Так странно! Серебряный поднос, маленький кофейник, молочник, сахарница, стакан с соком и прочее ‒ полный набор. И Кира ‒ встрёпанная, помятая, в джинсах и футболке не первой свежести. Полный диссонанс. А есть на самом деле не хотелось. Пока аромат кофе не наполнил комнату.
Кофе с молоком. Кира сделала большой глоток, отодвинула чашку и ощутила: над верхней губой осталась тонкая влажная полоска, щекотала чуть-чуть. Не стала брать салфетку, вытерла тыльной стороной ладони, застыла, не закончив движение. Стояла так, наверное, целую минуту, смотрела в чашку.
Нежный оттенок, нежный вкус.
Почему-то захотелось потрогать и подумалось, что на ощупь напиток должен быть не мокрым, а бархатистым. И точно тёплым.
Сделала ещё глоток, подошла к окну, выглянула на улицу. Газон с зелёной травой, зелёные кусты, деревья.
Куда вообще это окно выходит? Кажется, на задний двор. Дорогу не видно.
Поставила чашку на подоконник, развернулась к окну спиной и, не осознавая, обхватила пальцами запястье левой руки, покрутила ею туда-сюда.
Новая привычка. Замечала её за собой уже несколько раз. Потирать то место, где едва заметным браслетом остался след от ожога синим пламенем двуликого. Не исчезает окончательно. Хотя Лина попыталась его убрать, Кира раньше времени отдёрнула руку. Или…
Или всё-таки успела чуть-чуть вернуть его себе?
Если Кира может использовать чужие магические способности, значит, и эту тоже. Значит, если бы знала, если бы хотела, она бы забрала себе Линины шрамы.
Если бы хотела! Нет, уж себя-то не обманешь. Что угодно: вернуть своё, прихватить ещё что-то, невидное под одеждой. Но только не тот ожог, что изуродовал половину лица.
Даже представить его на себе ‒ и то страшно. Передёргивает. Рождает желание произнести громко и твёрдо, вслух: «Нет!» Чтобы отогнать мысли. Кира бы не сумела. Ни за что и никогда. Она бы даже не рассказала Лине, что может использовать её дар. Потом же придётся признаться: могу, но не буду.
А Вит бы сделал. И Ши бы сделал. Но на них, наверняка бы, зажило. Даже пусть не до конца. Им не повредит. Они парни ‒ какая им разница?
Кира подхватила чашку с подоконника, допила не отрываясь.
Почему этот дом навевает только неприятные мысли? Почему именно здесь сон вернулся? И не такой как раньше. Совсем без надежды, переполненный отчаянием и страхом. Почему не покидает тревога? Так и тянет сбежать. Потому что хозяин чуть ли не с первого мгновенья вызвал чувство неприязни, недоверие.
Ну демон. Но Вит тоже демон. Тоже ‒ ещё тот подарок. Одновременно и нахальный озабоченный мальчишка без тормозов и хитрое, мудрое двухсотлетнее существо, забывшее свой настоящий облик. Но он не вызывает неприязни, а вот местный хозяин…
Арман возник внезапно. Возле двери. Но не снаружи комнаты, а прямо внутри. Вит же предупреждал, что он так умеет. Но Кира всё равно испуганно шарахнулась. Если бы демон материализовался в пределах досягаемости, вот честное слово, врезала бы не задумываясь. А тут всего лишь сердито воскликнула:
‒ Тебе чего?
‒ Пришёл проведать, ‒ Арман приторно улыбнулся. ‒ Не скучаешь ли?
‒ Нет.
Глаза у него голубые. Прямо как в любовных романах любят писать: цвета неба, и такие же бездонные. Поймают на взгляд как рыбку на крючок и тянут к себе.
Кира с места не сдвинулась, зато демон приблизился, а она даже не заметила, как. Только осознала, что он уже стоит прямо перед ней, совсем рядом.
Осторожно и медленно поднял руку, подцепил Кирин подбородок согнутым в крючок указательным пальцем, немного запрокинул её голову. И по-прежнему хватко держал взглядом.
Тот почти материален. Ощущаешь его как прикосновение, а он всё глубже проникает, в мысли, в чувства. И полыхает. Но Кира знает истинную причину этой страсти, различает за бездонной чистой голубизной.
И не купишь её на пошлые пафосные жесты.
‒ Я вижу твою настоящую сущность, ‒ она старалась говорить спокойно и невозмутимо, изо всех сил сдерживая дрожь неуверенности в голосе. ‒ Для меня как-то уж слишком своеобразно. И чары не действуют.
Арман в одно мгновенье переменился, брезгливо дёрнул верхней губой, убрал палец от Кириного подбородка.
‒ Не действуют, говоришь?
Кире стало не по себе. Если бы он промолчал или слова подобрал другие, она бы подумала, что он отступился. А в этой фразе сквозь насмешку явственно прозвучали угроза и вызов.
Объяснить демону, что Кирина интимная жизнь Ши абсолютно не волнует? Не заденет его показательная измена. Да причём тут вообще понятие «измена»? И хватит её воспринимать исключительно в качестве приложения к Ши. И…
Не успела ничего сказать. Арман стремительным, почти незаметным для глаза движением схватил за руку, дёрнул на себя.
‒ Тогда попробуем без чар. Так даже жарче и азартней.
Попытался и вторую руку поймать, но Кира ждать не стала. И пока он договорит тоже. Изворачивалась, била. Сначала пыталась прицельно, потом ‒ уже не глядя. Он ведь сильнее. Не только потому что мужчина, ещё и потому что демон. Не отпускал ни на мгновенье, хоть одной рукой да держал. И теснил. В нужном ему направлении.
Куда?
К кровати.
