моргнула. – Кто вам сказал, что я…
– Хорошо… – С недобрым прищуром полковник обернулся к двери и громко позвал: – Сержант!
– Да, господин полковник! – На зов явились сразу трое здоровяков, все в той же форме. Насколько разбиралась Даша, если судить по погонам, – сержант и двое рядовых. Один из рядовых что-то держал в левой руке… плетку, что ли?
– Действуйте! – усевшись на стул, приказал полковник.
– Есть!
Парни, щелкнув каблуками, тут же набросились на пленницу, в один миг сдернули с нее майку, бросили лицом вниз на койку… Двое уселись сверху – один на шею, другой – на ноги… Что-то щелкнуло… Жутко ожгло спину! Все тело пронзила резкая невыносимая боль! Такой боли Даша не испытывала еще никогда в жизни… Никогда ее так не били!
Да, это была плеть.
Еще удар! И еще… Жуткая боль… сдавленный крик… слезы… Боже, когда же это кончится… когда…
– Достаточно, – спокойно приказал бритоголовый. – Поднять. Одеть. Посадить.
Парни исполнили все деловито и быстро. Прямо не люди, а какие-то роботы! Впрочем, несчастной пленнице сейчас было не до них. Смесь боли и стыда охватила ее, пронзила все тело до самых кончиков волос. Девушку била дрожь, по щекам неудержимо текли слезы…
– Успокойся!
Свой приказ полковник тут же подкрепил двумя пощечинами. Ударил не сильно – просто чтобы привести в чувство. И цели своей достиг.
Дашка перестала рыдать. Бритоголовый придвинулся ближе и, посмотрев ей прямо в глаза, продолжил все тем же бесцветным голосом:
– Мы забьем тебя до смерти. Это будет медленно и очень больно. – Из глаз пленницы вновь брызнули слезы. – Но! – Подняв указательный палец, полковник неожиданно улыбнулся. Только вот ничего доброго и веселого в этой улыбке не было. – Я не желаю тебе зла, поверь. Однако ты должна делать то, что приказано.
– Так я же…
– Делай!
Горестно кивнув, девушка глянула на артефакты. Если сейчас зарядить «зуду», а потом…
– Только предупреждаю – без глупостей! – Полковник словно прочел мысли пленницы. – Не надо испытывать их на мне. Мои люди появятся тут же. Я ясно излагаю?
Девчонка молча кивнула – вполне. Куда уж яснее-то? «Зуда» – «зудой», но еще неизвестно, как она подействует на этого битюга? Может, у него просто кровь носом пойдет, и все. А может, даже и того не случится, просто проберет на смех. А потом…
Даша на миг зажмурилась. То, что будет потом, ей определенно не нравилось.
– Долго будешь сопли жевать? Работай!
– Ага…
Оставив (пока оставив!) мысли о «зуде», девушка начла с «булавок». Сей артефакт встречался весьма часто и не был для Дашки в диковину. Взяв со стола отливающую синевой штуковину с острыми концами, пленница зажала ее между пальцами и нажала. Поначалу ничего не произошло, лишь минуты через две, а то и больше, почувствовалось исходящее от «булавки» тепло. А потом по всему артефакту побежали слабые красноватые вспышки, вдруг сменившиеся зелеными.
– Ну вот, – удовлетворенно кивнул полковник. – А ты боялась! «Булавки»-то, между прочим, молчащие.
«Молчащие» булавки» вообще не должны были вот так сиять – «разговаривать». Значит, это Дашка их… Вообще-то, поговаривали, что и «молчащие» «булавки» должны уметь «разговаривать», но для того нужна специальная машина величиной с этот вот стол. К чему эти «булавки», для чего они – никто, наверное, и в целом мире не знал. Как, например, и эта вот штука – для чего она? «Веретено» – так ее сталкеры называют.
К «веретену» пленница приступила сразу же после «булавок». Раньше ничего подобного девушка не видела, как-то не приходилось. Только слышала от того же Витька. Мол, есть такой артефакт причудливой формы, обычно возникающий в местах повышенной гравитационной активности. Этакая своеобразная «губка», нейтрализующая радиоактивное излучение! Встречается редко и немалых денег стоит.
– Это ведь «веретено», да? – осмелев, полюбопытствовала Даша.
Полковник благосклонно кивнул:
– Оно самое.
– Как бы я его… не сломала, что ли…
– Не сломаешь! Делай.
Снова потекло по рукам тепло, и словно забегали по кончикам пальцев маленькие иголочки. Что там с этим «веретеном» стало, Дашка не знала, а только почувствовала – потеплело. Зарядилось, наверное…
– Не знаю, как проверить.
