Кира качнулась, осела на пол. Нить оборвалась и будто затянулась, ушла внутрь колдуна.
Окудников хотел сам стать проводником, чтобы забрать всю силу Источника себе.
Ши уже не пытался дёргаться, послушно лежал. Он всё равно ничем не сможет помочь. Он же не волшебник. И не врач. Скорее, наоборот.
Ну и ладно!
Как там? «Умерли в один день». Именно тот случай. А «жили долго и счастливо» – это не для всех.
Успокоился, вытянулся поудобней, стараясь не потревожить прочно угнездившуюся внутри, не желающую утихать боль. И вдруг раздался крик. Короткий, испуганный, удивлённый.
Это вскрикнул Окудников. Он по-прежнему стоял недалеко от Киры. Но не просто стоял. Возбуждённый, напружиненный, нервно вертел головой, оглядывался по сторонам. Словно множество невидимых врагов надвигалось на него со всех сторон. Или один, коварный, прятался где-то в зале, способный в любую секунду выскочить из укрытия и наброситься на колдуна. Вот Окудников и пытался взглядом отыскать его, успеть засечь движение, чтобы точно знать, откуда ждать нападения.
Глаза его безумно поблёскивали. Он чуть пригнулся, словно хотел спрятаться, крутанулся на месте. И тут взгляд Окудникова остановился на его же помощниках: людях и нелюдях.
Колдун прищурился и выбросил вперёд руку. Совсем как Кира несколько минут назад. И так же как у Киры, из его ладони вылетел тонкий серебристый луч, поджёг одного помощника, потом другого. Остальные опомнились, сорвались с мест, заметались по залу, ринулись к выходу. Но луч настигал их, уничтожал, превращал в ничто. И смертных, и бессмертных.
Ши тоже ждал каждое мгновение прикосновения этого убийственного луча. Но, кажется, Окудникова совсем не интересовало нечто жалкое, распростёртое на полу. Его увлекали только движущиеся мишени, и он торжествующе улыбался после каждого удачного попадания. Пока не разделался со всеми. Но и тогда не успокоился. Ещё раз внимательно оглядел зал.
Настоятель укрывался под аркой в глубине возвышения. Но Окудников не обратил внимания и на него, повернулся к Кире.
Она лежала, скрючившись, прижав ладони к ране на животе. Пока ещё живая. Кровь медленно сочилась между пальцами, растекалась по полу. Окудников шагнул к ней, вытянув вперёд обе руки. Но не тонкие лучи – два широких световых потока вырвались из ладоней, слились в один, затопили Киру.
Она не вспыхнула, как остальные. Она впитывала, вбирала бьющий в неё свет. Зашевелилась, отодвинула руки от раны – кровь больше не текла, – упёрлась ими в пол, села. Хоть и неуверенно, слегка покачиваясь. Но и Окудников покачнулся. Последняя вспышка, и он рухнул на пол. Глаза широко открыты и пусты.
Источник сам выбирает проводника и не позволит никому оспаривать своего решения.
Ши опять перевернулся на спину, согнул одну ногу в колене, попробовал упереться подошвой в пол. Но та беспомощно скользнула по камню. Нога опять распрямилась. Не вставалось никак. И Кира не могла подняться. Сидела сгорбившись, тяжело дыша.
Настоятель наконец-то оторвался от стены, спустился с возвышения, подошёл к Кире, присел рядом.
– Попробуй встать. Я помогу.
Обхватил её, потянул вверх, разворачивая лицом в сторону возвышения. Кира кое-как выпрямилась.
– Я отведу тебя. Тебе надо лечь. По-нормальному. В постель. Чтобы оправиться. Сила Источника залечит рану. Но не сразу. Тебе надо отдохнуть.
Кира согласно кивнула и оглянулась на Ши.
Он успел отвести глаза, чтобы не поймать её взгляд, и услышал:
– Не переживай. С ним тоже всё будет в порядке. Он справится сам.
Ну да. Конечно сам. Он не нуждается ни в чьей помощи.
Ши посмотрел вслед уходящим и всё-таки наткнулся на чужой взгляд. Но не Кирин. Теперь обернулся настоятель.
– Справа, в соседнем помещении, есть целебные ванны. Дверь за первой колонной.
И на ходу, не смущаясь, что Ши всё прекрасно увидит, завёл руку за спину, протянул её в направлении тела Окудникова и тихонько прищёлкнул пальцами.
Скромное движение, но не осталось ничего. Как после серебристой вспышки.
А почему же раньше… если всё так просто…
Нет. Потом.
Не хочется думать и анализировать. Хочется…
Ну вот зачем старик ляпнул про эти ванны? Где бы Ши заполз в уголок и спокойно отлежался. Не привыкать. А тут появилось нестерпимое желание плюхнуться в тёплую воду, стянуть пропитанную кровью одежду. И портупею – к чёрту. Достали впивающиеся в тело ремни. Всё равно сейчас в них никакого смысла. Кинжалы раскиданы по всему залу, и нет сил их собирать.
Всё-таки сумел встать на ноги. Шатаясь, запинаясь, несколько раз рухнув на колени и снова поднявшись, добрёл до стены. Привалился к ней, постоял немного и двинулся дальше, не отрывая от камня плеча. Всем телом навалился на дверь, и та поддалась, распахнулась, а Ши опять чуть не упал.
