– Разумно, – соглашается Бун. – Что ты предлагаешь?
– Предлагаю одеть походную поддёвку под наряд. Платья тут пышные, с оборками, складками, видно не будет. Только оружие вряд ли получится пронести.
– Вот Штайн с Сандрой этим и займутся. Спрячут где-нибудь внутри и объяснят, как найти.
– И веревку с крюком. На случай, если придется тикать по крыше. Подъезд к дворцу один – это я уже успела заметить. Дорога единственная и полна стражи.
– Хорошо. Еще вопросы?
– Что я буду делать? – подает голос Чош.
– Ты будешь ждать в условленном месте в назначенный час с парой свободных лошадей.
– Понял.
– Я бы рекомендовал пройтись вокруг замка и заранее составить маршрут бегства.
– Вот завтра и займемся этим, – говорю я. – Еще одно свидание, Данте, ты рад?
– Очень.
– И Чехонте с собой возьмем.
– А вот этому не рад.
– Что? А я-то зачем? – встряхивается здоровяк.
– Пути отхода составлять, а ты что подумал?
– А! Без проблем.
Бун хлопает в ладони, как всегда, одетые в белоснежные шелковые перчатки, и подводит итог.
– Прекрасно, друзья! Встречаемся здесь через пять дней.
Так и расходимся. Лизэ всю дорогу ворчит, как бабка старая, Сандра прямо изнывает от желания разнюхать о том, что творится в недрах знаменитого дворца Робаша.
(разведка боем)
Минуют сутки, и после обеда мы отправляемся на конную прогулку, прочесывать местность, прилегающую к дворцу Робаша.
Я опять Аделаида, правда уже в своем обычном прикиде, немного оживлённым алым атласным шарфом, красным беретом в тон и розочкой в петлице. Можно было из без цветочка, но подчеркнуто женственный аксессуар ни у кого не оставит сомнений в том, что праздная красотка решила только лишь прокатиться, в надежде развеять вездесущую скуку.
Чош, страшно недовольный тем, что его нарядили в «бабьи тряпки», как он выразился, прихвачен в качестве того самого кузена Патрика. Конечно, здоровяк совсем не тянет на роль милого и нежного братца, но что имеем, то имеем.
И вот мы едем, значит, наслаждаемся видами, но Чош, чтоб ему пусто было, не переставая нудит:
– Дожил, пля! Обрядился в бабьи тряпки! Да еще в какие бабьи тряпки, загрызли меня псина! Бабьи с цацками и финтифлюшками…
– Да заткнешься ты или нет? – не выдерживаю я. – Какие такие бабьи тряпки? Черный дублет с золотистой вышивкой – по-твоему бабий? Шоссы – бабьи? Туфельки с золотистыми пряжечками – тоже бабьи?
– Я будто голый в этом дерьме!
– Не выдумывай! А шляпа какая красивая! И красный бантик в петлице, прямо как мой шарфик. Кто посмотрит, сразу решат: вот братик с сестричкой!
– Красная шляпа – бабский цвет! А бант это вообще ни в какие ворота! Тьфу, пля!
– Кто тебе такое сказал?
– Я так думаю и этого достаточно!
– Чушь! Ты выглядишь как вполне себе респектабельный гражданин. Ну, только рожа чуть злодейская, но если ты перестанешь кривиться, будто тебе опростаться невтерпеж, а улыбнешься, может люди и вправду поверят, что ты мой кузен Патрик. Так что улыбайся почаще, Чехонте.
– Я не Чехонте!
– Заткнись, надоел!
Вот так мило беседуя, мы подъезжаем к парадному входу.
Дворец, или замок – кому как нравится – находится на возвышенности. С трёх сторон почти отвесные склоны, и один – покатый, по которому и проложили лестницу. Даже не лестницу, а целый монумент с клумбами, балюстрадой и статуями, одна великолепней другой.
Самое интересное, что здесь уже толпится народ. Кто-то гуляет, как и мы, а кто-то разбив шатры, ожидает начала торжества, видимо надеясь отхватить приглашение или поживиться объедками с барского стола.
Мы не задерживаемся здесь и углубляемся в чащу, окружающую скалу.
По моим прикидкам, в самой высшей точке скала достигает тридцати метров. А если прибавить высоту дворца, или примыкающего к нему донжона, горделивым шпилем нависающего у самого обрыва, то высота становится вовсе неприличной. Вертаться по параду со страусиным яйцом в мешке не вариант. Остаётся либо спуск на веревках, либо прыжок. Причем это будет самый настоящий прыжок веры, только вместо стога сена – деревья. Ну, не знаю, не знаю… Это в играх так просто.
И тут я откровенно унываю. Я не ахти какая скалолазка, а что уж говорить о подельниках? Пока спустимся, внизу нас уже будут поджидать. А от прыжка попахивает откровенным безумием. Слишком даже для меня.
Ладно, там посмотрим. Что-нибудь придумаем. Выкрутимся.
Дантеро, наблюдая за моими размышлизмами, тактично молчит, Чош продолжает безостановочно бубнить.
Пока глазеем по сторонам, внезапно натыкаемся на пятерых всадников весьма подозрительной наружности. Ни дать ни взять гвардейцы кардинала Ришелье, да ещё и в масках. А мы – три мушкетера. Тоже что-то высматривают? У одного даже подзорка есть. И направляет он ее на замок, естественно, не куда-нибудь.
Чош, чертыхнувшись, соскакивает с коня, выхватывает рапиру, мы с красавчиком следуем его примеру. Вернее красавчик дает мне свою шпагу, так как их у него две. Не станет же праздная красотка разъезжать со шпагой на боку? Что подумают люди?
