Смена темы.
Я кивнула.
Келвин достал бутылку из холодильника и открыл.
– Разве у вас здесь нет сети? – спросила я, когда он протянул мне пиво.
– Нет, мэм. Сеть есть только в городе, но, если вам нужно позвонить, у меня есть городской телефон.
Келвин показал на бледно-зеленый телефон на стене. Длинный скрученный шнур доставал почти до пола, как будто однажды его слишком туго натянули.
– О, я просто хотела отправить короткое сообщение другу, чтобы сообщить, что я добралась благополучно. А как насчет вайфая?
– Он есть. Но маршрутизатор нужно заменить.
Келвин прислонился к столу и сделал еще глоток.
У меня на выдохе перехватило горло, и, чуть не задохнувшись, я поспешила отхлебнуть пива. В объявлении не упоминалось отсутствие сотовой связи. Наверное, на это стоило бы обратить внимание… Но, возможно, такое здесь в порядке вещей. Отсутствие вайфая тоже расстраивало, но опять-таки, может, меня слишком сковывают привычки.
– С вами все в порядке? – спросил Келвин с очень обеспокоенным видом.
Я кивнула.
– Да.
Сейчас не время было поднимать шум из-за сотовой связи или интернета. Я только что приехала – и приехала, чтобы расслабиться. Кроме того, даже к лучшему, что никто не сможет до меня дозвониться.
Келвин
– Что у нас на обед? – спросила Грейс.
Теперь, узнав о моей бывшей, она смотрела на меня слегка по-другому. Смерть всегда меняет то, как мы смотрим на мир и друг на друга. Я надеялся, что не совершил ошибку, упомянув о Лизе.
– Мое коронное блюдо. Печеные бобы, бекон и сосиски.
Лицо Грейс осталось невозмутимым: ее явно не впечатлили мои кулинарные способности. Если бы я знал, насколько хорошенькой окажется моя гостья, подобрал бы более изысканное блюдо, но фотография в ее профиле на сайте была, мягко говоря, нечеткой.
– Хотите попробовать?
В стоимость ее проживания включался стол… по желанию. Большинство моих гостей использовали ранчо только как место для ночевок, уезжая ранним утром и возвращаясь поздним вечером. Было приятно пригласить кого-то на ужин.
Грейс сморщила нос, но тут же спохватилась и покачала головой.
– Я собиралась перекусить в городе. Кроме того, мне бы не хотелось вас стеснять.
– Чепуха. Никакого стеснения. Кроме того, уже поздновато ездить по нашим дорогам – по ночам на них выходит много диких животных.
Достав из буфета две тарелки, я разложил по ним еду.
– Вы ведь не вегетарианка? – спросил я, поставив перед ней тарелку и положив ложку.
Грейс посмотрела на еду, потом – на меня.
– Нет, вовсе нет. Просто… Вообще-то, я такого не ем.
Усевшись рядом с ней со своей тарелкой и пивом, я тут же отправил полную ложку в рот. Сладость фасоли, мясистость сосисок и соленость бекона сливались воедино по мере того, как я жевал.
Грейс сидела с широко раскрытыми глазами, держа перед лицом бутылку пива, как будто пытаясь скрыть свою реакцию.
– Просто попробуйте, – улыбнулся я. – Обещаю, вам понравится, а если не понравится, я съем и вашу порцию.
Грейс поставила пиво на стол; мгновение поколебавшись, взялась за ложку и подцепила одну-единственную фасолину.
– Бекон с сосиской вы тоже должны попробовать.
Она взглянула на меня, зачерпнула еду и некоторое время пристально смотрела на ложку.
– Ничего путного не выйдет. – С этими словами Грейс закрыла глаза, зажала нос свободной рукой и сунула ложку в рот.
Довольно театральный жест, но от такой женщины я другого и не ожидал. Жуя, она продолжала затыкать нос и жмуриться, но, когда хорошенько распробовала, распахнула глаза и отпустила нос – как я и предполагал.
– И вправду очень вкусно.
Она радостно зачерпнула еще ложку.
– Я же говорил. Вы должны доверять мне, – усмехнулся я.
Несколько минут мы молча ели, слышно было только постукивание наших ложек по тарелкам.
– Итак, вы сказали, что ничего подобного не едите. А что же тогда вы едите? – прервал молчание я.
– Нормальную еду.
– О, значит, я ненормальный? – поддразнил я.
Грейс рассмеялась и сказала, что не это имела в виду.
– Я просто подшучиваю над вами.
На несколько минут снова воцарилась тишина, как будто мы оба не знали, что сказать, или оба осторожничали со словами.
– Расскажите о себе, Грейс, – попросил я, откидываясь на спинку стула.
Она отхлебнула пива и посмотрела на меня. Ее голубые-преголубые глаза не отрывались от моих. Только так я и мог описать ее глаза – «голубые-преголубые».
– Что вы хотите знать?
– Все. Но давайте начнем с того, чем вы зарабатываете на жизнь, – Я скрестил руки на груди.
– Я работаю в банковской сфере, – буднично ответила она.
– Впечатляет.
Я сделал еще глоток.
Она кивнула.
– Ваша очередь. Что насчет вас, Келвин Уэллс? Чем вы зарабатываете на жизнь?
Она склонила голову набок. Мне понравилось, как она произнесла мое полное имя.
