– Проволоку. Колючую.
Ах, ну да, ну да. И впрямь: по всему периметру поле окружала колючая проволока. Заграждение. Непонятно, от кого и для кого.
– Роберт, что тут раньше было?
– Не спрашивай. Просто гуляй.
Девушка пожала плечами:
– Да где тут гулять-то? Роберт… можно, я с тобой посижу? Вот здесь, рядом. Нет-нет, если ты против, то я…
– Не против. Садись. Только не болтай. Не люблю, когда много болтают.
Вот так вот! Предупредил. Даша-то ведь и хотела именно поговорить. Для того и уселась рядом. А он… Ишь ты – «не люблю, когда много болтают». Ладно, еще посмотрим. Поглядим.
Солнце припекало, и пленница расстегнула комбинезон. Правда, загорать не собиралась. Не следовало раньше времени… Но с другой стороны, кто знает, сколько у нее времени-то осталось? Может, уже завтра выведут хоть в ту же рощицу или во двор – да расстреляют. А что? Запросто.
Они гуляли и завтра, и на следующий день. Все на том же поле, как было приказано. Даша задумалась: а с чего бы ее так выгуливают, откармливают, как на убой, никакой работой не нагружают. Что, кончились артефакты? Нечего заряжать? Выходило, что пока нечего. Или все же пленницу к чему-то готовили? Чего-то или кого-то ждали?
Одежду Дашке вскоре вернули. Чистую и даже выглаженную. Курточка, майка, белье. Только вот камуфляжные, с боковыми карманами, брюки уже не держались на бедрах. Исхудала девчоночка! Пришлось выпросить ремень. Дали, чего уж.
На третий день прогулок, еще с утра, узница набралась наглости и попросила полковника вернуть кое-какие личные вещи. Чисто девичьи, никакого подозрения не вызывающие. Расческу, там, зеркальце… браслетик. Тот самый, оставшийся от отца и дарующий жизненные силы.
Силы-то были нужны. Не только для того, чтобы просто выжить. Для побега! Да уж, Даша тщательно планировала побег и гуляла не просто так. Внимательно все осматривала, все примечала, запоминала. Там вот колючая проволока погнута, тут оборвана. Да, похоже, врал Роберт – никакого тут тока нет! Откуда ему тут взяться-то? Только от генератора. А генератор, по ходу, здесь далеко не всегда включали. Значит, никакой особой преграды эта колючая проволока не представляла. Преграда будет одна – Роберт. И с этим надо было что-то делать. Но что? Убить парня? Оглушить? Как-то вывести из строя? Может быть, усыпить? Аптечка, ампулы… Ну да, попробуй до нее доберись. Легче просто звездануть конвоира по башке каким-нибудь подходящим камнем. Вон, тут и обломки кирпичей валяются… Вполне подходящие, между прочим. Жалко, правда. Этого вот дурака жалко. Роберта. Не надо было с ним знакомиться… Тогда легче ударить… убить… Это же очень тяжело – убивать. Даже ударить человека камнем по голове… Брр! Но, видно, придется, иначе совсем край.
Каким образом обезвредить своего конвоира, пленница так толком и не придумала. Она понимала, что не получится у нее ничего. Нужен был другой план.
Прогуливаясь по периметру поля, Даша наткнулась на неширокий ручей, протекавший по самому краю поля, среди припозднившихся осенних одуванчиков и таволги. Присела – как будто собрать цветы, – потрогала воду рукой. Холодная! Однако проскользнуть здесь можно… ужом проползти.
Ну, положим, проползешь, рассуждала Даша, а дальше? Дальше куда? Сразу за периметром начиналось болото – кочки, чахлые кустики, затянутая зеленой ряской трясина. Там и сгинуть недолго. Тогда выход один – проползти вдоль края поля, по самому периметру, выйти к дороге, а там… А там – видно будет. Карту бы! Ну куда вот эта грунтовка ведет? В Корогод? Стечанку? К леспромхозу? Или, наоборот, совсем в другую сторону. У кого спросить? У Роберта? Ну-ну… Тогда уж лучше сразу у полковника.
Девушка прыснула смехом, представив, как задает бритоголовому командиру этот невинный вопрос. Как изменилось бы его лицо! Вот уж точно – вся невозмутимость слетела бы сразу.
Посмеялась, похихикала сама над собой, и тут вдруг девушку обдало жаром! Словно бы что-то пронеслось совсем рядом, в воздухе. Что-то такое… невидимое, но, несомненно, не такое уж и маленькое.
По крайне мере, так показлось. Горло вдруг сдавило так, что стало невозможно дышать! Воздух вспучился колючим всепроникающим жаром, будто горячим паром, расплавленным металлом, льющимся из доменной печи! И это металл заливали девчонке в горло.
Не вздохнуть, не прокашляться… только умереть.
Даша упала прямо в ручей, лицом вниз. Может, это ее и спасло, может – что-то другое, а только пленница вдруг ощутила, что снова может дышать, что воздух – уже не раскаленный, а снова приятный, прохладный, напоенный медвяным запахом пряных болотных трав.
– Эй, эй! Ты как?
К узнице со всех ног бежал Роберт. Ага, испугался, охранничек! Небось померла бы – не поздоровилось бы тебе.
– Здесь что-то такое было, – отдышавшись, честно призналась девчонка. – Что-то такое! Я даже не поняла – что.
– И не надо тебе понимать. – Голос конвоира вдруг сделался ледяным. – Без тебя есть кому разобраться.
