авать комнаты в аренду, но больше никто не жаловался, поэтому это вылетело у меня из головы.
– Что ты делаешь? – Грейс подскочила в постели. Ее волосы торчали во все стороны, под глазами залегли темные круги. Она явно плохо спала.
– Извини, не хотел тебя будить, – сказал я, распрямляясь. – Я врезал замок, как ты просила.
Грейс молча уставилась на меня. Несколько раз моргнула, переводя взгляд с меня на замок.
После вчерашнего она отгородилась от меня и просто дожидалась часа своего отъезда. Но я все еще надеялся, что смогу убедить ее остаться.
– Просто хотел удостовериться, что ты чувствуешь себя комфортно.
Я сделал к ней пару шагов и протянул серебристый ключ.
– Вот. – Я помахал перед ней ключом.
Если ей нужен ключ, чтобы чувствовать себя в безопасности, она его получит. В том и заключается суть безопасности: вы можете или иметь ее, или чувствовать, что она у вас есть, и это вроде бы одно и то же… Пока вы ее не лишитесь.
Наконец Грейс взяла ключ и сжала в руке. Он наверняка ее успокаивал, как одеялко успокаивает маленького ребенка.
– Надеюсь, теперь ты почувствуешь себя лучше.
Грейс не ответила, а просто смотрела на меня голубыми-преголубыми глазами. То ли не знала, что сказать, то ли боялась заговорить. Я надеялся, что первое, хотя страх – не постоянное чувство. В конце концов он проходит.
Я внимательно рассматривал ее неподвижное лицо, от идеально пухлых губ до нежного носа и изгиба бровей, но не мог как следует разглядеть, что у нее на уме.
– Минувшей ночью я говорил серьезно.
Я глубоко вздохнул, ожидая, что она что-нибудь скажет, хоть что-нибудь. Пусть хоть накричит на меня, неважно. Мне просто хотелось с ней поговорить. Но ее как будто здесь больше не было. Физически – да, она была. Но ментально, эмоционально – исчезла.
Может, она мне только почудилась, а в действительности ее здесь не было с самого начала? Как мы могли за двадцать четыре часа превратиться из влюбленных в незнакомцев?
Я посмотрел на свои руки. Они подрагивали. Я сжал пальцы, потом расслабил.
– Что ж, мне нужно съездить по делам, но я вернусь, как только смогу.
Я повернулся и направился к двери, прихватив ящик с инструментами. Потом оглянулся, надеясь, что Грейс что-нибудь скажет или хотя бы посмотрит на меня так, как смотрела на пастбище, прежде чем все полетело в тартарары. Вместо этого она легла и отвернулась к стене.
Закрыв дверь, я тяжело вздохнул. Все должно было пойти совсем не так. Каким-то образом все рухнуло. Как всегда.
Стоя с другой стороны двери, я прижался к ней ухом. Я просто хотел быть рядом с Грейс.
В комнате было тихо. Я подождал несколько минут, но ничего не услышал.
Дверь Альберта оставалась закрытой, поэтому я решил, что он проснется не раньше полудня. Я разберусь с ним, когда вернусь из продуктового магазина.
Через два дня Грейс должна уехать, и я знал: если она уедет, я никогда больше ее не увижу. Наш город умел удерживать своих и не допускать чужих. Но я не мог позволить, чтобы такое случилось. Грейс принадлежала мне.
Грейс
Я вышла на крыльцо со стаканом лимонада и последней из намеченных для прочтения книг. Солнце стояло высоко в небе, обжигая сухую траву. Усевшись в кресло-качалку, я поставила лимонад на столик и открыла книгу на первой странице.
После ухода Келвина я некоторое время лежала в постели, думая, как мне пережить следующие два дня. Я все еще питала к нему слабость, но пыталась ее изжить, потому что знала: с Келвином что-то не так. Возможно, именно поэтому он меня и увлек. Сломленных людей тянет к сломленным людям.
– Что читаете? – Альберт, криво улыбаясь, стоял перед входной дверью с пивом в руках.
Я возвела глаза к небу и снова сосредоточилась на странице.
Все громче топая, он неторопливо приближался ко мне. Альберт был крупным, но старым и пьяным, поэтому я решила, что в случае чего смогу от него убежать.
Альберт уселся в соседнее кресло-качалку и начал медленно раскачиваться взад-вперед.
– У меня не самая лучшая память, но, думаю, я должен перед вами извиниться, – сказал он.
Я молча кивнула.
– Извините. Я не такой уж хороший человек, но держу слово и обещаю, что такого больше не повторится. Честно говоря, все получилось случайно. – Он залпом выпил пиво. – Может, у меня и много демонов, но обижать женщин – не по моей части.
Альберт приподнял бровь, глядя на меня поверх стакана.
– Демонов? – переспросила я.
– Они есть у каждого. Даже у вас, я уверен.
– Да, – сказала я, переворачивая страницу.
– Некоторым людям просто лучше удается их скрывать.
Кресло скрипело при каждом покачивании.
Я посмотрела на Альберта, скользнула взглядом по его обветренной коже. На его запястье свободно болтался серебристый медицинский браслет. Альберт был просто больным пьяным стариком.
– А это для чего? – спросила я, показав на его украшение.
Он опустил глаза и вытянул руку.