– Я много чем занимаюсь. Фермерством, Airbnb, садоводством, случайными заработками тут и там. Берусь за что угодно, лишь бы занять себя и удержать ранчо на плаву.
Она откинулась назад, скопировав мою позу, и тоже глотнула пива.
– Достойно восхищения.
– Почему вы приехали именно в Вайоминг?
– Почему бы и нет? – Она пожала плечами.
Я приподнял бровь, давая понять, что такой ответ меня не удовлетворяет. Уголок ее губ дрогнул.
– Причина очень глупая.
– Мне нравятся глупости. Выкладывайте.
Грейс отхлебнула пива и, снова встретившись со мной взглядом, сказала:
– Каждый год я закрываю глаза и бросаю дротик в карту Соединенных Штатов. Туда, куда он попадает, я отправляюсь в отпуск.
Она смущенно зарделась.
– Это вовсе не глупо. Похоже на перст судьбы. – Я изобразил легкую улыбку. – Но зачем все-таки так поступать? Почему не выбрать место, куда вам по-настоящему хочется поехать? Черт возьми, сейчас вы могли бы в Калифорнии или на Гавайях лежать на пляже с бокалом пина колады в руке. А не поедать вместе со мной бобы и сосиски здесь, в Дюбуа, штат Вайоминг.
Я засмеялся, и Грейс тоже рассмеялась, но потом посерьезнела. Ее голубые-преголубые глаза блеснули, она вздохнула.
– Моя жизнь – сплошная рутина. B ней все спланировано и еще раз спланировано, каждый день расписан по минутам. B некотором смысле такой подход к выбору места отдыха дает мне свободу.
Я допил пиво и кивнул.
– Понимаю. У меня была такая свобода до того, как я стал владельцем этого ранчо. Теперь все на нем зависит от меня.
– Почему же вы отказались от свободы?
Мне не хотелось отвечать. Я не любил говорить о том, почему вернулся сюда, но решил, что Грейс относится к тем женщинам, которые так или иначе всегда добиваются ответа.
– Пришлось. Родители умерли, поэтому я вернулся сюда года полтора назад, чтобы взять на себя управление ранчо.
Грейс отхлебнула пива. Какие мысли проносились в ее голове? Она не провела здесь и часа, как узнала, что трое моих близких, живших на ранчо, умерли. Это место было как будто проклято; по крайней мере, так поговаривали в городе. Будь я на месте Грейс, я сбежал бы в горы, не дожидаясь, пока здешняя земля поглотит и ее.
– Должно быть, вам пришлось нелегко. – Она поджала губы.
– Да.
Мы еще несколько минут помолчали. Казалось, ни Грейс, ни меня не напрягала тишина, в отличие от большинства других людей, которым вечно надо заполнять паузы словами. Они не понимают, что молчание может сказать гораздо больше слов.
Грейс сделала еще глоток, а когда поставила бутылку на стол, эхо сказало мне, что бутылка пуста. Я подумал, не предложить ли другую, но было уже поздно, и я решил, что пора закругляться, прежде чем мне зададут еще какой-нибудь вопрос о моей семье или моем прошлом.
– Вынужден спросить: вы сознательно выбрали именно это ранчо или метнули наобум дротик на сайте Airbnb?
Я говорил легкомысленным тоном, но был серьезен. Мне хотелось знать, привела ли ее сюда судьба? Или не судьба, а часть проклятия?
– Нет, – ответила Грейс с полуулыбкой. – Я сознательно выбрала это место.
Улыбнувшись в ответ, я отнес наши пустые тарелки в раковину.
Я рад был услышать, что Грейс осознанно решила сюда приехать. Столько всего в жизни решают за нас. Мы не выбираем, где рождаемся, у кого рождаемся, как родители нас воспитывают, какие ценности нам прививают, не выбираем даже, на какой срок родители останутся с нами. Я терпеть не могу не контролировать собственную жизнь. Жизнь бьет тебя по лицу, когда заблагорассудится, а от тебя ожидают, что ты примешь удар и просто двинешься дальше как ни в чем не бывало.
Перемывая посуду, я взглянул на Грейс. Она выглядела усталой и смотрела через дверь на внутренний дворик так, будто была в некоем трансе.
Выключив воду, я вытер руки и сказал:
– Что ж, завтра мне рано вставать. Коровы сами себя не подоят.
Грейс встала и выбросила бутылку в мусорное ведро.
– Утром я сварю для вас кофе, – продолжал я. – И оставлю хлеб и арахисовое масло на тот случай, если вы захотите перекусить.
– Спасибо, Келвин.
– Вам еще что-нибудь нужно, пока я не лег? – спросил я, уже направляясь в сторону коридора.
Грейс слегка наклонилась и, потеряв равновесие, подалась ко мне. Я задел ее рукой.
Небольшой статический разряд был похож на искру, какая бывает, когда «прикуриваешь» свой автомобиль от другого. Два кабеля. Электрических.
Мое сердце забилось быстрее, я сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться.
«Я не готов ни к чему подобному», – напомнил я себе.
Как бы меня ни тянуло к этой необычной женщине, еще слишком рано.
Я вопросительно посмотрел на Грейс. Я не мог лечь спать, не убедившись, что у нее есть все необходимое. Она покачала головой.
– У меня все в порядке. Спасибо за ужин.
– Не за что, Грейс. Спите крепко.
Я кивнул и пошел по коридору к своей спальне. Потребовались все мои силы, чтобы не повернуть назад.