Здесь наблюдение велось в основном не за коридорами или переходами, а за рабочими помещениями. Чтобы находиться в курсе проводимых исследований и следить за подопытными существами.
Картинки казались фотографиями, а не видеосъёмкой в реальном времени. Без людей всё мёртво застывало. А народу сейчас по минимуму. Охрана снаружи здания, в отдельных помещениях, а внутри ‒ пара дежурных лаборантов. Возможно ещё кто-то, корпящий над отчётами или доделывающий опыт. И Кайдаш.
Нет, ещё образцы. Но они всегда находились здесь, даже старшие. За исключением редких моментов. И мониторы наблюдавших за ними видеокамер в данный момент были выключены.
Кроме одного. Но та комната тоже была пуста. Тоже безжизненна.
Сейчас Кайдаш по-другому воспринимал угрозы Ши в адрес своей семьи. Возможно ошибался, выдавал желаемое за реальность, но чем дальше, тем сильнее крепла уверенность: они не были настоящими. Они прозвучали только затем, чтобы в случае необходимости Кайдаш мог оправдаться.
Помогал не по собственной воле, по принуждению. Шантажируемый безопасностью близких людей. И, конечно, не получилось проигнорировать. Ведь никто лучше Кайдаша не знает, на что способен этот парень. Для него не существует моральных норм.
Никто же ему о них не рассказывал.
Но на самом деле Ши не угрожал. Он доверился. Даже не на сто процентов, а на всю тысячу. Он же оставался совершенно беззащитным во время операции. Кайдаш мог спокойно сотворить с ним, что угодно. Устроить ловушку. Пригласить не того врача, который не удалит старый чип, а поставит новый, работающий. Или совсем не врача. Если понадобится просто убить.
Да, Ши воспользовался привязанностью к нему Кайдаша, давно снедающим того чувством вины, но это было слишком рискованно. Всего лишь эмоции. Разве можно на них безраздельно полагаться?
Замеченное краем глаза движение на одном из экранов привлекло внимание. Кайдаш сфокусировал взгляд и…
Кто-то решил его удивить или развлечь? Узнав о том, что он до сих пор здесь и скучает без дела, обеспокоившись его мрачным видом в последние дни. Включил давнюю запись с одной из видеокамер. С ним самим.
Да, Кайдаш увидел на мониторе себя, подносящего ладонь к сканеру электронного замка. Замок сработал, дверь открылась. Довольно скучное кино. Но потом…
Рядом с Кайдашем возник Ши. Не здесь, в кабинете, а там ‒ на экране. И ещё паренёк, помельче. То есть… девушка?
Нет, не может быть. Никак не может быть. И это не запись. Это всё происходит сейчас. В данный момент в одном из помещений лаборатории.
Кайдаш вскочил со стула, вылетел из кабинета. Куда идти, он прекрасно знал. Один коридор, второй, ещё поворот. И, точно, столкнулся ‒ нос к носу ‒ с самим собой.
‒ О-па! ‒ услышал потрясённое, от себя, второго, и увидел, как улыбается.
Неужели… он так…
Ехидная ухмылка почти от уха до уха, от которой становилось жутковато. Но не только от неё. Оттого, что видишь себя со стороны и понять не можешь ‒ как это? И идеи, вплоть до самых дурацких.
Астральная проекция, шутка пластической хирургии. Призрачная сущность, занявшая твоё тело, вытеснившая твоё сознание в никуда. И вот витаешь неприкаянной душой в пространстве, думаешь, что жив, а на самом деле…
‒ Рад новой встрече, ‒ нахально выдал двойник. ‒ И не пугайтесь вы так. Я ваше место занимать не собираюсь. Это временно. Чтобы обмануть систему безопасности.
Кайдаш и не пугался. По крайней мере не из-за этого. Посмотрел на Ши, стоящего чуть позади двойника.
‒ Почему вы здесь?
Как сюда попали, спрашивать не требовалось. И так понятно. Сам провёл. Другой «сам». А внутри Ши отлично ориентировался. Хотя его обычные маршруты были весьма ограниченны, но знаний и логики вполне достаточно, чтобы предположить, где что ещё располагалось. Только какова цель?
‒ Покажи, где тут ребёнок, ‒ попросил Ши.
Опять он с этим странным интересом. Заявить: «Не покажу, пока не расскажешь, зачем он тебе»?
‒ Идём, ‒ и сам зашагал вперёд. Торопился. А мысли неслись ещё быстрее.
«Ну что за блажь? Парень, что ж ты творишь? Два раза удалось благополучно смыться отсюда. Надеешься, опять повезёт? Мало тебе того, что уже было? Ещё и друзей притащил.
Ты же умный. Ты же чертовски умный. Прекрасно знаешь, чем может закончиться. Для тебя. Для всех. Для меня. Хотя камеры зафиксируют, что «меня» было двое. Оправдаюсь. Первый раз что ли? «Кайдаш, чокнутый учёный. Талант, да ещё с паранормальными способностями. У него неадекватное восприятие реальности. Какой с него спрос». Не раз слышал. Для меня-то всё обойдётся. А для тебя?
Пока тихо. Пока не заподозрили подвоха и не подняли тревогу. Пока. И то не факт, что ещё никто не догадался, что не стягивают потихоньку силы, готовят ловушку.
Бежали бы отсюда побыстрее».
Дверь отъехала, Кайдаш ещё стоял в коридоре, а остальные вошли в бокс. И застыли. Наверное, ожидали увидеть совсем другое, а не ряды приборов в переплетении проводов. Больше похоже на аппаратную, чем на детскую комнату, и ребёнка не сразу обнаружишь в его маленьком «хрустальном гробу».
