– Ой, да что вы говорите?
Бун издает смешок. Немного зловеще вышло, если честно.
– Тебе уже говорили, Лео, что ты необыкновенная женщина?
– Говорили.
– Поэтому я так заинтригован. И твоей красотой и способностями. Давай так. Ты расскажешь мне о том, что тебя беспокоит, а я взамен предложу кое-что свое.
– Если это будет какая-о гадость, – вскипаю я, – то учти – договорить ты не успеешь. Получишь в харю, прямо через маску. Понял?
– В последнем я сомневаюсь, но насчет гадости – можешь быть спокойна. Даю слово – ничего предосудительного. Итак?
– Ладно. Я от этой… от Лизэ.
– Элизабет Шански?
«Вот что означает Шанс.! Понятненько».
– Да, от нее.
– Что случилось?
– Ее мужа, Георга, похитил Блуд. Она просит помочь посодействовать освобождению.
Повисает тягостная тишина.
– Вот, значит, как. Можно немного циничный вопрос?
– Валяй! – блин, даже не заметила, как перешла на ты. Ну и ладно, подумаешь, авторитет.
– Какое тебе дело до них? До Георга с Элизабет?
– Они помогли мне, приютили, одели, накормили. Спрятали. Иначе так и подохла бы. Либо под мостом, либо на костре. Ты уже знаешь, что меня хотели зажарить?
– Знаю, как не знать, – отвечает он, продолжая буквально пронизывать меня насквозь. Причем, не как женщину, я это хорошо чувствую. Не знаю, с чем и сравнить. Словом, мурашки по коже. – Понятно. Простая человеческая отзывчивость. Хорошо, я поговорю с Палтом… то есть с Блудом. Но гарантировать ничего не могу. Дело, скажем так, трудное. Я так понимаю, ты не в курсе произошедшего?
– Нет. Оба шифровались, как могли.
Бун снова смеется.
– Ох, люди, люди… Коротко, дело в следующем: полное имя Георга – Ратуц-Ревски, барон Оренет. Бывший барон. Ты ничего не слышала об их с Элизабет дочери, Бете?
– Краем уха.
– Так вот, Георга лишили дворянства, доходов и прочего после печальной истории с его дочерью.
– Что такого она натворила?
– Не поверишь.
– Ну?
– Устроила бунт.
– Бунт?
– Да, самый настоящий бунт. Да серьезного не дошло, но история получила небывалую огласку. Особенно в свете произошедшей три года назад напасти. – Это он о магической чуме, наверное? – Дело в том, что Бета была… куртизанкой. Дорогой. Популярной. Водила знакомство со многими влиятельными лицами. В результате каких-то подковёрных интриг Бета попала в опалу к князю Эгельберту и тут же угодила в гости к Блуду. В каменоломни – место ссылки наших преступников. Но там красота спасла ее. Она стала любовницей Блуда, а потом, улучшив момент, зарезала (Блуд, как ты понимаешь, выжил) и при помощи нескольких соратников сбежала, вырезав с десяток-другой человек. В течении последующего месяца Бета Рыжая пряталась по лесам, нападая на обидчиков – список пострадавших дворян не так внушителен, но тем не менее, весьма вызывающ, – пока не попалась. Результат – плаха.
– Ее сожгли? Попутно объявив ведьмой, наславшей на город мор? Этот, как вы его зовете? Пасту? Песту?
– Ты удивительно проницательна, Лео.
– Поэтому местные ссутся кипятком при виде рыжей красотки, я угадала?
– Поразительно! В добавок к твоим достоинствам ты еще и умна.
– Имение Георга, – продолжаю я, не обращая внимания на его восхваления, – как я понимаю, продали третьим лицам?
– Верно. Вот Георг и решил вернуть родимое гнездышко. Как – не спрашивай. Не знаю. Как и то, каким образом он заручился поддержкой Блуда и что ему пообещал. Блуд вообще человек необычный, а любое упоминание о Бете приводит его – мягко говоря – в ярость. Подчеркну – это мягко говоря. Чтобы Балт пошел на сотрудничество с Георгом, отцом Беты, ныне – простым бродягой, не в обиду ему будет сказано, это что-то… невероятное. Или Палт спятил на старости лет. А что, и такое возможно… Вне всякого сомнения, у Георга были внушительные основания заручиться его поддержкой.
Бун задумчиво стучит по полу тростью.
– Хм, – тянет он. – А это даже интересно. Я что-то такое слышал. Но как-то не придавал значения. Мне представлялось, что Георг в результате лишений и… прошу прощения, пьянства, совсем отчаялся, но я, видно, ошибался. Я, конечно, попробую выяснить подробности, но это займет время, и результат, Лео, непредсказуем. Замечу – я на это пойду только ради тебя. Не ради Георга и Элизабет. Мне они неинтересны.
– Ради меня?
– Да, Лео. Теперь вторая просьба.
– Хорошо. Отдай мне Сандру в служанки.
– Кто такая Сандра?
– Из тех, кто в скором времени должен оказаться в компании тех нимфеток внизу.
– А, вот ты о чем. Она девочка Шански? Это из-за нее вы с Чошем сцепились? Без проблем. Забирай.
– Вот так просто?
– Вот так просто.
– Скажи мне, Илио, – говорю я. – Что ты с ними делаешь? Кровь пьешь?
Это был тот момент, когда тычешь пальцем в небо, а попадаешь в точно в цель. Бун ощутимо вздрогнул, глаза его сверкнули. Вампир, разрази меня гром! Очуметь! То-то масочку нацепил, упырь! Клыки прячет? Или шерсть на лице?
