Люк выпрыгнул из люка и с довольным видом потопал к лестнице. Места в ангаре осталось ровно на один челнок, причём мало кто, кроме Джокера, возьмётся вписать его в створ ворот с первой попытки и не понервничать. Я бы — взялся.
Главной сложностью при переделке поросят в пушки стала необходимость создать очень длинный «язык» масс-поля, чтобы скорость выпущенных протонов «внезапно оказалась сверхсветовой» подальше от корабля. По предварительным оценкам, нам удалось вытянуть его почти на 250 метров за рубку, но всё равно было очень боязно.
— Капитан, у меня вопрос. — Обратился я к Шепард. — Что делаем со Жнецом?
— Мы же уже решили — валим его и валим отсюда. Почему вдруг вопросы? — Голос её отражал лишь лёгкое любопытство: она уже вполне доверяла моему здравому смыслу и ждала развития мысли.
— Ну, это ценный образец… Очень опасный, но очень ценный. И технологии — это только «во-вторых». Самое главное — его можно показать Совету, чтобы они, наконец, вытащили головы из задницы… прошу прощения за мой французский.
— Совету, говоришь? — Шепард крепко задумалась.
— Если его вытащить на нормальную устойчивую орбиту и пару раз хорошенько долбануть мощным ЭМИ — думаю, дальнейшее изучение дистанционными методами будет вполне безопасным.
— И как ты предлагаешь его вытащить на нормальную устойчивую орбиту?
— Ну, вы же спектр Совета… Вы можете отправить официальный запрос в Корпус… и параллельно — в Альянс, мол, кто первый — тому и тапки, и пусть они его потрошат наперегонки! И побольше огласки, пусть журналюги в кои-то веки тоже пользу принесут.
Идея коммандер понравилась, но сначала надо было убрать щит. Джокер для проверки отвёл меня немного в сторону — и на обшивке Жнеца снова запульсировали светляки эмиттеров. Наш пилот направил мой нос на самое яркое пятно и я выдал первый пристрелочный импульс на один грамм. Дальше события понеслись вскачь. Яркий язык пламени, напомнивший мне карабин Ригар из третьей игры, накрыл область не менее пятидесяти метров диаметром, и вся она вспыхнула ярче тысячи звёзд. Джокер немедленно подал на щиты максимум мощности, а я, вспомнив разговор с профессором — врубил масс-ядро. Следом пришла ударная волна. Меня вышибло из пузыря масс-поля Жнеца, как пробку из бутылки, и понадобилось несколько томительных мгновений, чтобы прекратить беспорядочное кувыркание. К счастью, по боевому расписанию весь экипаж был пристёгнут, и благодаря включению моего ядра никто не получил даже ушибов: при уменьшении массы на дюжину порядков даже ускорение в миллион «же» не представляет опасности, а тут и тысячи не набралось…
А вот подбитый Жнец так легко не отделался. Мы успели увидеть, как его оплавленные обломки разлетелись от места взрыва, большая часть, конечно, вниз, но некоторые — вверх, и с минимальной помощью там и останутся, на устойчивой без всяких масс-ядер орбите.
— Кажется, вопрос решился сам собой. — Флегматично произнесла Шепард, глядя на медленно набирающую высоту жнецовскую лапу.
— Разрешите задействовать зонды для стабилизации орбиты фрагментов?
— Да пусть падают… — Джейн оставалась спокойной, как дохлый удав. — Полагаю, мы теперь сможем ещё наковырять, если понадобится. И напомни мне в следующий раз, когда опять будешь переделывать своих поросят, чтобы никаких испытаний с дистанции меньше десяти миллионов километров. А то я что-то тревожусь.
Глава 22Самое страшное слово в ядерной физике — «Уп-с»… И не только в физике
Завершение работы над пушками — и последовавшее случайное уничтожение Жнеца — пришлись практически на полночь по корабельному времени, что ничуть не помешало Шепард немедленно отправиться на нижнюю палубу, где рядом с нашим импровизированным цехом по созданию вундерваффе и персональных кошмаров лежала вытащенная с курьера платформа — та самая, что совсем недавно поддержала огнём десантную группу на Жнеце (и это признала даже Тали, несмотря на всю свою предвзятость в отношении искинов вообще и гетов в частности), с дырой в груди, слегка прикрытой фрагментом старой брони самой коммандер. Знакомство с Легионом прошло практически по канону: утащив его на борт и немного поспорив, в конце концов, всё оставили на откуп Шепард, которая, отгородившись мощным щитом, всё же активировала его дистанционно, канонично расспросила, хмыкнув при упоминании Назары, и оставила новонаречённого Легиона (с подачи бортового ИИ и одобрения именуемого — слава канону!) собирать консенсус.
Тали, узнав о разделении гетов на «настоящих» и еретиков, сначала явно собралась спорить и плеваться, но потом посмотрела на меня и крепко задумалась. Большой прогресс! Очень большой! Шепард же, успокоив нервы общением с новым членом команды, немедленно рванула на боевую палубу в лабораторию Мордина, где устроила маленькое совещание.
— И что это было? — Вопрос был очевиден и предсказуем, в отличие от ответа.
— Эм… Попадание? — Закинул я пробный шар.