– Ах, это. – Солнечный свет отразился в металле. – Список того, что мне нельзя есть. Как я уже сказал, у меня много демонов. То, что я не могу иметь, и то, чего у меня слишком много. – Он усмехнулся, поднимая бутылку. – Я тот, кого Дарвин не назвал бы «природным победителем».
Я изобразила легкую улыбку.
– А что вам нельзя есть?
– Моллюсков, орехи, мед, яйца, клубнику. И тому подобное. Ничего такого мне нельзя. Вот почему в моем рационе постоянно присутствует красное мясо и выпивка. И меня это вполне устраивает.
Альберт снова усмехнулся и поставил пустую бутылку на стол рядом с собой.
– Что вас сюда привело? – Закрыв книгу, я полностью переключилась на собеседника.
– Наверное, то, что за свою жизнь я принял много плохих решений. Но иногда, после того как попытаешься идти непроторенной дорогой, ты выбираешь самый легкий путь, понимаете?
Он взглянул на меня.
– Кажется, я понимаю, о чем вы.
– А как насчет вас? Почему вы здесь? – спросил он, снова поднося бутылку к губам. Он явно забыл, что она пуста.
– Думаю, я все еще выбираю непроторенную дорогу.
Он втянул воздух и отнял бутылку ото рта.
– Валяйте, потому что она в конце концов заканчивается.
– А вы не такой уж плохой, Альберт.
В конце концов, мы с ним не слишком отличались друг от друга. Он тоже путешествовал в одиночку, у него были свои пороки, с которыми приходилось бороться, и он вечно искал то, что делает жизнь интересной.
– Да, и не такой уж хороший. – Он ухмыльнулся и показал свою бутылку: – Принесу еще одну.
Его кости заскрипели и затрещали, когда он поднялся на ноги.
– А вам принести?
– Да, – кивнула я.
Он зашаркал по крыльцу и исчез в доме.
Через мгновение подъехал грузовик Келвина, за ним по пятам следовала полицейская машина.
Я так и знала, что с ранчо неладно. Я почувствовала это, как только ступила сюда.
Келвин
Грейс покачивалась на крыльце в кресле-качалке. Хотел бы я, чтобы каждый день по возвращении домой меня встречало такое зрелище. Над нами нависли огромные голубые небеса, как будто здесь была наша собственная идеальная мини-вселенная, мир только для нее и для меня.
Грейс была похожа на мечту. Она собрала светлые волосы в небрежный пучок, и я представил, как распускаю его и смотрю, как локоны падают ей на лицо. Я был рад, что она вышла из своей комнаты.
Позади меня заглох автомобильный двигатель, а я даже не заметил, что за мной кто-то едет.
Уайатт выбрался из патрульной машины, и я сказал:
– Привет, парень.
Его лицо было свекольно-красным, кулаки прижаты к бокам, в центре лба пульсировала толстая гневная вена, как будто готовая в любой момент лопнуть.
Три широких шага – и он оказался передо мной. Вместо обычного дружеского приветствия меня поприветствовал его кулак. Сила удара отбросила меня назад, солнце перестало быть единственной звездой в небе.
Щека пульсировала болью, но я устоял на ногах.
– Какого черта, Уайатт?!
Не успел он подойти ко мне для еще одного «приветствия», как Грейс оказалась между нами. Она спросила, все ли со мной в порядке, и я понял, что она все еще любит меня. А если не любит, то рано или поздно полюбит.
Уайатт выпятил грудь и вздернул подбородок.
– Что ты сделал с Шарлоттой? – Он сплюнул.
– Что? Что она тебе сказала?
Грейс продолжала удерживать нас на расстоянии друг от друга. Я внимательно следил за пистолетом на бедре Уайатта. Вдруг он пристрелит меня на месте? Он казался достаточно разгневанным, чтобы это сделать.
– Я видел, что ты с ней сотворил. Я видел рану у нее на затылке!
Я надул щеки; мой взгляд метнулся к Грейс, потом к Уайатту. Шар не солгала, я и вправду это сделал. Я не хотел… Захоти я по-настоящему ее ранить, я бы ранил. Но все произошло чисто случайно. Она рассказала о происшествии Уайатту, потому что манипулировала им, это было очевидно.
– Ты и вправду ее ударил? – закричал он. – Если да, я позабочусь о том, чтобы она выдвинула обвинения.
– Нет! – воскликнула Грейс. Она угрожающе придвинулась к Уайатту, и тот быстро отступил на шаг, как будто боялся ее. – Шарлотта приехала сюда, нарываясь на неприятности. Она была пьяна и зла. Она сказала мне… – Грейс сделала паузу. – Она сказала, что переспала с Джо. Поэтому, если хотите кого-нибудь арестовать, арестуйте ее за вождение в нетрезвом виде и за то, что она городская шлюха.
Уайатт недоверчиво распахнул глаза, быстро переводя взгляд с Грейс на меня и обратно. Потом тяжело вздохнул и попятился.
Грейс не упомянула, что я тоже переспал с Шарлоттой, – видимо, чтобы меня защитить.
– Она спала с Джо? – пробормотал Уайатт, запинаясь.
Он души не чаял в Шарлотте, но это откровение все изменило. Он наверняка надеялся, что она одумается. Возможно, считал, что она просто боится остепениться. Но он не был тем мужчиной, с которым она хотела бы остепениться. Таким мужчиной был я, а Джо всего лишь подвернулся ей под руку.