На ней были коротенькие шорты из спардека, спортивный бра и кроссовки «Найк», волосы были собраны сзади в высокий конский хвост, грудь, живот и лицо блестели. Вытащив из уха наушник, она обеспокоенно уставилась на меня голубыми-преголубыми глазами.
– Извини. Я просто проверял, спишь ли ты. Сварил кофе и хотел узнать, не хочешь ли ты поесть, – пробормотал я, чувствуя себя дураком, а может, и слегка психом.
– Не хочу, – отрезала Грейс и с непроницаемым лицом пошла ко мне.
– Наверное, тебе стало лучше, раз ты отправилась на пробежку.
– Да. – Она взялась за ручку двери и открыла ее. – Тебе еще что-нибудь нужно?
Я заколебался, опустил взгляд на свои ноги, затем снова посмотрел на нее.
– Послушай, извини за вчерашний вечер. Я не должен был от тебя отгораживаться. Дело просто в том… – Я замолчал, просунув большие пальцы в петли джинсов.
– Просто – в чем? – спросила она, ее большие голубые глаза превратились в щелочки.
– Просто в Джо. Я всю жизнь имел дело с его дерьмом и не люблю говорить о брате. Прости. И я пойму, если ты захочешь уехать пораньше. Я возмещу тебе всю стоимость пребывания.
Я встретился с ней взглядом, пытаясь показать, что говорю серьезно и искренне. Если бы она захотела уехать, наверное, мне пришлось бы отнестись к этому с уважением. В глубине души я действительно считал, что ей лучше уехать. Моя семья никогда не приносила ничего, кроме неприятностей. С нами и с самыми близкими для нас людьми вечно что-то случалось. Мы были прокляты, наше ранчо было проклято, и земля наша была проклята.
– Я не могу просто взять и уехать, Келвин, и ты это знаешь. У меня сломана машина. – Грейс вызывающе вскинула голову.
– Знаю. Знаю. – Я поднял руки. – Я попрошу кого-нибудь приехать и разобраться в поломке… Кого-нибудь из автомастерской, чтобы тебе не пришлось иметь дело с моим братом-засранцем.
Она вытерла лоб тыльной стороной ладони.
– Прекрасно. Я собираюсь принять душ. Если, когда я выйду, будет готова яичница с беконом, я, наверное, ее съем.
Ее лицо оставалось суровым, но тон стал мягче. Я кивнул, и Грейс закрыла за собой дверь.
Я поспешил на кухню, чтобы приготовить завтрак. Да, Грейс стоило бы уехать, но я был счастлив, что она решила остаться… По крайней мере, часть моей души была счастлива – эгоистичная, жадная часть.
Час спустя Грейс вышла из ванной, одетая в джинсовые шорты и укороченный топ. Ее волосы были зачесаны набок, все еще слегка влажные, щеки были румяными, ресницы – темными и длинными, а губы – блестящими. Она все еще старалась выглядеть передо мной привлекательной. Хороший знак. Грейс всегда стоила того, чтобы на нее посмотреть.
Я быстро выложил сырный омлет и несколько ломтиков бекона на тарелку и поставил ее на стол рядом с чашкой свежего кофе. Усевшись, Грейс начала ковыряться в тарелке, пока я накладывал свою порцию.
Я сделал большой глоток кофе.
– Как приняла душ? – странный вопрос, я сам поежился, как только у меня вырвались эти слова.
Она прожевала кусочек бекона.
– Прекрасно.
– Как тебе еда? – спросил я, все еще не зная, о чем говорить. Все же это лучше, чем вопрос о душе.
– Прекрасно, – повторила она.
Я кивнул и отправил в рот полную вилку омлета, тщательно обдумывая слова, которые она сказала и не сказала. Она больше не заговаривала об отъезде, а я боялся спрашивать, боялся узнать, что она уезжает.
Грейс сделала глоток кофе, потом еще один, поставила кружку и повертела вилкой в тарелке.
– Я могу отменить сегодняшнее барбекю, если хочешь, – предложил я.
Она покачала головой.
– Нет, ты не обязан этого делать. – Грейс с трудом сглотнула, ее лицо смягчилось, когда она встретилась со мной глазами. – С днем рождения, Келвин.
Она произнесла это как бы через силу, но, слава богу, у меня все-таки был день рождения. Ты не можешь грубить кому-то в день его рождения и не можешь бросить его.
– Спасибо, – улыбнулся я.
Она откусила кусочек бекона, и несколько минут мы молча ели. Я знал: Грейс огорчает то, как мало я ей рассказал, но сейчас было неподходящее время. К тому же я не знал, что сказать и даже как это сказать. Некоторые истории просто трудно рассказывать – по той или иной причине.
Покончив с едой, я отнес тарелку в раковину. Грейс ковыряла в своей тарелке, потягивая кофе.
Я вымыл посуду, поставил в сушилку и начал прибираться: торопясь приготовить завтрак для Грейс, я здорово напачкал. На конфорках засохли яйца, на столешнице и плите остался жир от бекона.
Обернувшись, я чуть не сбил Грейс с ног. Она стояла у меня за спиной, держа тарелку и вилку, а я даже не слышал, как она вылезла из-за стола и подошла ко мне. Она была тиха, как раннее утро в Вайоминге перед восходом солнца и пробуждением птиц.
– Не хотела тебя пугать, – сказала Грейс, глядя на меня снизу вверх.
– Дай помою.