— А поподробнее? — Ехидно ответила Шепард. — И почему вместо обещанных нескольких минут непрерывного огня Жнецу хватило одного маленького плевка?
— Черенковское излучение мы учли, кинетическую энергию тоже. Вероятно, протоны провзаимодействовали с материалом Жнеца на ядерном уровне. — Солус говорил очень спокойно и непривычно медленно. — Если предположить, что поток протонов разбил атомные ядра материала обшивки… или даже просто нейтроны из них повыбил… — Профессор замолчал окончательно, а я полез в справочники по ядерной физике и тихо офигел.
— Это называется «импульсный генератор нейтронов». — Пояснил я. — Поток частиц высокой энергии выбивает из мишени[39] нейтроны. При энергии протона в один гигаэлектронвольт он выбивает тридцать-пятьдесят нейтронов… — Я присоединился к профессору в молчании, переваривая.
— И? — Поторопила нас капитан.
— Энергия протонов у нас выше на несколько порядков. — Всё так же задумчиво пояснил Солус, и снова затих. — И было их очень много.
— И?! — В голосе Шепард сквозило нервное нетерпение.
— Я затрудняюсь даже приблизительно оценить, но некоторый, довольно существенный фрагмент обшивки Жнеца был… как бы это обозвать… — Я задумался в поисках точных формулировок.
— Расщеплён на элементарные частицы… — Интонации Мордина один в один копировали те, с которыми Шепард едва ли час назад отказалась ловить трофеи. — Весьма вероятно — даже до кварков, как минимум, местами.
— И?!! — Коммандер явно начинала закипать.
— Ну… Можно сказать, что мы превратили большой кусок Жнеца в одну ядерную… скорее, термоядерную… или даже кварковую… или вообще фиг знает ещё какую бомбу. Словом, ему хватило.
— Короче, это можно использовать против других Жнецов? Против активных?
— Конечно! — Удивлённо согласились мы с профессором хором.
— Только дистанция стрельбы — всего двести-триста метров. — Добавил я.
— Черенковское излучение будет опасно до десяти километров вбок от линии стрельбы на дистанции не менее ста километров вдоль. — Уточнил Мордин. — Так что лучше — не дальше ста метров, чтобы пучок не слишком расходился.
— Надо считать. — Закончили мы с ним снова хором.
— А если поставить такую штуку на поросят? — Предложила Джейн.
— А другие варианты даже рассматривать не стоит. — Согласился я.
— Отчаянная ситуация требовала отчаянных мер. — Пояснил Солус. — Использовать такое оружие в иной ситуации… — Фирменный вздох. — Слишком опасно.
Джек вышла в столовую с крайне усталым видом и, насколько я мог судить, в состоянии, близком к озверелому отчаянию, с которым кролики отбиваются от лис — причём иной раз успешно. Прошипев под нос несколько неразборчивых ругательств в адрес Цербера вообще и параноидального Призрака, шифрующего даже марку туалетной бумаги, в особенности, она не глядя навалила себе в тарелку остатки ужина и мрачно уселась в углу.
— Мисс Зеро, я могу вам чем-то помочь? — Вообще говоря, у моей кварианской платформы не было никакой реальной необходимости появляться на жилой палубе… кроме далекоидущих планов по примирению Тали с разумными машинами.
— Где эта клятая лаборатория, а? — Яростно спросила Джек, отбросив ложку. — Вот где она, черти её дери, вообще может находиться?
— Эм… — Несколько опешил Норман. — Вы имеете в виду лабораторию Телчин на Прагии, откуда вы сбежали? Вот её точные координаты. — Я скинул ей на инструментрон все имевшиеся у меня данные, включая список персонала, порядок финансирования и фрагменты переписки с Призраком, в частности — указания, в какую именно жопу мира засунуть нескольких чудом выживших садистов от науки.
Некоторое время Джек сидела, молча листая файлы, а потом начала ругаться. Фантазии ей явно не хватало, да и английский в этом плане сильно уступает русскому и даже кроганскому, но старалась она от души.
— Эм, Джек? — Через пару минут, когда выражения стали совсем уж повторяться, а экспрессия явно спадать, я счёл возможным вмешаться.
— Да. — Резко остановилась она. Скептически глянула на меня, махнула рукой, выпрыгнула из-за стола, чуть не оторвала маску (интересно, откуда она вообще знает, как её снимать? впрочем нет, лучше не знать!), крепко поцеловала и помчалась в сторону лестниц, оставив еду нетронутой. И что это сейчас было? Хотя, пожалуй, мне скорее понравилось, чем нет…
Гаррус грустил. Вот уже третий час, как Нормандия, оставив обломки Жнеца безвольно падать в звезду, двигалась к ретранслятору, чтобы прыгнуть дальше, к Нубийскому Простору и дальше, к Дакке, где на второй планете находится церберовский комплекс «Телчин», или, скорее, то немногое, что от него осталось, и всё это время молодой, но уже заслуживший известность и определённую репутацию потомок славного рода Вакарианов провёл здесь, в секции управления огнём, с грустью и ностальгией разглядывая тщательно, как любимый инструмент, настроенное главное орудие фрегата. Скоро, совсем скоро оно и ему подобные отправятся на свалку истории. Будущее космических боёв — за этими самыми поросятами.