Кира почувствовала, как упёрлась в неё одной ногой. Дальше…
Дальше Арману останется или толкнуть, или навалиться. Кира упадёт. Точно упадёт. И тогда отбиваться будет ещё сложнее.
Изловчилась, с размаху ударила поддых.
Демон охнул, согнулся, но Киру не отпустил, так и цеплялся за руку. Ещё крепче стиснул, тянул вниз. А Кира резко рванула её вверх, хотела пнуть, но Арман угадал движение. Его лицо перекосилось от злости, глаза вспыхнули огнём.
Длинные острые когти полузвериной лапы рассекли воздух перед самым носом Киры. Сильно не задели, только один чиркнул по подбородку, обжог короткой болью.
Хорошо, что она как раз падала в этот момент. Спиной, на кровать.
А если бы попали точно? Легко вспороли бы кожу и мышцы, разодрали шею, разрезали на куски.
Хорошо, что падала. Несколько лишних секунд появилось. На посторонние мысли, на идею. Может, и глупую. Может, и бесполезную. Но лучше, чем ничего.
Контакт есть ‒ ноги соприкасаются, а полузвериная лапа опять материализовалась. Пошла на замах, метя в Киру. И опять не достигла цели. Встретила на пути точно такую же, нечеловечески мощную, с когтями, похожими на кривые ножи.
Кира тут же преобразовала вторую кисть. Очень даже легко получилось. Замахнулась сама. Но Арману тоже повезло. Вроде и растерялся, но среагировал. На автомате. Отшатнулся назад и ошарашенно следил за когтями, рассекающими воздух. Не своими, чужими.
Кира не стала ждать, пока он очухается, вскинула ноги, перекатилась по кровати к её противоположному краю, вскочила, скорее зацепила Армана взглядом.
Хотя, смысл? Он же способен мгновенно оказаться у неё за спиной.
Но Арман, похоже, больше не собирался преследовать её и ловить. Застыл на месте, только бросил вдогонку:
‒ Да кто ж ты… на самом деле?
Смотрел, прищурившись, внимательно и напряжённо. Истинная сущность всё ярче проявлялась во всём его облике, особенно в глазах.
‒ Самой бы хотелось знать, ‒ с трудом переводя дыхание, откликнулась Кира.
***
Ши явился ближе к вечеру. С заживающими ссадинами на лице, с бурыми корочками на костяшках пальцев и тёмными пятнами на одежде. Но как всегда невозмутимый.
‒ Ты где был? Неужели столько времени тварь гонял?
‒ Типа того, ‒ отрезал. ‒ Сваливаем отсюда.
‒ Вот прямо сейчас?
‒ Прямо сейчас.
Вит ухмыльнулся ему в спину.
Глава 22. Бездна с другой стороны
Дальнейшие планы не обсуждали, Кира не напоминала о своём стремлении, в основном тоже молчала.
Может, так и действенней. Достаточно было посмотреть, как она иногда подолгу стоит или сидит неподвижно, отрешённо, настолько углубившись в собственные мысли, что создавалось впечатление: её здесь нет, она бродит неизвестно где. Ищет. И без лишних напоминаний становилось ясно, чем следует сейчас заняться. Тем более Вит прекрасно слышал, о чём Ши спрашивал того учёного-ведьмака.
Значит, действительно собирался искать ребёнка. Сам решил или чисто из-за Киры?
‒ Куда мы теперь?
‒ В начало.
А дальше ‒ догадайтесь сами?
Вит примерно догадывался: и куда, и почему. А Ши подтвердил его предположения, когда, воспользовавшись моментом, пока Кира спала, спросил:
‒ Руку приложил?
‒ К чему? ‒ Вит знал ответ на свой вопрос, но немного надеялся, что речь пойдёт о другом. Нельзя же быть настолько проницательным!
Оказалось, можно. Ши находил и выводил взаимосвязи с полпинка. Мистер Мозг.
‒ Сам знаешь.
Ну вот. Что Вит говорил!
Хотя ничего конкретного вроде бы не прозвучало, но слишком долго они знакомы и уже привыкли общаться намёками, даже жестами и знаками. На подробные разговоры времени часто не хватало. Не слишком удобно разговаривать на бегу, или когда стараешься остаться незамеченным, или сражаешься с очередной тварью.
‒ Надо же было как-то тебя вытаскивать.
Похоже, Ши ни капли не восхитился предприимчивостью приятеля и благодарности особой не испытывал. Наоборот, осуждал.
‒ А если бы я её убил?
‒ «Если бы», ‒ повторил Вит с пренебрежением, ‒ самое бестолковое и бесполезное сочетание. Тем более, после того, как всё получилось по-правильному.
Сейчас разглагольствовать о подобном оказалось довольно просто. Но в тот раз Вит действительно испугался. Сильно испугался. Когда взгляд приковало к нацеленному на Киру пистолету. Успел и проклясть собственные самонадеянность и глупость, и пожалеть, и раскаяться. Поэтому оправдываться особо не получалось. Только так: насмешничая, играя в легкомысленность, пряча истинные эмоции за многословностью. Она частенько выручала.
Существуют, конечно, суровые демоны, напрочь лишённые чувства юмора, открывающие рот только для того, чтобы произнести нечто жестокое и ужасное. Они скупы на разговоры. Ибо излишняя болтливость убивает всю напряжённость и значимость момента и развеивает мрачную атмосферу. Но некоторые предпочитают казаться беззаботными, обаятельными и позитивными, любят мило потрепаться. Тот же Арман, например. В успешность и состоятельность таких быстрее верят. И легче покупаются на их враньё. Таким охотнее ‒ какая там общепризнанная метафора? ‒ «продают душу».