— Ой, Фрэнк! — ахнула она. — Сюда, скорее! Тут кусок человека! — И отпрыгнула от ноги.
В этот момент она столкнулась с Фрэнком. Фрэнк пошатнулся и наступил на ногу.
— Кобальт бордовый! — высказалась нога. — Теперь вы мне все переломали!
Фрэнк и Джесс, держась друг за друга и дрожа от потрясения, нагнулись и заглянули за газонокосилку. Там имелся Громила Гибл. Нога была его и соединялась с остальным его телом вполне обыкновенным образом. Но у него самого вид был вовсе не обыкновенный. Он сидел, сложившись пополам и обхватив себя руками, и явно не хотел двигаться. Еще страннее было то, что глаза у него совсем распухли, а по всему лицу виднелись мокрые следы и даже свитер промок от свежих слез. Фрэнк и Джесс уставились на него. То, что Громила оказался в их сарайчике, само по себе было невероятно, но еще невероятнее было обнаружить, что он все глаза себе выплакал! Фрэнк почувствовал некий священный ужас, ведь до него никто не видел, чтобы Громила плакал. Джесс даже едва не пожалела врага.
— Что стряслось? — спросила она.
Громила разразился жуткой бранью — лиловой, оранжевой, бордовой, пламенной бранью, — а покончив с этим, он снова залился слезами, жалостно всхлипывая:
— Я уж думал, вы никогда не придете!
— Но в чем дело-то? — настаивала Джесс. — Что случилось?
— Это все она, — рыдал Громила. — Только поглядите, что она со мной сделала!
— А что? — удивился Фрэнк. Кроме слез, с Громилой все вроде бы было как раньше.
— Кто? — уточнила Джесс. — Бидди?
— Ага, — закивал Громила. — Она. — Пришлось брату с сестрой выслушать еще порцию брани, а потом увидеть еще порцию слез. С добавкой. Тогда Громила спросил: — Вы чего, хотите сказать, что ничего такого не видите?!
Он протянул к ним большую могучую руку. Она тряслась.
— Ну что, видите их?
— Кого? — не понял Фрэнк.
— Не знаю я, кто они такие! — взвыл Громила. — Штучки! Ползают везде, щекочутся, кусаются и царапаются! Некоторые жалят. Вы что, их не видите?
— Не-а, — замотали головами Фрэнк и Джесс.
— Значит, невидимые они, — заключил Громила. — Тут их полно! Я их и вижу, и чувствую! Они мне пошевелиться не дают! У Стаффорда, Рэя и остальных тоже такие же завелись! У нас у всех из-за них дергунчик, и мы попрятались, чтобы нас не спрашивали, что это с нами! Вот я к вам и пришел, может, вы чего сможете? Но вы же их не видите, — снова зарыдал Громила, — значит, мне не поверите.
А они есть, вот они, сидят везде! Честно! Мука мученическая, синь-кармин!
Фрэнк и Джесс почему-то поверили ему. Наверно, потому, что он плакал. Оба были потрясены тем, что Бидди способна сделать такое со своими собственными прислужниками, и Джесс еще подумала, какое коварство — сделать эти Штучки невидимыми, ведь так никто не поверит, что с бандой что-то стряслось.
— Не плачь, пожалуйста, — попросила Джесс.
— А за что она тебя так? — спросил Фрэнк.
— Да за вас! — ответил Громила. — Мы должны были взять вас, Рыжего и малявок и всех привести к ней, как только вы выйдете из Мельницы. А вы не пошли. И она разозлилась и сказала, что проучит нас — впредь, сказала, будете слушаться. А вы-то знаете, что мы изо всех сил старались! А она и слушать не стала!
— Вот что, Громила, — перебила его Джесс. — Заруби себе на носу. Мы ни за что не пойдем к Бидди по своей воле, даже для того, чтобы засвидетельствовать, как ты старался нас привести. Ни за какие деньги.
— Да какие деньги? — взвыл Громила. — Нет у меня денег! Нам не дают за то, что мы витрину расколотили! Потому-то и пришлось продаться Бидди! Мне только надо, чтобы вы нас вызволили! Заберите у нее зуб, и тогда нам больше не придется делать, что она хочет! А то мы совсем помрем! Честно!
— Заберем, если сможем, — буркнул Фрэнк.
— Мы уже пытались, — объяснила Джесс. — Не вышло.
— Слушайте, — всхлипнул Громила. — Если вы это сделаете, я буду с вами дружить. И вам помогать. И вся банда будет. Мы всегда будем делать все, что захотите. Че-слово. Вам всего-то надо пролезть в эту ее халупу, когда ее дома не будет, и стырить зуб. Он там прямо на видном месте лежит. Я бы и сам его стырил, да только с тех пор, как мы продались, она всегда знает, что мы делаем.
Даже подумать об этом было страшновато. Фрэнк и Джесс заморгали и разом подумали, а не знает ли Бидди о том, что Громила сейчас разговаривает с ними в садовом сарайчике. Но упускать случай заполучить зуб обратно было нельзя.
— А откуда мы узнаем, что ее нет дома? — поинтересовался Фрэнк. — Вы нам скажете?
— Ага, — закивал Громила. — Я туда пойду и встану на атасе. Пока Штучек не видно, мне наплевать. А вот если их кто-нибудь заметит — полный привет, зелень-маренго!
— Мы будем на Мельнице, — сказала Джесс. — Ты нам сообщишь?
— Как только она за порог, — заверил ее Громила. — Приду и доложу. — Медленно, со стонами и руганью, он подобрал под себя ногу и начал подниматься. — Уй, беж-кобальт! — просипел он. — Это же пытка какая-то! — Тут он еле заметно улыбнулся. —Уж она-то, конечно, этого и хотела, да только если вы нам поможете, она за это заплатит. Че-слово!
