— Его не продали? — спросила Джесс, с трудом отвлекаясь от мыслей о тетушке.
— Нет. Оно куда-то делось, — сказала Дженни. — Как деньги и все остальное.
— Деньги всегда куда-то деваются, — заметила тетушка. — Они для этого и придуманы. Не приставай к гостям, Дженни, а то они дергаются, будто марионетки.
Некоторое время все сидели молча. Потом Мартин повернулся к Фрэнку:
— Спроси их, что именно «из-за нее». Не забудь про того человека.
Фрэнк посмотрел на девочек:
— Слышали? Я вам не беспроволочный телеграф. Что за дела с ней у вашего отца?
Фрэнки и Дженни подались вперед. Фрэнку стало ясно, что они страшно разозлились, но не хотят, чтобы это видела тетушка.
— Он не верит, — сообщила Дженни.
— Но он все время ей помогает, — добавила Фрэнки. — Мы думаем, что она его заставляет.
— Она нас всех ненавидит, — объяснила Дженни, кивая в сторону тетушки, к которой это тоже относилось.
— Но почему? — удивилась Джесс.
Тетушка сделала шаг от мольберта:
— Еще пять минут, и допишу эту мазню.
Все снова застыли и смолкли. Но на этот раз тетушка сдержала обещание. Пять минут спустя она обтерла кисть, потушила окурок в консервной банке, зажгла следующую сигарету и объявила:
— Ну вот, пока все. Хотите взглянуть?
Все обошли мольберт и столпились у холста. Фрэнк увидел узор из красных и синих треугольников и несколько черных. У всех детей в одежде было что-то синее, и Фрэнк решил, что синее — это они, а черное — Вернон. Джесс сочла, что это надувательство, а Мартин сдержал то ли зевок, то ли ухмылку — не разберешь. А вот Вернону картина понравилась.
— Ну как, ничего? — спросила его тетушка, и Вернон кивнул. — Надо еще доработать, но пока выходит неплохо. Приходите завтра.
Кто-то тяжко вздохнул.
— Не уверена, что мы… — начала Джесс.
— Чушь, — неожиданно перебил ее Мартин. — Конечно, придем.
— Хорошо, — обрадовалась тетушка. — Проводи гостей, Фрэнки, а потом посмотрим, не найдется ли чего-нибудь поесть.
Гости направились к двери, услышав позади голос Дженни: «Вряд ли».
За порогом Фрэнк набросился на Мартина:
— Зачем ты сказал, что мы придем завтра? Что, одного раза не хватило?
— Перестань. Он все правильно сказал, железно, — успокоил его Вернон и посмотрел на Фрэнки.
Фрэнки юркнула в дом и попыталась захлопнуть дверь у них перед носом, но тут Мартин умудрился сунуть ногу в щель.
— Отпусти, — зашипела Фрэнки, дергая дверь. — А то стану обзываться.
— И ничегошеньки не станешь, — отрезал Вернон. — Нам надо прийти сюда еще раз и кое-что у вас спросить.
Ты хоть знаешь, какое оно было?
— Примерно, — кивнула Фрэнки. — Ожерелье из зеленых камней. Как стекло.
— Понял? — спросил Вернон Фрэнка. А потом сказал Фрэнки: — Сегодня мы поищем в Усадьбе. Потом надо будет искать здесь. Можете тоже поискать?
Фрэнки перевела огромные глаза с Вернона на Мартина, как будто собираясь отказаться. Джесс поспешно вмешалась:
— Это правильно, Фрэнки. Это для того, чтобы одолеть Бидди. Честное слово. Если мы найдем его, вы получите свою Справедливость.
Фрэнки перестала дергать дверь и обдумала услышанное.
— А Бидди точно разозлится? — спросила она. — Ну, если вы его найдете?
— Просто до небес подпрыгнет от ярости, — сказал Фрэнк, чувствуя, как при этой мысли по спине у него бежит холодок.
— Тогда поищем, — согласилась Фрэнки.
Мартин аккуратно убрал ногу из щели.
— Приходите сегодня днем нам помочь, — попросил он. — Вы же знаете дом не хуже меня.
Фрэнки снова подумала.
— Можно, — с достоинством ответила она наконец. — Завтра в любом случае увидимся. — С этими словами она плотно закрыла дверь.
Четверка двинулась прочь и довольно-таки угрюмо потащилась по дороге к сарайчику Пири. Все очень замерзли, потому что очень долго позировали, и впали в уныние из-за провала операции по спасению зуба. Но Джесс с надеждой думала о том, что стоит им найти наследство, где бы оно ни было, и со Справедливостью может быть покончено раз и навсегда.
Она снова ошиблась. Пока их не было, кто-то приходил в сарайчик. Этот кто-то оставил им записку — она была заткнута за оконную раму и трепыхалась на ветру. Фрэнк подоспел как раз вовремя, чтобы не дать ей вовсе улететь.
— Да тьфу!!! — закричала Джесс. — Я забыла повесить объявление «Закрыто навсегда»!
Глава 6
Фрэнк развернул записку. Она была написана печатными буквами — так коряво и неумело, что сначала ему показалось, будто это какой-то иностранный язык. Записка гласила:
Срочнаидела прихадитипабыстраму Бричстрит два нащот грамилы и б аримонжы
— Французский, наверно, — сказал Фрэнк.
Вернон заглянул ему через плечо.
— Да нет. Просто он пишет с ошибками. Как Сайлас. Читай вслух.
Фрэнк и Джесс так и сделали, что далось им не без труда, и выяснили, что им нужно как можно скорее явиться в дом номер два по Бридж-стрит по срочному делу насчет…
— Чего? — спросила Джесс.