В лицо дохнуло теплом и паром, в ноздри шибанул солоноватый запах. Первый бассейн, выдолбленный прямо в полу, всего в нескольких шагах. Подошёл к краю и не стал искать лестницы. Просто упал в воду.
Она расступилась с плеском, потом сомкнулась за спиной. Обняла, потянула вниз.
Ши развернулся, улёгся на дно.
Если б совсем не надо было дышать, так бы и лежал. День, два, да и все остальные, что остались от жизни. Но пришлось всплыть.
Воды по грудь. Но у одного конца бассейна каменный выступ, словно скамейка. Можно сесть, откинуть голову на край.
Но сначала Ши всё-таки стащил с себя одежду и портупею, швырнул всё на пол.
Ну вот. Он снова справился сам. И с ним уже почти всё в порядке.
Он положил голову на край, блаженно прикрыл глаза.
Вода колыхнулась, крошечной робкой волной погладила плечи. Как будто ещё кто-то спустился в бассейн. Но…
Это просто его вырубает. Не волны накатывают, а сны.
Он и с закрытыми глазами прекрасно видит, что никого больше нет. Он один. Как обычно. Всегда рядом – только боль.
Даже сквозь сон Ши почувствовал чужое присутствие. Очнулся, поднял голову, обернулся.
Настоятель. Стоял в нескольких шагах от края бассейна, держал в руках стопку одежды, смотрел на Ши. И Ши смотрел на него, снизу вверх, прямо в изрезанное морщинами лицо.
Сейчас старик не казался таким беспомощным и благообразным, как вчера. Взгляд открытый, твёрдый, бестрепетный. Будто произносил высокомерно: «Думай что хочешь. Всё равно ничего не изменишь. Всё равно примешь как есть. Мне не оправдываться, а тебе уж точно не судить».
Ши и не судил, не претендовал на значимость. А ведь думал, что контролирует происходящее. Но кто-то действительно нашёл его уязвимое место.
Он тоже предсказуем. Всегда принимает брошенный ему вызов, всегда ввязывается в предложенную ему игру, даже заранее предполагая, что та будет нечестной. Ведь победить в такой особенно круто.
Идиот самоуверенный. Не лучше Окудникова. Потому и оказался, как остальные, послушной марионеткой. А кукловод – один. Самый скромный, самый неприметный. Умело дёргает за ниточки, прячась за непроницаемой ширмой.
Вот он, прямо перед ним. Настоятель Сумеречного храма.
Они все плясали под его дудку, разыгрывали прописанные роли, чтобы случился запланированный финал. Все. И Ши тоже добросовестно исполнил предназначение, о котором не подозревал.
Окудников ошибался, когда называл его жертвой. Нет. Ши тоже проводник. Просто более мелкого масштаба. Его же не зря называют Мрачным жнецом, ангелом смерти. Это его работа – указывать последний путь. Так и вышло.
Он провёл истинного проводника нужной дорогой, не пропустив ни одного важного этапа. Через отчаяние, через обман, через страх, через унижение, через боль. Через надежду, через доверие, через прощение, через страсть, через нежность. Помог ей обрести источник силы внутри себя самой.
Ну а теперь он не нужен. Ведь так?
Ши выбрался из бассейна, вытерся предложенным полотенцем, оделся. Вслед за настоятелем прошёл в зал и сам посмотрел на выход, небольшой арочный проём, почти не заметный издалека в огромной стене.
Прощания и напутствия ему не нужны. Но настоятель заговорил:
– Ты сможешь попасть сюда когда захочешь. При одном условии: в ту же дверь и в то же время, как вчера.
Хочется надеяться, что не тем же способом.
– Но ты же понимаешь? Тебе лучше этого не делать. Никогда.
– Понимаю. Мне тут не место. Сюда и тварей не всяких пускают, а я…
Искусственное создание. Химера. Выдуманный персонаж.
Да и повода для возвращения нет. Скорее всего, уже не к кому. Настоятель ведь не мелкий колдун-чернокнижник, сумеет подчинить какую угодно силу. И в любом случае прежней Киры не существует.
Она больше не человек. Она – проводник. Магический артефакт, которому не полагается иметь эмоции, чувства, привязанности.
Проводник должен быть беспристрастен, держаться строго на грани между светом и тьмой, добром и злом, не принимая ничьей стороны. Это всегда непросто. Но особенно если существует что-то, способное отвлечь, сбить с толку. Или кто-то. А Окудников не довёл дело до конца. Слишком рано переключился не на тот объект.
Ши понимал. Действительно понимал. Поэтому хватит пустых разговоров. Он развернулся и двинулся к выходу. Медленно. Не спешил.
Старик дал ему уйти подальше. Рассчитывал, что он не заметит? Но Ши всё прекрасно слышал и воспринимал.
Шелест одежды, холод металла, глубокий вдох, взмах руки, лёгкая вибрация летящего в спину клинка.
И время замедлилось. Нарочно. Чтобы Ши успел побольше всего передумать и прочувствовать.
Что там? Кинжал?
Какая тонкая ирония.
Старик не поверил обещанию не возвращаться. Или решил обезопаситься. Чтобы наверняка.
Он не промахнётся. Если не хватит умения и сил физических, помогут другие силы, более действенные. Клинок попадёт точно в цель.
Успел бы увернуться: отскочить в сторону, упасть на пол. Но стоит ли? Раз уж настоятель Сумеречного храма решил сделать это собственноручно. У него прав не меньше, чем у судьбы. А разве можно противиться судьбе?