В эту секунду за окошком потемнело. Джесс обернулась и увидела, что к стеклу прижались лицами, глядя на Громилу, Вернон и Мартин. Джесс побежала открыть окно.
— Отвали, а? — заверещал Громила. — Ты хуже всех Штучек на свете!
— Извини, — сказала Джесс и постаралась открыть окно, держась от Громилы подальше. Она чуть не забыла о Глазах.
— Тайное оружие, — приосанился Фрэнк.
— Сам вижу! — огрызнулся Громила. Джесс открыла окно.
— Все нормально, — успокоила она Мартина и Вернона. — Он хочет помочь нам забрать зуб.
Вернон посмотрел на Громилу с неприязнью.
— Лучше я ему сразу в рожу дам, — мрачно заметил он. — Тогда-то точно будет все нормально.
— Не верьте ему ни на грош, — посоветовал Мартин.
— Землю есть, я за этим и пришел! — отчаянно заорал Громила и снова расплакался.
Мартину и Вернону стало страшно неловко. Они посмотрели на него, переглянулись и попятились от окна.
— По-моему, он действительно хочет помочь, — быстро сказала Джесс. — Бидди их всех мучает, и он нам скажет, когда ее не будет дома, и мы заберем зуб.
— А как мучает-то? — недоверчиво спросил Мартин.
— Невидимыми Штучками, — ответила Джесс.
— Щас, — усомнился Вернон.
— Чары на ее задней двери были такие же! — напомнил Фрэнк. — А ведь еще как больно! Надо ему верить. Это наш последний шанс вернуть зуб.
— Что да, то да, — согласился Вернон. — Ладно, Громила, верю. Только без фокусов.
— Если бы тебя так припекло, — обиделся Громила, — ты бы никаких фокусов не смог при всем желании!
— А поделом тебе, — безжалостно отозвался Вер-нон. — Зато теперь ты понимаешь, каково Сайласу.
— Мы не хотели, чтобы это с ним приключилось, сам знаешь! — возразил Громила.
— Громила, — вмешалась Джесс. — Иди и следи за Бидди. Мы тебе верим. А мы сами пойдем на Мельницу и будем искать Дженнино наследство.
— Эй, слушай! Ты случайно не знаешь, куда Бидди его спрятала, а, Громила? — осенило Фрэнка.
— Что спрятала? — не понял Громила.
— Изумрудное ожерелье, — пояснила Джесс. — Ведь тебя же, в конце концов, отправили мешать нам его искать.
— Ничего она нам не говорила! — снова заорал Громила. — Ни слова, охра-зеленка! Но если я его увижу, то раздобуду и вам отдам! Че-слово!
Это обещание произвело должное впечатление даже на Мартина и Вернона. Пока Фрэнк снимал наконец объявление, а потом они с Джесс бегали за куртками и вернулись на тропу вдоль огородов, Мартин и Вернон обращались с Громилой, можно сказать, вежливо. Когда они отправились в путь, заморосил дождик. Громила ругнулся. Он перелез через забор и побрел по огородам к Биддиной хижине, а все прочие глядели ему вслед.
— Все-таки я ему не доверяю, — сказал Мартин.
— Придется, — пожал плечами Вернон. — Из-за зуба.
Трава вдоль забора зашелестела. Все посмотрели туда. За Громилой, прижимаясь к земле и поводя ушами, припустила вдоль капустной грядки Биддина кошка.
— Ее кошка! — воскликнул Вернон.
— Она была у нас в саду, — произнесла Джесс.
— За ним побежала, — сказал Вернон. — Ох, не нравится мне все это…
Никому это не понравилось. Все поежились и затопали под дождем к дороге. Едва они дошли до угла огородов, трава снова зашелестела. Вернон подобрал с земли камень. Они прокрались к забору, изготовясь на сей раз проучить мерзкую тварь.
Это оказалась вовсе не кошка. Это был Стаффорд Бриггс. Он прятался в высокой траве и с виду казался даже несчастнее Громилы. Коленками он встал в аккурат в заросли молоденькой крапивы, но даже не заметил этого. И глаз он не поднял. Наверное, думал, что его не заметят.
— Ничего себе, — удивилась Джесс. — Стаффорд.
Стаффорд медленно поднял голову и, обнаружив, что через забор на него глядят четыре лица, не на шутку перепугался.
— А ну синейте отсюда! — взвизгнул он. — Оставьте меня в покое!
— Все нормально, — заверил его Фрэнк. — Этих Штучек никто, кроме банды, все равно не видит.
— Чего? — оторопел Стаффорд. — Ты их что, не видишь?
Четыре головы отрицательно покачались.
— Но у меня же прямо на носу одна сидит! — воскликнул Стаффорд. — Правда не видите?
— Не видим, — ответил Вернон. — Стаффорд как Стаффорд. Такое же чучело, как всегда.
Стаффорд выпрямился. Он так обрадовался, что даже не обиделся на Вернона.
— Точно?
— Железно, — успокоила его Джесс. — Громила обещал помочь нам вернуть зуб. Ты как?
— А что я? — проныл Стаффорд. — Я ничего не могу! Мы из-за этого даже обедать не пошли! Мама нас убьет! — Тут Стаффорд словно бы что-то вспомнил и спросил: — Кевина не видали?
Джесс увидела, как Мартин и Вернон переглянулись.
— Нет, — сказали они.
— Нет, — повторили Джесс и Фрэнк. — А почему ты спрашиваешь?
— Да так просто, — отозвался Стаффорд с убитым видом. — Мне мама голову оторвет, когда я вернусь. Слушайте, увидите Кевина — скажите ему, что все нормально и можно идти домой, ладно?