— Громилы и Б. Айремонжер, — прочитал Мартин.
— Но ведь нет такого имени — Ватчаня! — удивилась Джесс. — Людей так не зовут!
Мартин расхохотался:
— Это же не имя, это он про то, каково ему. Он в отчаянии.
— Не решился подписаться, — рассудил Вернон. — Чтобы Громила не прознал.
— Знаете, Ватчаня он там или нет, а бежать к нему сейчас мы не можем, — сказала Джесс. — Пора обедать.
— А после обеда мы будем искать наследство, — подхватил Фрэнк. — Так что пусть подождет до вечера.
Мартина и Вернона тоже ждали дома к обеду. Надо было прощаться.
— Приходите сразу, как освободитесь, — крикнул Вернон, обернувшись.
Фрэнк и Джесс закричали в ответ, что придут, однако после обеда, когда надо было уже отправляться, Джесс настояла на том, что по-честному надо сначала заглянуть на Бридж-стрит. Ей не давало покоя, что кто-то Ватчаня.
— Еще бы он не был в отчаянии, если он продался Бидди, — развел руками Фрэнк. — Поделом ему.
— Ну Фрэнк, — ныла Джесс, крутя педали рядом с братом, — только представь себе — раз, и ты в рабстве на вечные времена, пропал ни за грош…
— Насчет ни за грош — это сильно сказано, — хмыкнул Фрэнк. — Я собираюсь стрясти с него как минимум пять пенсов.
— Но мы же не можем выкупить его! — запротестовала Джесс. — Даже за пять фунтов!
— Еще как можем, если раздобудем зуб, — возразил Фрэнк. — А знаешь, наверное, за такое не стыдно и пятьдесят пенсов попросить.
Но попросить ни о чем все равно не удалось, потому что кто бы ни жил в номере два по Бридж-стрит, дома его не было. Фрэнк колотил дверным молоточком по узенькой двери узенького старинного домика, пока из соседнего окна не высунулась дама в бигуди и не сообщила, что все ушли. Не успела Джесс спросить, кто это — все, как дама захлопнула окно.
Фрэнк и Джесс тяжко вздохнули, снова взгромоздились на велосипеды и покатили к Усадьбе. У ворот их уже поджидал Вернон.
— Как там Сайлас? — спросила его Джесс.
— Температурит, — с несчастным видом ответил Вернон.
— Нет, ну какая гадина! — воскликнула Джесс. — Какая злыдня эта Бидди! Радуйся, что это не ты, Вернон.
— Лучше бы я, — отозвался Вернон.
Джесс поняла, что вся эта история совершенно его вымотала.
— Понимаешь, мы ведь тоже виноваты, — сказала она. — Вот найдем ожерелье — и тогда мы ей покажем!
Как вскоре выяснилось, главная трудность состояла в том, чтобы решить, где начинать поиски. Усадьба на холме за лужайкой оказалась действительно очень большой. Она была из тех домов, которые сплошь состоят из высоких темных окон. А за домом теснились конюшни, сараи, теплицы и раскинулся сад. Мест, где можно спрятать ожерелье, здесь было просто без счета.
— А дом очень старый? — спросил Фрэнк у Мартина. — Я хотел спросить, а вдруг тут полно всяких секретных ходов и тайников?
— Да нет, не настолько старый, — заверил его Мартин. — Тайники тут были, но во время ремонта, когда мы сюда переехали, они все нашлись. Я это знаю, потому что разведывал места, где прятаться. Честно говоря, было страшно увлекательно, только я ничего не разыскал. Но Вернон кое-что надумал.
Вернон, вид у которого был по-прежнему несчастный, кивнул:
— В общем, если Бидди хотела что-то спрятать, ей надо было поспешить, чтобы ее не засекли. А после ремонта тайников почти не осталось. Поэтому мне кажется, что сначала надо посмотреть в сараях и теплицах и вообще вокруг дома.
— А если она его зарыла? — спросила Джесс.
— А тогда, — яростно проговорил Вернон, — а тогда мы опять к ней пойдем. Может быть, нам удастся раскрутить ее на намеки, как сегодня утром.
— И оказаться в лапах у Громилы, — буркнул Фрэнк.
— Придется рискнуть, — пожал плечами Вернон. — Дело того стоит. Давайте начинать охоту.
Они направились по лужайке к дому, пытаясь решить, кому где искать. Фрэнк смущался все больше и больше. Кругом было полно народу — кто-то мирно бродил по лужайке, кто-то входил и выходил в многочисленные двери. Все с любопытством посматривали на детей. Какие-то люди, собиравшиеся играть в крокет возле угла дома, оперлись на молотки и стали на них глядеть.
— Кто это? — спросил Фрэнк у Мартина.
— Это же Постояльцы, — ответил тот. — Ты что, не знал, что это Приют для Выздоравливающих?
Ни Фрэнк, ни Джесс этого не знали. Они что-то забормотали, делая вид, что все знают.
— Надо называть их Постояльцами, чтобы подбодрить, — объяснил Мартин. — Большинство — бывшие психи, а мы называем их Постояльцами, чтобы дать им понять, насколько им теперь лучше. Не бойтесь. Они почти нормальные.
После этого объяснения Джесс поспешила заявить, что они с Фрэнком будут искать в саду. Даже подумать о том, чтобы тайком лезть в спальни безумных Постояльцев, было страшно.
— Ладно, — решил Мартин. — Вернон пусть принимается за задний вестибюль и стены в кухне. Весь остальной дом обыщу я, и если мы ничего не найдем, то поможем вам с садом и теплицами. Не обращайте на Постояльцев внимания. Они все страшно скучают и разевают рты, как рыбы, стоит при них икнуть, но совершенно безвредны.