Быстро темнело. В окнах домов зажигались огни. Желтые, мирные… Вот запахло сигаретным дымом. Кто-то вышел на балкон покурить. Тлеющий окурок упал в песочницу.
– Им… им нельзя здесь! – тупо глядя перед собой, произнесла Даша.
Девушка со всей остротой понимала, что предотвратить надвигающуюся катастрофу она не в силах. Зато в силах хотя бы предупредить. Если кто послушает… Черт… что же делать? Что-то надо делать… надо… Не кричать же! Но и не сидеть сиднем, когда…
– У тебя ручка есть? Или фломастер…
– Хм… – Мика похлопал себя по карманам. – Вот, карандаш…
– Годится!
Этим карандашом Дашка и принялась писать. Прямо на двери подъезда! Сначала на одной, потом на другой… Правда, карандаш быстро затупился. Патлатый Мик покорно протянул перочинный ножик…
– Ну ты и впрямь – крейзи!
Дашка писала, сколько хватало сил. «Был ядерный взрыв. Уезжайте. Срочно. Увозите детей». Хорошо, зажглись фонари…
Пижонистый Мик давно ушел, прочитав такое и покрутив пальцем у виска. А девчонка не унималась…
Не слышала шум мотора, не увидела подъехавшей машины – просто не обратила внимания на желтый милицейский «луноход».
– Опаньки! – Выглянул из салона усатый старшина. – Точно – пачкает двери. Не та ли это девка, про которую люди жаловались, что голой ходит? Конопенько, Мицько! Быстро хватайте ее – и в опорник. Утром Трофимыч разберется.
– В опорник? Товарищ старшина, там же уже…
– Ничего. В Красном уголке посидит. В «Ленинской комнате». А вы двое посторожите. Все! Да, за фельдшером еще заехать не забыть…
Дашка там и уснула, в Красном уголке, свернувшись клубком на креслах. Те еще были креслица: старые, обитые потертым коричневым дерматином и скрепленные вместе по три штуки кряду. Они, видно, стояли еще в каком-нибудь клубе или в избе-читальне, если забираться в совсем уж древние времена.
Тем не менее, девчонка выспалась – сказались и усталость, и – совсем небольшое – опьянение.
– Эй, эй! Чудо! Проснись!
Просыпаясь, девушка резко распахнула глаза! Молодой парень в милицейской форме с погонами сержанта сильно тряс ее за плечо – будил. Возле сержанта, уперев руки в бока, стоял странно одетый человек лет тридцати, высокий шатен с усиками и модной стрижкой, вполне симпатичный с виду, правда, малость полноватый. Потертые джинсы, модная полосатая рубашка поло и поверх нее – небрежно накинутый китель с погонами капитана и значком «Отличник милиции».
– Да хватит ее трясти, Мицько! – тут же распорядился непонятный тип, увидев, что задержанная наконец-таки проснулась. Наверное, это и был обещанный вчера Трофимыч. За главного здесь, похоже. Капитан.
Хмыкнув, капитан поправил китель и, с некоторым удивлением глянув на Дашку, задал довольно странный вопрос:
– Ты кто такая? И откуда здесь взялась?
Усевшись, девчонка хлопнула глазами с удивлением ничуть не меньшим, а может, даже и большим:
– Так вы же вчера меня и замели! Я – Даша. Из Москвы.
– А фамилия у тебя есть, Даша из Москвы?
– Е-есть… Иванчикова.
– Иванчикова, – усаживаясь за стол, передразнил капитан. – Хорошо хоть фамилию вспомнила. А я – Павел Трофимович Хорин, участковый здешний… Ну? Так как ты здесь очутилась?
Дашка скривилась:
– Сказала ж уже!
– Н-да? – Участковый глянул на задержанную с таким видом, словно подозревал как минимум в шпионаже… или в желании взорвать АЭС. АЭС! Так она и так уже взорвалась!
– Знаете что, участковый… Надо срочно эвакуировать всех! Вот прямо сейчас. Потому что…
– Молчать! – Внезапно покраснев, капитан хлопнул рукой по столу. – Наедут тут из Москвы, потом панику наводят. Подожди-и, сейчас разберемся, кто ты… Значит, правду говорить не хотим? Ну, кто-то тебя сюда привел! Или сама пробралась? Зачем? С какой такой целью?
– Ага, сама, как же! – Девушка нахально заложила ногу на ногу и даже хотела плюнуть на пол – но постеснялась. Все-таки некультурно как-то.
– Говорю же, ваши меня сюда и завели. Сказали – до утра сидеть. Вот я и уснула.
– Наши, говоришь?
Недоверчиво щурясь, участковый вытащил из ящика стола официальный бланк и, повернув голову, громко позвал:
– Эй, Мицько, Конопенько! А ну, сюда все.
На пороге тут же возникли оба милиционера. Мицько что-то жевал, вернее сказать, дожевывал.
– Дома не наелся? – буркнул капитан. – Знаете ее?
Парни недоуменно переглянулись.
– Первый раз видим, товарищ капитан! Может, Егор знает… старшина… Вон он как раз едет.
За окном послышался шум мотора. Заглушив двигатель, кто-то вошел в подъезд… Лязгнула дверь…
– Здоровеньки булы! Товарищ капитан, старшина Федорчук на службу прибыл!
– Молодец, что прибыл. – Хмыкнув, участковый кивнул на задержанную: – Это кто такая?
– Не могу знать, товарищ капитан! – без тени сомнения браво доложил старшина. – Впервые эту особу вижу.
– Да… как впервые-то? – Дашка вообще перестала что-либо понимать. Тут одно из двух – то ли она с ума сбрендила, то ли все эти милиционеры ее зачем-то обманывают. Зачем?
