Он не знал, что думает о своей работе Зовущий. При дворе королева и Бридиан держали его на коротком поводке, с ним можно было только здороваться. Парень выглядел довольно просто. Флинт не знал, сможет ли тот призвать такую армию, которую хочет Кельдек. Одно дело призвать трех малышей, которых пытали после этого, но новое задание было намного масштабнее.
Он ощутил безумное желание поговорить с королем и королевой начистоту, сказать, что схема жестока, ужасна. Рассказать правду про то, как рушился Олбан в руках Кельдека, и что Олбан уже не восстановится, если пойти дальше. Ему приходилось одергивать себя, ведь желание грозило разбить отточенное самообладание. В такие времена он напоминал себе, что он отправил послание. Женщина из доброго народца могла поговорить с Шалфей, значит, Тали и остальные услышали его слова. Нерин могла быть предупреждена. Она могла как-то найти способ предотвратить катастрофу. Она уже, наверное, почти закончила обучение. Конечно, та женщина могла скрыться и не передать его слова. У нее не было причины оказывать ему услугу. Он был человеком короля. Его люди показали ей всю жестокость людей.
Он просил Роана не лезть в это, хотел защитить так друга. Но отступать было некуда. То, что грядет, накроет их всех.
* * *
После того, как я увидела темную армию, мы ушли к Калланским камням. Без карты, без проводника, без надежды мы шли по холму, по черным следам, оставленным странным отрядом, в лес за ними. Мы почти не говорили. Шок от потери Шепота и того, что я увидела, лишил нас слов.
Уход за крохой успокаивал Сильву, и, пока я смотрела, как она кормит его, укладывает в карман нежными руками, я понимала, что это он и старался передать мне отчаянными жестами. Он объяснял, откуда у Шепота головная боль и смятение. Он разрывался. Его звали в две стороны. Свирель знал меня. Его вызвала я, он путешествовал со мной, хорошо меня знал. Но он слышал другой зов, достаточно сильный, чтобы призвать столько доброго народца и вести их, окруженных Силовиками. Достаточно сильный, чтобы привлечь даже Шепота, мудрого и сильного. Возможно, Свирель остался с нами не моими усилиями, а из-за того, что был частью Белой леди. Он выглядел хрупким, но оказался сильнее Шепота.
Выслушав меня, Сильва задала лишь один вопрос: был ли ее брат среди идущих людей? Я не знала, не видела его. Я думала, что Эана могли подобрать, когда толпа двинется на север, но не сказала ей. Ее белое лицо говорило мне, что она и сама поняла.
Мы добрались до фермы, что могла быть той, о которой говорил Эан, ведь других зданий возле круга стоящих камней, которые мы увидели с вершины холма, заметно не было. Ферма охранялась юношей с вилами и девушкой с посохом, что встретили нас на дороге неподалеку и преградили путь. Я показала чертополох, как и Сильва. Стражи не двигались, но один свистнул, и из дома вышел мужчина. Его глаза расширились при виде Сильвы.
— У тебя есть брат? Похожий на тебя?
Сильва кивнула.
— И мы работаем ради Регана, — сказала я.
Мужчина окинул меня взглядом и повернулся к Сильве.
— Эан с вами?
Слезы полились из глаз Сильвы, она принялась вытирать их рукой.
— У нас есть новости, — сказала я. — Мы показали чертополох. Впустите нас, и мы все расскажем.
— А ты кто?
Я мрачно улыбнулась.
— Я тоже работаю на Регана.
Мужчина кивнул. У него были широкие плечи, сильный вид. Ему было двадцать или больше. Огненные волосы были коротко острижены, а зеленые глаза пронзали. Он напоминал Регана.
— Вы захотите это услышать, — сказала я. — Новости плохие. Надеюсь, вы поверите нам и выслушаете.
И тут Свирель решил поучаствовать в разговоре, издал визг из кармана Сильвы. Стражи вскинули испуганно оружие, рыжеволосый отпрянул.
— Тише! — прошипела Сильва, заглянув в карман. — Хватит!
— Ради всего святого, что это? — спросил рыжеволосый.
Свирель выглянул из кармана, его глаза были огромными, а волосы спутались. Женщина выругалась.
— Мы устали, — сказала я, только теперь понимая, как истощена. — Сильва и кроха должны отдохнуть, а я могу обойтись чем-то теплым и стулом. Мы одни, и никто за нами не идет.
Стражи опустили оружие. Рыжеволосый отвернул воротник рубашки и показал грубо вышитый, но узнаваемый, чертополох.
— Я провожу их, — сказал он стражам. — Сюда.
* * *
В доме и пристройках все было организовано. Их лидер — рыжеволосый Форас — медленно набирал приспешников. Они знали о Тенепаде, знали, что Реган погиб, что мы продолжали сражаться ради него. Они знали в общих чертах о том, что было запланировано на лето. И знали, что у нас есть шпион при дворе, хоть и не знали его личность.
Работали они не так, как в Тенепаде, ведь команда Фораса не сражалась. Они собирали информацию и отправляли послания, часто Гормалу, атаману Гленфаллоха. Это я понимала. Атаманы, поддерживающие мятеж, не допустили бы утечки, потому что первое слово королю о бунтующем лидере привело бы к предателю Силовиков.