‒ Господи! ‒ пробормотала девушка, с камеры жизнеобеспечения перевела взгляд на Ши, судорожно вдохнула.
Знала, понимала, ассоциировала. В глазах изумление, жалость, боль. А потом посмотрела на Кайдаша, и спрятаться захотелось от её взгляда. Он жёг, он отнимал силы. Заставил осознавать себя жутким и ничтожным.
И этот ещё. Кто он, принявший его облик? С застывшим лицом, старающийся не выражать ничего. Отражение в невидимом зеркале. Раздвоение существования, сознания, мира.
Так и толкало прочь отсюда.
А дальше? Если не сможешь видеть, всё равно не получится забыть. Не получится не знать, не связывать себя с происходящим.
‒ Это так же было? ‒ спросил Ши, негромко, спокойно, безучастно.
Кайдаш догадался, что он про себя. Отвечать не стал. Даже не кивнул. Без того понятно. И никто не усомнился: так же. И сейчас даже особо задумывать не надо о том, какие чувства скрываются за маской невозмутимости и бесстрастности. Кайдаш прекрасно видел, как подрагивали пальцы у Ши, стремясь сжаться в кулаки.
Тот едва сдерживал желание разнести всё вокруг, одним ударом сбить пластиковый купол, выдернуть провода и трубки. Его останавливало только правильное понимание последствий. Но Кайдаш всё равно предупредил, хотя слова застревали в горле:
‒ Нельзя отключать резко. Надо постепенно и медленно. Несколько недель. Иначе не выживет.
Девушка снова посмотрела на ребёнка, протянула руку к камере, коснулась прозрачного пластика.
‒ Он уже большой, ‒ произнесла, ни к кому не обращаясь. И неизвестно, зачем.
‒ Сколько ему? ‒ уточнил Ши.
‒ Месяцев восемь-девять.
‒ А ещё есть? Младше. Месяца три.
‒ Он один. Остальные… ‒ Кайдаш не решился произнести, но его опять поняли без слов.
‒ Они все были… ‒ Ши сделал паузу, подбирая подходящее слово, ‒ ЭКО. ‒ Увидел подтверждающий кивок. ‒ Кому-нибудь из них могло быть три месяца?
‒ Нет, ‒ Кайдаш знал точно, недавно специально просмотрел все данные. ‒ Больше. Или гораздо меньше. ‒ И не выдержал, всё-таки спросил: ‒ Зачем вам ребёнок?
Никто не проронил ни слова, но и молчание было о чём-то своём, не касающимся вопроса. Будто тот не получился звуком или ушёл в никуда. Но тут Кайдаш увидел улыбку. Чужую, но на своём лице. Точнее, на лице своего двойника. Сам Кайдаш никогда так не улыбался. Однозначно: так ‒ никогда. Хитровато, многозначительно, заговорщицки. Кайдаш увидел, как своя-чужая бровь поползла вверх, будто тоже на что-то намекая, и ‒ кажется ‒ понял.
‒ Нет. Не может быть, ‒ вырвалось вслух, хоть и тихо совсем, себе под нос.
Он уставился на девушку. Пронзительно, изумлённо. Та даже обернулась на взгляд.
Сколько же ей лет? Ну двадцать, максимум. А возможно и меньше. Сама ещё почти ребёнок.
И как? Кайдаш совсем недавно с полной убеждённостью заявлял, что у образцов никогда не будет детей. Непостижимо.
Если, конечно, этот ненормальный, легко меняющий внешность, не решил просто подшутить. Или разузнать, исключительно из любопытства, что придёт Кайдашу в голову после его красноречивых кривляний. Ему нельзя верить. Он получает удовольствие, дразня и сбивая с толку других людей. Но зачем ему так странно врать?
‒ Уходите отсюда! ‒ почти закричал Кайдаш, рассерженно, раздражённо, глянул на Ши. ‒ Как тебе вообще в голову пришло сюда заявиться? Не мог нормально спросить. Я бы сам узнал. И сказал. Всё честно сказал. В крутого играешь, да? Хочешь показать, что не боишься ничего? Что всех сильнее. Хорошо в тебя вдолбили: «Ты лучший! Ты победишь!» ‒ Но не увидев и тени эмоций на каменном лице, осёкся и проорал резко: ‒ Пошли вон! Быстро!
Пошли. Но, скорее, не потому, что послушались Кайдаша. Потому что в боксе, да и вообще в лаборатории, им искать было больше нечего. Только девушка задержалась возле камеры.
Была бы возможность, она бы, наверняка, забрала ребёнка с собой. Не думая, что станет делать с ним потом. Главное, унести отсюда. Но им самим благополучно выбраться бы. Не получилось тихо и незаметно, кто-то всё-таки поднял тревогу.
Поджидали у выхода. Полковник стянул своих людей. У самой лаборатории такой охраны не было. Старались не привлекать лишнее внимание, прятались под вывеской обычной компании, ведущей научные разработки в области медицины и фармакологии.
Хорошо, что Ши с его нечеловеческой чувствительностью обнаружил засаду заранее, даже не выходя из дверей, и пришлось развернуться. Хотя изначально не стоило возвращаться к центральному входу, здесь и других было достаточно. Но Полковник о них тоже знал.
Погружённый в спящую тишину первый этаж постепенно наполнялся шумом. И вооружёнными людьми в камуфляже. Они не старались остаться незамеченными, передвигаться неслышно. Гнали, как на охоте, пользуясь численным превосходством.
Ши легко находил пока ещё безопасные коридоры, но их становилось всё меньше и вели они, скорее всего, в ловушку. Любая дверь на улицу давно уже находилась под наблюдением. Тоже ‒ скорее всего.