В этот момент из соседней комнаты донесся шум.
– Это кто там еще буянит? – поднял глаза капитан. – У вас что, еще задержанные есть? Почему не доложили?
– Так это… Нет никого. Не было…
– Ах, не было? А ну, давай этих невидимок сюда!
Увидев вошедших парней, Валерика и Витька, Дашка не скрывала радости.
– Ой, ребята! Вы как?
– О! И она из этой компании. Очень подозрительная компания, товарищ капитан.
Участковый поднялся на ноги и, сняв китель, повесил его на спинку стула. Затем уселся обратно и забарабанил пальцами по столу, поглядывая на своих коллег с нехорошим прищуром.
– Ну да – подозрительная. Еще бы понять, как они все здесь очутились? А, старшина? За дурака меня держите?
– Так вы у них-то самих спросите, товарищ капитан, – обиженно шмыгнув носом, совсем не по-уставному посоветовал сержант Мицько.
– И спрошу! – Хряпнув по столу кулаком, участковый сурово глянул на задержанных. – Ну? Рассказывайте.
Дашка дернулась:
– Так я же уже…
– А ты вообще помолчи! Вы – говорите.
Переглянувшись, Витек и Валера начали рассказывать о том, что случилось вчера, причем практически не врали… Разве что скрыли, откуда они вообще явились. Правда, милиционеры почему-то не поверили ни одному их слову.
– А ну, хватит врать! – Глаза участкового налились кровью, словно у быка. – Никакой драки у магазина сельпо вчера не было и быть не могло. Из-за конфет, что ли, дрались?
– Так, говорим же – вино…
– А вино туда только завтра привезут! В пятницу!
– Так завтра ведь и была пятница… Ой! Не завтра… вчера…
– Все! Надоело!
Вскочив на ноги, Дашка сунула руку в карман и сдавила меж пальцами «зуду»…
– А-ааа! – Схватившись за голову, старшина бросился к окну. – Фашисты, товарищ капитан! Окружают!
Мгновенно побагровев, капитан тут же выскочил из-за стола, присоединяясь к своему шебутному коллеге.
– Забаррикадировать дверь! Гранаты к окну. Пулемет на крышу! Взво-од… Слушай мою команду!
Сержант Мицько громко плакал в углу. Его напарник Конопенько забрался под стол и зажал уши руками… Что-то подобное, наверное, творилось и по всему поселку – «зуда» действовала на целый квартал.
Воспользовавшись суматохой, ребята быстренько покинули опорник и со всех ног бросились прочь, придя в себя лишь на главной площади поселка, возле почты и клуба.
– Да выруби ты уже эту чертову «зуду»! – натужно попросил Витек. – Башка раскалывается – спасу нет.
– Так вырубила ж… Давно.
– Молодец… – Валера утер рукавом идущую из носа кровь и улыбнулся. – Ты молодец, Даша! Мы на свободе.
– Не милиция тут, а придурки какие-то. – Хмыкнув, девушка обняла возлюбленного за плечи. – Сами видели.
– Ну? – Успокаивающе погладив девушку, Валерий скосил глаза на Хабара. – Не пора ли нам вообще-то домой?
– Ах да, – встрепенулся тот. – Сейчас пойдем… Или это… Поедем?
Витек кивнул на два велосипеда, словно нарочно брошенные возле почты. Один – новенькая черная «Десна» с багажником, другой – зеленый подростковый «Орленок».
– Вы с Дашкой – на большом, а я это… на маленьком. Все лучше, чем пешком шлепать.
– Вить… как рана?
– Хо! – Парень явно удивился. – Да это… уже и не болит совсем. Это что, твой браслетик?
– Верни. – Девушка протянула руку.
– Да на, забирай. И это… с-спасибо.
Идея насчет велосипедов понравилась всем. Воровать, конечно, нехорошо… Но учитывая сложившиеся обстоятельства… Тем более продавать эти велики беглецы вовсе не собирались, как и оставлять их себе. Так сказать, взяли на время.
До нужного места добрались быстро и без приключений. На хутор указывала все та же дорожная табличка – только блестящая, новая. Кроме уже знакомого Валерию дома с огородом и хозпостройками, рядом располагались еще какие-то деревянные домики – какой-нибудь кемпинг или детский лагерь.
– Ну да, вон и палатки! – Слезая с багажника, Дарья показала рукой на две брезентухи, разбитые на разнотравье у небольшого пруда или – ставка, по-местному. У палаток возились дети лет по двенадцати или чуть помладше. Разводили костер, кололи дровишки, а кое-кто играл в мяч. В вышибалы, что ли… Нет, в какую-то другую игру…
– Штандер, штандер… Маша!
Мячик в небо, все – прочь… А одна девочка – за мячиком – прыг! И не поймала.
– Странная какая-то игра, – покачала головой девушка. – Никогда о такой не слышала.
Витек смачно сплюнул:
– Так тут же восемьдесят шестой, не забывайте.
Восемьдесят шестой год. Двадцать шестое апреля. Сегодня произошла катастрофа. Но никто ничего… Советский Союз, чего уж. Впрочем, и в России бюрократы точно такие же. Кабы чего не вышло! Если б не Интернет, засекретили бы вообще все. Так ведь спокойнее. Как вот здесь… Спокойно же! Солнышко печет, небо синее. Только в этом небе уже… сколько рентген?
– Слушай, а дети-то раздетые! В маечках, в шортах, – покусав губу, негромко промолвила Даша. – А четвертый блок уже полыхнул! Надо… надо их предупредить, найти старшего! Чтоб…