— Я понимаю ваше желание увидеть наказание человека, что причинил столько вреда вам и Олбану, — сказал Флинт, его голос становился сильнее. — Послушаться вас просто, как и повесить его сейчас, чтобы вы видели, как он умирает, и убеждали себя, что он ушел навеки. Не мне решать, что с ним будет. Но я прошу вас подумать: если мы удовлетворим жажду кровавой расправы, чем мы будем лучше него? — он смотрел на Кельдека, и в его глазах была не ненависть, а сострадание. — Нужно время, — продолжал он. — Время всем нам понять большие перемены, что произошли сегодня. Время всем нам подумать о верности и причинах, по которым мы порой слушались приказов, хоть и знали в душе, что они неправильные. Лэннан правильно напомнил о процессе. Король, королева и их советники будут заперты под охраной, пока не установится регентство, а потом их выслушают. Если вердиктом будет смерть, значит, так тому и быть, — пауза, все молчали. — У каждого из нас есть добро и зло, — сказал он. — В каждом есть искра для великих дел, — он посмотрел на Стражей. — Но не все из нас могут найти эту искру. Не все ее сохраняют. Но даже он, этот тиран, может измениться. Дайте ему хотя бы обдумать, какие ошибки он сделал.
Я посмотрела на Кельдека и, к своему удивлению, увидела, как по его лицу текут слезы. Варда дрожала от гнева, ее бледные щеки были в красных пятнах. Бридиан сидел, обхватив голову руками.
— Что за место сможет его сдержать? — спросил Гормал. — И кто из нас захочет держать его.
— Предоставьте это мне, — сказал Лорд севера. — В моем зале есть много комнат, и все они защищены магией. Я буду охранять его, пока вы не будете готовы.
— А королева? — спросил Лэннан.
— О, ее оставьте мне, — сказал Хозяин теней. — Мой народ будет рад такому заданию.
— Я займусь советниками и Зовущим, — предложил Несс из Корридейла.
— Этот парень мертв, — сухо сказала Шалфей, стоявшая рядом с обмякшим телом Эстена.
Последняя попытка Эстена использовать зов истощила его тело и разум до предела? Или кто-то из отряда Оленя помог делу, прижав пальцы к его шее в момент, пока все были отвлечены? Бридиан снял щит, когда стало ясно, что Зовущий бесполезен? Я пыталась почувствовать печаль за человека, который запутался, но не был таким плохим, но мя голова кружилась, и все вокруг тоже. Белая леди что-то говорила, но ее голос таял, все ускользало, и я подумала:
«Может, я тоже умираю. Может, так случается, когда Зовущие переходят границу…».
Глава пятнадцатая:
Я с трудом открыла глаза. Тусклый свет. Тишина. Место было знакомым. Я ужасно устала, тело болело и хотело утащить меня снова в сон. Но я не могла спать, что-то случилось, что-то важное… Я резко села, и все закружилось.
— Медленно, Эллида. Или лучше Нерин?
Толег сидел у кровати и поймал меня рукой за плечо. Я вдохнула, моргнула и взяла себя в руки. Я была в лазарете на одной из кровати для больных.
— Я тревожился, — сказал Толег с улыбкой. — Ты долго возвращалась к нам, — он посмотрел мне в глаза, а потом поднялся и принес флягу с водой. — Выпей. Поможет от головной боли.
Боль была слабой пульсацией, терпимой, но все же хотелось от этого забыться во сне.
— Лучше не спи сейчас, — сказал Толег. — Больше воды, немного еды. Много людей хочет с тобой поговорить. Но я впустил только одного.
Я повернула голову. Флинт сидел на соседней койке, призрак в чужой одежде — зеленой одежде людей Гормала — следы когтей еще были на его лице. Раны были промыты и обработаны. Среди синяков его серые глаза пристально смотрели на меня. Ему не нужно было говорить.
— Это правда, — мой голос был слабым, как мяуканье котенка. — Мы сделали это. Мятеж свершился.
— Я все еще не могу поверить, — Флинт встал и занял место Толега у моей кровати. Но это так. Новый Олбан. Место мира и справедливости, которого мы так хотели. Оно теперь здесь. Не безнадежная мечта. Оно… будет таким завтра и во все дни дальше. Я думал, что ты уже не проснешься.
Через туман усталости я ощутила, как по мне растекается тепло. Завтра. И все время дальше. Может, до этого я не верила по-настоящему, что для нас есть будущее.
— Я пойду, — Толег поднял корзинку. — Мы помогаем раненым в пристройке, их очень много. Сция внизу с другими целителями, я им нужен. Пришлите стража, если захотите позвать меня. У двери есть люди.
— Сколько раненых? — как во мне сразу могло быть столько радости и печали? — Я должна пойти и помочь…
Толег застыл на пороге.
— Вы оба остаетесь здесь. Это приказ. Ешьте, пейте, говорите обо всем или молчите. И многих сразу людей не принимайте. Ты устала.
Он вышел и закрыл за собой дверь. Я села, и Флинт обвил меня руками. Он держал меня нежно, словно боялся, что я сломаюсь или исчезну. Я понимала его ощущения. Я все еще боялась, что это сон, что я проснусь в женской спальне и обнаружу, что середина лета еще не наступила. Какое-то время я наслаждалась теплом его объятий, едва веря в то, что мы можем касаться друг друга, говорить, не думая о каждом слове. А потом я заставила себя сказать то, что должна была:
— Толег не ответил. Скольких убили?
— Толег сказал, что сначала тебе нужно поесть, и это хороший совет. Я принесу поднос.