– Мы проверим. Не твоя забота. Работай!
Дашка еще зарядила «батарейку», а что-то другое уже не смогла. Просто ощутила, как из нее самой вся энергия вытекла. Девчонка просто разрядилась, как та же «батарейка». Навалилась вдруг какая-то несусветная усталость. Глаза потухли, руки и ноги стали тяжелыми, и все тело вдруг налилось свинцом.
– Не могу больше, – из последних сил прошептала девушка.
Полковник, похоже, понял. Кивнул, позвал сержанта с нарядом. Нет, пленницу уже больше не били. Наоборот, осторожно взяли под руки, повели к кровати.
Даша уснула сразу же. Вырубилась, провалилась в полную темноту и очнулась лишь утром. Именно что очнулась – внезапно проснувшись, встрепенулась, выпучив глаза.
Нет! Это был не сон. И подвал этот чертов, и скрипучая койка… и унитазы. Значит, и плети – не сон… Спина-то саднит, блин… сволочи! Боже, а как же есть хочется! Как же… Ну да, истощенный организм властно требовал срочно восстановить потраченную энергию. Только о еде сейчас и думалось. Тушеночки бы навернуть банку. Разогретой. Да хоть бы и холодной – все равно.
Не выдержав, девчонка побежала к двери и забарабанила ладонью:
– Эй, кто там есть? Я есть хочу! Еды дайте, гады!
Никто не реагировал. Просто минут через десять послышался знакомый звук отпирающегося замка или засова. Вошли двое. Давешний сержант и рядовой. Те самые, что были вчера.
Правда, на этот раз плетки не было. Рядовой нес в руках поднос, а там: нарезанный толстыми ломтями восхитительно мягкий белый свежий хлеб и котелок – целый котелок! – борща! Обычный такой борщ – из пакета – зато тушенки не пожалели. Молодцы!
– А второе где?
Парни ничего не ответили. Просто переглянулись и вышли. Без всяких эмоций. Как видно, насчет второго блюда приказ не поступал. Ну-у… зато первого – вволю! И хлеб.
Вмиг усевшись к столу, Дашка заработала алюминиевой ложкой так, что аж за ушами трещало! Оголодала девчонка, еще бы… Пока ела борщ, снова пришли те же самые. Принесли компот из сухих фруктов! Три кружки.
– Ой, парни! – открыто радовалась пленница. – Я б вас расцеловала! Коли б вы такими бирюками не были.
Те снова ничего не ответили. Приказа разговаривать не было. Сержант вообще держался без эмоций – этакая белокурая бестия с квадратной челюстью и пустыми глазами, а вот рядовой… Кажется, губы его чуть-чуть искривились в улыбке. Значит, не совсем еще робот, коль улыбаться умеет. Интересно, способен ли этот парень хоть на какие-то чувства… страсти… влечения?
Он, кстати, потом и за посудой зашел. Уже один, без сержанта. Коротко стриженный голубоглазый блондин. Довольно симпатичный… Был бы, если б не это поведение робота. Хотя…
– Отдыхай, – забирая посуду, вдруг заговорил рядовой. – Вечером – работа.
– Ага, поняла, – с готовностью закивала пленница. – Меня Дашей зовут. А тебя?
Спросила, набралась наглости, но по глазам парня поняла – рано.
Ничего! Рано или поздно, а время придет. Хоть и военные, а все же – люди. У каждого свой характер, свои слабости, привычки. Никакая дисциплина из человека человеческое не вытравит, никакой устав! Кто это говорил, Даша не помнила. Да какая разница кто? Главное – верно.
Что ж, раз уж велено было отдыхать, пленница так и сделала. Улеглась поверх шершавого военного одеяла, синего, с тремя белыми полосами. Вытянула ноги, руки за голову заложила. Задумалась. Несмотря на всю свою безалаберность, Даша все же была девушкой весьма неглупой. Что к чему в этой жизни – понимала вполне. Или считала, что понимает. Тем не менее, сейчас вот задумалась. Речь нынче об ее собственной жизни шла – тут уж гадать не надо.
Кто были все эти люди? Полковник, сержант, рядовые. Судя по всему, какая-то военная группировка. Форма, оружие, дисциплина. Особенно бросалось в глаза последнее. О группировках Зоны как-то рассказывал тот же Витек… или Коротыч. Правда, особо в подробности не углублялись. Да Дашка и слушала-то тогда вполуха – на болтовню с подружками отвлеклась. Теперь уж приходилось самой шевелить мозгами.
Значит, однозначно – военные. Украинская армия? Почему тогда по-русски говорят? Какой-то заброшенный полупартизанский отряд? Х-ха! Скорее всего – частная военная компани