Если бы я не видела ту армию, если бы не знала, что есть еще один Зовущий, может, я не стала бы так открываться Форасу. Но все изменилось. Шепот ушел, старый план разрушился. У меня едва оставалось время на поиски Хозяина теней, чтобы пройти обучение и пойти в Летний форт на Собрание. Грядущую катастрофу второго Зовущего и ужас от той армии нельзя было утаивать.
Я знала, каким было бы решение Тали. Она бы сказала уничтожить Зовущего короля. За этот поступок можно было поплатиться жизнью. Кодекс мятежников был строг, но он был необходим, иначе они бы столько не прожили. Если бы Тали приказала убить, Флинт бы сделал это. Я не сомневалась. Но мне это казалось ужасно неправильно, и не только потому, что Флинт был мне дорог. Я не могла думать о том Зовущем, не представляя себя на его месте, свой дар, искаженный по воле короля, заставляющий страдать невинных. Может, тот Зовущий не был злым. Может, он просто стал еще одной жертвой тирании Кельдека.
Сильва слишком устала, чтобы присутствовать. Высокая девушка со светлыми косами представилась Креей и отвела ее отдыхать. Свирель, к счастью, молчал. Может, он ощущал, как близко мы к месту с древним духом. Может, волшебная армия ушла далеко, и он уже не слышал другой зов.
Я сидела с Форасом и небольшой группой на кухне, где мне дали еду и воду, дали доесть, а потом рассказывать. Когда я была готова, я все честно изложила. Я объяснила, кто я и зачем здесь, оказалось, что они уже слышали обо мне от странного посланника-птицы, что посетил их раньше. Они знали, что я участвую в Собрании. Если бы я узнала это до того, как увидела ту армию, меня бы это обеспокоило. Но теперь я была рада, что объяснять было проще. Я рассказала им про Эана, про то, как люди короля собирали юношей, делая вид, что оказывают им услугу. Я рассказала им, что видела по пути сюда.
— Ради всех святых, — выдохнул Форас. — Приходили странные отчеты — огонь, странные люди, повышенное количество Силовиков. У нас были свои теории, но это… Это плохо скажется на лете, да? Или я не так понял твою роль в этом?
— Если так продолжить, если ничего не сделать с другим Зовущим, будет две армии, и в каждой люди и волшебный народ, и они столкнутся на Собрании. Как нашим союзникам сражаться против своего вида?
Шепот за столом. Но громко не говорил никто.
— И еще одно. Похоже, когда дар используют оба Зовущих, добрый народец слышит оба зова. Думаю, Свирель, кроха, которого вы слышали, чувствовал другого Зовущего. И он мог ощущать мое присутствие, мне не нужно для этого звать добрый народец. И это причиняло ему боль. И наш друг Шепот… его у нас забрали, — я закрыла глаза, воспоминание ранило. — Он шел с ними. Шепот был моим стражем. Он был сильным. Но не справился.
— И ты не знаешь ничего о другом Зовущем?
— Только то, что он или она работает на Кельдека.
Форас посмотрел мне в глаза.
— Чего ты хочешь от нас? — тихо спросил он.
Боги, хорошо вернуться к друзьям. Эти люди были почти как в Тенепаде, спокойные, сильные, способные. Быстро понимающие. И это было хорошо, потому что у меня в голове зарождалась дикая мысль, что вставала поперек того, что мне говорили в Тенепаде, что моя безопасность важнее всего.
— Тали хотела бы, чтобы второй Зовущий был убит, — сказала я, оглядев мрачные лица. — Я не сомневаюсь. У нас есть человек при дворе, вы это знали, который может сделать это, если ему передать послание. Но это опасно. Наш человек может быть под подозрением.
— И это самоубийство, — сказал Форас.
— Знаю, — я содрогнулась. — И я не думаю, что это лучшее решение, даже если бы мы могли доставить послание в Зимний форт, — при мысли о Шепоте и толпе доброго народца, идущего на смерть, я понимала, что безумный план верен. Это значило отбросить шанс встретиться с Хозяином теней, принести в жертву шанс обучиться у него, узнать ответ насчет железа. Мне нужно было рискнуть, а это не вязалось с приказами Тали. Но я знала, что должна сделать. — Если бы мне нужно было попасть в Зимний форт к слугам короля, — сказала я, — как сделать это, не привлекая ненужного внимания?
Мужчина присвистнул, другой выругался.
— Ты не шутишь, — сказал Форас.
— Не шучу, — я медленно вдохнула. — Думаю, мне нужно сделать это.
— Но ты не похожа на убийцу, — сказал Форас. — И ты говорила, что идешь на юг.
— Шла. Но все изменилось. Вы не видели то, что видела я. Это ужасно даже для Кельдека. И я чувствую, что только я могу это остановить.
— Инстинкт — это хорошо, — сказала женщина, — но идти ко двору? Тебя убьют.
— Соглашусь, — сказал Форас.
Я видела, что они думают, что я вдруг сошла с ума.
— Я Зовущая, — просто сказала я. — Я не могу этого позволить. Пусть не сразу, но добрый народец переступал через опасения и присоединялся к нам. И у нас есть север и запад. А все потому, что я их убедила, что так правильно. Король же показал доброму народцу, что Зовущий может угрожать им силой. Он считает их сырьем для своих целей. Когда разлетятся вести, разве фейри не отвернутся от нас с отвращением?