– Лео, – начинает он уже чуть дрогнувшим тоном. – Я отвечу на вопрос, что я с ними делаю, но ты должна пообещать мне, что пойдешь на сотрудничество.
– Если ты и правда убиваешь их, ни о каком сотрудничестве не может быть и речи.
– Я их не убиваю, Лео. Клянусь! Они служат мне некоторое время, потом возвращаются. Целые и… почти здоровые. Но исцеление лишь дело времени. Тем, кто помогает мне, я всегда помогаю в ответ. Я клянусь тебе, Лео, памятью тех, кого любил.
– Значит, пьешь их кровушку, да еще и целку ломаешь?
– Целку ломаю? Ты имеешь в виду невинности лишаю? Не смеши меня, Лео! Вот чему-чему, но их невинности точно ничто не грозит. Да ты погляди на меня! Как ты себе это представляешь?
– А зачем тогда тебе именно такие девочки? Целенькие?
– Так надо, Лео. Я просто лечусь. И поверь, мне это не доставляет никакого удовольствия.
– Допустим, я поверю. Теперь твоя очередь.
– Моя? – не понимает Бун. – А, ты о сделке… Отлично. Я прошу тебя поработать с моими ребятами.
– Поработать?
– Да, – повторяет он. – Заняться ими. А, я вижу, до тебя не дошло. Сейчас объясню, не злись, пожалуйста, это тебе не к лицу. То, как ты отделала вчера Чоша Дурного, как и предыдущие твои подвиги убедили меня в том, что ты просто первоклассный боец. И девушка, и боец – не сочетаемое сочетание. Уникальное и неповторимое. Не воспользоваться услугами такой, как ты, Лео, – преступление! Поэтому я прошу тебя заняться моими парнями, подтянуть их, научить своим ловким умениям.
– Потренировать что ли? – изумляюсь я. – Твоих дебилов? Я – слабая, робкая и нежная девушка?
– Кулачный бой и фехтование, и немного силовых упражнений. А то жиром совсем заплыли, бездельники. Ни на что положиться нельзя. В наше время так трудно найти хороших солдат.
Разражаюсь неудержимым смехом. Бун терпеливо ждет.
– Так, – говорю я, немного остыв. – Можно нескромный вопрос, Илио?
– Слушаю?
– Я вижу ты воспитанный и образованный человек. Как так получилось, что ты командуешь этими отбросами?
– Так же, уважаемая Лео, как ты их… как там ты сказала? Будешь тренировать, вот.
– Неисповедимы пути господни, верно? – вворачиваю подходящую случаю поговорку.
– Так у тебя на родине говорят? Превосходная цитата, я запомню.
– А как «не сочетаемое сочетание» будет помыкать толпой немытых дураков, скажи не милость?
– Если прикажу, – самым серьезным тоном отвечает Бун, – и не только будут слушаться. Травой будут стелиться.
– Так, в этом убедил. Еще один вопрос. Что-то меня беспокоит моя популярность…
– С дигником Уттом вопрос решится – это точно обещаю. Если надо – индульгенцию даст.
– Что, шаловливый старикашка?
– Есть грешки, есть. А у кого их нет?
– Это точно. Когда приступать?
– Да хоть сейчас.
– Заметано. Взгляну на твоих молодцев.
– Я распоряжусь о том, чтобы тебе отвели приличествующие покои…
– А можно я у Лизэ останусь? Мне как-то там… спокойнее.
– Воля твоя. Буду присылать за тобой карету. О расходах можешь не беспокоиться.
– Порешали, – встаю я. – Ладно, Илио, приятно было с тобой поболтать. Распорядись там, сейчас будет смотр твоих охламонов.
Глава 10. Каковы самцы!
Внизу меня чуть не сбивает с ног та блонди, которая высокая и стройная. Это происходит так внезапно, что я не успеваю среагировать. С другой стороны, а как реагировать, когда перед тобой распластываются ниц, и начинают при этом городить что-то несвязное, но глубоко несчастное?
– Я больше не выдержу! – захлебывается слезами блонди. – Где, где свет? О я несчастная! Забери меня, мама! – она судорожно цепляется за мою ногу, смотрит на меня, и, вроде как, не видит. – Ты слышишь? Слышишь, или нет? Забери! Я не могу, не могу! Почему все молчат?!
Писарчук оттаскивает брыкающуюся девушку и я стою, остолбеневшая.
– Не обращай внимания, Лео, – говорит Бун, медленно спускаясь за мной. – Так иногда происходит.
– Выглядит, если честно, крипово.
– Неприглядно? – догадывается он. – Ничего, это она от потери жизненных соков.
– Говори прямо – крови.
Бун точно не замечает последних слов. «Вот же садюга! – думаю я. – Ничего, я тебе это еще припомню. Надо только красавчика растормошить, чтобы был откровеннее. Уж он точно в курсе, что за содомия тут происходит».
– Я пошлю за Дантеро, он ею займется, – ковыляя дальше, бросает Бун.
– Так вон он сидит, книжку читает. – Машу ему: – Эй, Данте! Иди сюда!
Красавчик откладывает книгу, подходит.
– Займись Тельгой, – распоряжается Бун. – Что-то она сегодня не в себе. Гостью нашу напугала. Непорядок. Что Лео подумает о нас? Проследи, пожалуйста, чтобы Тельга, да и остальные были в порядке. А ты что стоишь, Джанкарло? Собирай всех. Чошу скажи чтоб народ очень и очень внимательно слушал Лео. Я подойду попозже.
Писарчук кивает и ретируется. Походка у него странная, дерганная какая-то. Не идет, а подскакивает.