Я забрал у нее посуду. Мгновение мы стояли всего в шаге друг от друга, застыв, как в тупике. Потом она опустила подбородок и посмотрела на меня.
– Келвин.
– Да.
– Я пока останусь.
Мои губы растянулись в широкой улыбке.
– В самом деле?
Грейс кивнула.
– Да. Но пообещай мне кое-что.
– Все что угодно.
– Больше никаких секретов.
Я с трудом сглотнул и кивнул – чересчур энергично. Я не знал, выглядит мой ответ искренним или вымученным, и не знал, каким именно хочу его видеть… Хотя вообще-то знал.
– Хорошо, – сказала она, положив руку мне на грудь, как будто пытаясь ощутить биение моего сердца. Уж не знаю, почувствовала или нет, потому что вообще не уверен, что оно там было.
– Хочешь поехать со мной в магазин?
Грейс оглядела пустую кухню, потом снова посмотрела на меня, скривив губы, словно обдумывая ответ.
– Конечно, – сказала она. Без энтузиазма, но мне хватило и этого.
Мне не нужен был ее энтузиазм. Мне просто нужно было, чтобы она была здесь… со мной.
Грейс
Мы завернули за угол прохода магазина «Дюбуа Супер Фудс» с тележкой для покупок, битком набитой едой и напитками для барбекю.
Келвин обращался со мной особенно внимательно, даже чересчур внимательно. Я знала: он беспокоился, что я уеду раньше; что Джо, яма с мертвыми животными, убитые цыплята, падение с Гретхен, уединенность ранчо и появление шерифа с расспросами о пропавшей женщине испугают меня. К счастью для него, меня нелегко было испугать. Я действительно не хотела уезжать, по крайней мере пока, не готова была вернуться к прежней жизни. Несмотря на проблемы, в Дюбуа мне многое нравилось, включая Келвина. Мне нравилось, как он смотрит на меня, словно я – единственный человек в мире. Хотя это было странно еще и потому, что я была частью его мира всего шесть дней.
– Ты любишь печенье «Орео»? – спросил Келвин, держа в руках упаковку с двойной начинкой.
– А лошадь ест сено? – ответила я вопросом на вопрос.
– Превосходно.
Он улыбнулся и бросил печенье в тележку.
– Как думаешь, Джо сегодня приедет?
Келвин пожал плечами.
– Не уверен. Я ничего о нем не слышал, но у меня остался его грузовик, поэтому он появится.
Он, должно быть, заметил обеспокоенное выражение моего лица, потому что подошел ближе и, пристально глядя в глаза, заправил мне за ухо прядь волос.
– Не беспокойся о Джо. Наверное, он даже не помнит, что делал прошлой ночью, хотя это его и не оправдывает, но, если он все-таки появится, я буду внимательно за ним следить, – Келвин произнес это на одном дыхании, как будто говорил такое уже не раз.
– Хорошо, – ответила я.
Келвин кивнул, оглядел магазин, потом посмотрел на тележку.
– Думаю, мы купили все, что нужно. Ты еще что-нибудь хочешь?
Я покачала головой и снова покатила тележку вперед. Келвин положил в нее букет роз.
– Для кого они?
– О, просто для одной моей гостьи с Airbnb.
– Это я должна была купить тебе подарок. Сегодня же твой день рождения.
– Ты – мой подарок, Грейс, – сказал Келвин с широкой улыбкой.
Я знала: он хотел, чтобы его улыбка вышла милой, но мне она показалась немного грустной. Все равно я улыбнулась в ответ.
Была открыта только одна касса, за ней сидела Шарлотта с зачесанными назад волосами, тусклой кожей, покрасневшими глазами. Она явно страдала от похмелья, поскольку рядом с ее кассой стояли недопитый «Гаторейд»[15] и бутылочка ибупрофена. Я же чувствовала себя прекрасно, потому что принадлежала к тем счастливчикам, у которых никогда не бывает похмелья. Генетика, так сказать.
Я переложила товары из тележки на ленту, не сводя глаз с Шарлотты.
– Эй, Келв, с днем рождения! – сказала она. Ее голос стал на октаву выше.
– Спасибо. Как ты себя чувствуешь?
– Немного болит голова, но я с нетерпением жду вечеринки. Мне не помешает слегка опохмелиться. – Она рассмеялась.
– Что есть, то есть, – ответил Келвин.
Шарлотта провела букетом роз по сканеру и засунула его в пакет, совершенно не заботясь о нежных цветах. Ее глаза внимательно рассмотрели Келвина, покупки и в конце концов остановились на мне.
– Я тебя не заметила, Грейс, – сказала она с неискренней улыбкой.
Это было не приветствие, а просто констатация того, что я жива и стою здесь.
– Я ведь не опозорилась прошлой ночью, а? – переключившись на Келвина, кокетливо спросила Шарлотта.
– Нет, вовсе нет. Думаю, все мы немного переборщили с выпивкой. – Келвин плотно сжал губы.
– Джо появлялся? – продолжала расспросы Шар.
Келвин покачал головой.
– Нет. Ничего о нем не слышал.
– Да? Так вот, он недавно сюда заходил. Купил для барбекю пару блоков пива по двадцать четыре банки.
Она снова стала пробивать и упаковывать продукты.
– Значит, он все-таки придет? – спросил Келвин.
Шарлотта кивнула.
– Честно говоря, я мало что помню из прошлой ночи. – Она потерла затылок, пытаясь вспомнить то, что давно забылось. – Что именно там произошло?