Фляжка меда, тарелка пирожных, немного хлеба и кусочков ветчины, фрукты в медовом сиропе. Пир для больного. Раненый было так много, что мне казалось, что неправильно есть это.
— Пара кусочков, Нерин. Тебе станет лучше.
Я послушно ела.
— Не смягчай правду, — сказала я. — Если друзей убили, я хочу знать. Я видела гибель Шепота. Я видела, как убили Андру. Кто еще?
— Брокк и Ардон. Эти смерти — груз на мне, ведь я вернул их из порабощения, чтобы увидеть, как их убьют, мешая им защитить меня.
— Что?
— Я долго думал, можно ли развернуть вспять порабощение. Этому меня не учил наставник, он не говорил о таком, ведь это не относится к исцелению разума. Роан убедил меня пробовать, думая, что тогда мои стражи отпустят меня, если я уберу их верность королю, — он посмотрел на мои ладони, избегая моего взгляда. — Не было уверенности, что это сработает, что они не пойдут докладывать Кельдеку о том, что я сделал. И я думал, что они будут сильно злиться на того, кто поработил их. Но Брокк и Ардон злились на короля. Они решили быть с нами до конца. И заплатили за это жизнями.
— Ты не пытался сбежать, когда обратил вспять порабощение?
— Это предлагал Роан. Но я не мог этого сделать. Я должен был явиться на Собрание. Я хотел, чтобы Кельдек это услышал от меня, даже если бы он убил меня за эти слова.
— Потому Роан просил двойную дозу Забвения. Там хватило бы на четверых.
— Еще двоих порабощенных из отряда Оленя вернули. Они тоже не стали злиться. И они выжили, — его голос был ужасно уставшим. Полным печали.
— Кого еще убили?
И он рассказал мне. Мятежники Тенепада потеряли не только Андру, но и еще девятерых, включая Дервлу и Горта. И Галани был не единственным другом среди Силовиков, что пали сегодня. Многие потеряли жизни. Не имело значения, на чьей стороне они были в бою. Они сражались храбро, а теперь погибли.
— Я думала, Андра непобедима, — сказала я, вытирая слезы.
— Это не все, Нерин. Выпей меду.
Я ждала.
— Боюсь, Морвен мертв, — сказал он. — Он был среди тех, кого потом нашли на поле. Мне жаль.
— Его зовут Бренн, — смелый, хороший, добрый человек. Верный друг и смелый мятежник. Если бы он не пошел со мной, он был бы еще жив. — А твои товарищи из отряда Оленя?
— Худшего они избежали. Роан спланировал их роль, он хотел убедиться, что король не избежит правосудия. Не все они знали, что грядет. Но они верили мне и ему. Волки тоже. Им надоело за эти годы терять хороших людей, надоели безумные решения короля. В других отрядах тоже такие были — Котики, Быки. Послушание было таким. Галани — большая потеря. Мы с ним годами не ладили, но он оказался голосом правды, — он помолчал немного и сказал. — Люди говорили о тебе. Спрашивали, может ли Зовущая влиять на людей, а не только на добрый народец. Они говорили, что с твоего прибытия многое изменилось, даже когда они о тебе почти не знали. Ты стала им другом, и те, кто был послушен королю, вскоре поняли, что его приказы им не нравятся, стали открытыми мыслям о свободе, хоть ты о таком с ними не говорила.
— Вряд ли это так. Об этом не рассказывали в сказках о Зовущих.
Флинт тепло улыбнулся.
— И все же, — сказал он, — ты завела здесь много друзей. Один говорил, что ты как свеча во тьме, другой — что ты яркий цветок, растущий в тени. Так Силовики обычно не говорят.
Мы немного поели, попили. Держались за руки, смотрели в уставшие глаза друг друга. Я чувствовала себя сильнее.
— Готова к посетителям? — спросил Флинт.
— Тали здесь?
Флинт открыл дверь, и там была она, прислонившаяся к стене и плохо играющая спокойствие. Рядом с ней был Роан Клинок-убийца. Флинт впустил обоих. Тали была уже не в одежде с кровавыми пятнами, она была в тунике и штанах цветов Гормала. Ее лицо было белым, морщины и тени указывали на долгую утомительную подготовку к этому дню, об ужасных потерях по пути. Но она была собранной, как и всегда. Истинный лидер.
— Нерин, — сказала она и вытерла рукой глаза. Слезы сильной подруги стали последней каплей, и я тоже заплакала, и Тали заняла место Флинта у кровати и обняла меня. — Ты была невероятной сегодня. Какая речь! А то, как ты призвала волшебный народ…
— Ты тоже, — выдавила я. Я хотела сказать ей, что не справилась бы, если бы ее убили, но я сдержала слова, зная, как близки были они с Андрой. А до этого она потеряла Регана, свою любовь, сердце мятежа. Моя подруга была воином, но она была уязвимой, и ей нужно было время, чтобы все осознать, как и всем нам.
Роан Клинок-убийца поставил котелок на огонь, словно хотел дать нам поговорить.
— Ты знал, Роан? — спросила я его. — Ты все это время был одним из нас?
— Сам сообразил, — он не сел, но стоял неловко, на его светлых щеках проступил румянец. — Мы с Оуэном понимали друг друга, время шло, и мы открыто говорили о возможности перемен, но всю правду он рассказал мне прошлой ночью. Мы научились скрывать слова при Кельдеке. Потребуется время, чтобы перестать так делать, — пауза. — То, что ты сделала, — сказал он, — это было… поразительно. Я думал, зов — злое искусство, что подавляет. Так мы видели Эстена. Но ты…