Шпионы, ничтоже сумняшеся, повторяют наши действия. Но у них настоящие палаши, не то что наши игрушки для прогулок.
– Вы кто такие? – спрашиваю. – Что здесь делаете?
– А вы кто? – интересуется в ответ один из них.
– Мы гости барона, – находится красавчик.
– Ага, так мы и поверили, – усмехается тот же чел. – С каких это пор тебя, Дантеро, бродягу и отщепенца, приглашают на подобные мероприятия? Не смеши нас.
– Тьфу! – в сердцах плюется Чош. – Я же сказал – бабьи тряпки!
– При чем тут тряпки? – недоумеваю я.
– Всё равно!
– Нет, вот какой же ты…
– Убейте их, – распоряжается командир шпионов, не дожидаясь, когда мы окончим перепалку, затем седлает коня и ускакивает.
Что ж, вот и заваруха. Давненько не было, я даже скучать начала. Правда расклад не в нашу пользу – трое против четверых. Но где наша не пропадала!
– Понеслась! – кричу я и очертя голову кидаюсь в схватку.
– Поддерживаю! – ревёт Чош, а Дантеро вздыхает и качает головой. Типа, вот угораздило же меня спутаться с двумя остолопами.
Первый, с кем я скрещиваюсь, видимо никак не ожидал такой резвости от барышни. Легко вышибаю его с полу разворота, прямехонько по фейсу. На черном платке даже остается отпечаток сапожка. Вижу, что на моего воздыхателя наседают двое. Одного Дантеро все же успел слегка оцарапать, но натиск велик, боюсь, не справится, надо идти на выручку. Вот один чуть не сшибает его с ног плечом, красавчик удерживается на ногах, вцепившись в соперника. Вклиниваюсь со всем остервенением, ибо озабоченное и даже несчастное выражение лица Дантеро выбешивает не на шутку.
«Э, да ты похоже, влюбилась, Настюха! – думаю я, и тут же сама себя опровергаю: – Нет, просто парнишка мой и я не дам его в обиду каким-то безвестным недобиткам, ни за что!»
То, как яростно я машу шпагой, впечатляет обоих, воодушевляет Дантеро и мы начинаем их теснить.
С другого краю Чош чисто по-бандитски, отбросив оружие в сторону, уже трамбует физиономию четвертого. Кровища так и летит. М-да, вот тебе и кузен Патрик.
Короче, ещё немного и супостаты полягут, но тут раздается оглушительный выстрел. Застревая в листьях, летит в небо белесый дымок.
Это вернулся командир с двумя пистолетами.
– Так, – говорит он, нацелившись на нас, – расходимся.
– Черта с два! – огрызаюсь я.
– Признаю, мы вас недооценили, – отвечает он. – Вынужден принести извинения и предлагаю разойтись миром. Мы вас не видели, вы – нас. Что скажете? Нам ни к чему проливать кровь друг друга.
– Вы не ответили на вопрос, кто вы такие, – говорит Дантеро.
– А вот этого я вам не скажу. Давайте, решайтесь. Я принес извинения. Вышло недоразумение. Что вам ещё? Или проделать дыру в очаровательной головушке вашей спутницы? Честно, очень не хочется портить такую красоту.
– Ладно, идите, – соглашается Дантеро и жестом велит нам с Чошом помолчать. – Но ловлю вас на слове – вы нас тоже не видели.
– Согласен. Всего доброго, господа.
Оставшиеся на ногах бойцы подбирают пару, находящуюся в отключке благодаря нашим с Чошем стараниями, и взяв коней под уздцы, исчезают среди густых зарослей.
– Ты чего наделал? – возмущаемся мы со здоровяком.
– А что вы предлагаете? – спокойно возражает Дантеро. – Пустить им кровь? И не где-нибудь, а вблизи дворца?
– Спрятали бы их тела где-нибудь в овраге, – пожимает плечами Чош. – Всего-то.
– Это совершенно ни к чему.
– Но ведь мы не узнали, кто это? – запальчиво спрашиваю я.
– Кто тебе сказал? – отвечает Дантеро и показывает нам монетку.
– И что это за фигня? – спрашиваю.
– Это, милая Лео, не «фигня», – отвечает немного задетый моим пренебрежительным тоном Дантеро.
– Ну-ка, дай глянуть, – выхватывает Чош монетку. – Откуда это у тебя?
– Вытащил из кармана, пока дрался.
– Как это ты сумел?
– Ловкость рук. Что, знакомая вещица?
– Такие были у тех клутжей, что в последний раз напали на наш обоз.
Дантеро смотрит на Чоша так, будто видит несмышленого пацана.
– И?
– Что «и»?
– Ты показал ее Буну?
– Нет. Стану я какой-то медяк кормчему показывать. Это даже не серебро. Да и не в ходу у нас.
– Ты что, выбросил?
– Конечно.
Дантеро вздыхает.
– Ладно, не томи, – требую я. – Что за монета, откуда?
– Это талер, из Форнолда. Довольно старый, ещё с изображением старого короля.
– И о чем это говорит?
– А ты не понимаешь?
– Нет, не понимаю!
– Ах, да… Забыл, ты же из Мидланда. Даже не представляю, где это.
– Хватит тянуть кота за яйца! Выкладывай уже!
– Но-но! Тише, Лео, тише. Это – опознавательный знак. Я практически уверен, что сейчас мы имели дело с людьми Теоду.
– Опа! – восклицает Чош. – Вот так сюрприз! И он, значит, тоже на камушек позарился?