Роберт кивнул на ворота. К ним уже бежал сам полковник, за ним едва поспевал сержант.
– Ничего им не говори! – взяв девушку за руку, тихо сказал парень. – Иначе… Тебе же хуже.
Ага! Это он не за нее, он за себя любимого испугался. Побоялся, как бы не влетело. Вот уж точно, эти-то знают, что тут за жара была и откуда она взялась. Взялась… Да ведь никуда и не делась – вон!
Пленница вдруг заметила, как на поле, около ручья, прямо на глазах высыхает трава! Еще было хорошо заметно, как вянут, склоняются набок одуванчики. Сначала совсем рядом – у ручья, потом чуть подальше, такой вот неширокой дорожкой… Словно что-то невидимое летело над ними, выжигало.
Даша проследила направление – это невидимое нечто летело прямиком на середину поля, к проплешине. Именно туда и бежали полковник с сержантом. Именно там и остановились, невдалеке. Выходит, они что-то видели? Ждали?
– Уходите! – махнул рукой полковник. – Быстро! Прочь.
– Бежим! – схватив пленницу за руку, Роберт помчался к воротам. Дашке пришлось поспевать за ним.
Бежала и думала. Вспоминала. Кажется, краем уха слыхала она про такое вот чудо. Сталкеры рассказывали про какую-то «дьявольскую жаровню». Не она ли это была сейчас на поле? Правда, что это такое – никто из Дашкиных знакомых не знал. Жаровня и жаровня, выжигает все вокруг, может запросто испепелить и человека. Не специально, а коли тот замешкается.
Конвоир быстро отвел Дашу в подвал и запер дверь. Сиди, мол, и не выпытывай. Отдыхай.
Ужином, правда, накормить не забыли. Его не Роберт принес – сержант. Совершенно нелюдимый парень с квадратным лицом и взглядом, безразличным ко всему. Ну, хоть покормили – как говорится, спасибо и на том.
Девушка не успела допить компот, когда вошел полковник.
– Ну что? Поела – пора и поработать.
Он вдруг рассмеялся – неприятным таким, дребезжащим смехом, как будто и впрямь сказал что-то очень смешное. Потом обернулся к двери:
– Заносите!
Двое парней – Роберт с напарником – внесли деревянный ящик. По виду не очень-то и тяжелый. Правда, большой, одному неудобно нести.
Ящик взгромоздили на стол. Отправив своих вояк, полковник распахнул крышку и жестом подозвал пленницу.
– Вот тебе на сегодня работа! Справишься – проси чего хочешь. В разумных пределах, конечно. Ну, а не справишься… – Пристально глянув на Дашу, полковник недобро прищурился, всем своим видом показывая, что вовсе не шутит. – Нет, мучить тебя не будем. Просто расстреляем на пустыре. Раз уж ты нам не нужна будешь.
– Так опустили бы, коли не нужна, – буркнула в ответ девчонка.
Бритоголовый одобрительно хмыкнул:
– Молодец. Шутишь еще… Ну давай, начинай уже. До ночи ждать не будем.
В ящике оказалась «пустышка». Только не такая, какую уже заряжала девушка. Куда больше! И диски – со столовое блюдце, и между ними, как водится, пустота. Если повезет, если сможет пленница – засияет эта пустота синими переливами, заиграет, «заговорит», как те же «булавки».
Интересно, что она такое заряжает? Наверное, это как-то связано с «дьявольской жаровней». А может, и не связано. Здесь же Зона – обычная логика работает не всегда.
Наверное, помог браслет, иначе б девчонка просто не выжила. Слишком уж непомерным оказался труд. Всю энергию, все соки высосала, выела из нее «пустышка». Казалось, еще немного – и позвоночник тоже сожрет! Получилось ли, зарядился ли этот чертов артефакт, Дашка уже не видела – потеряла сознание. Правда, похоже, ненадолго – браслетик выручил. О, этот браслетик! Память об отце…
Пленница сидела на стуле. Не упала, не успела. Бритоголовый командир подхватил. Смотрел, улыбался. Мерзкая такая улыбочка… ну и, вместе с тем, довольная. Да Дашка и так уже видела – получилось! Струилось, сияло меж дисками синее дрожащее пламя. Словно живое. Так, может, и вправду живое, а?
– Ну, проси что хочешь, красавица!
Полковник, однако, расчувствовался.
Дашка скривила губы:
– Позвольте узнать, господин полковник. В каких пределах просить-то?
– В разумных, красавица. В каких же еще?
А он, оказывается, шутник. Только вот юмор какой-то такой – своеобразный. Казарменный. Ну, у иных и такого нет.
– Хм… – Девчонка задумалась. – Хочу гулять побольше.
– Хорошо. Устроим.
– Еще… ммм… Скучно тут у вас! – наморщив носик, выпалила Дашка.
Бесцветные глаза полковника удивленно полезли на лоб:
– Скучно?
– Ну да, скучно!
О, эта хитрая девчонка начала свою игру, и тюремщик пока еще не понял – какую. Да и не собирался понимать: никакой каверзы от этой мелюзги он явно не ожидал.
Конечно, недооценивать врага очень опасно, и бритоголовый ветеран это прекрасно знал. Но эту сопленосую вертихвостку ему и в голову не пришло бы назвать врагом. Скорей уж, добыча, хабар! Ладно, пусть тешится, думал он. Обещал ведь. А обещания надо выполнять. Если нет к тому никаких противопоказаний.
– Так что тебе, дискотеку, что ли, устроить?
Шмыгнув носом, Дашка вздохнула: