– Да, шеф, – отозвался тот. – Только не говори, что завтра будет суп с капустой! Ненавижу суп с капустой!
– И я, – сообщила Джессеми.
В окнах соседних домов зажёгся свет.
– А что здесь, собственно, происходит? – высунувшись из окна, спросил какой-то гном.
– Понятия не имею, но музыка, по крайней мере, смолкла, – откликнулся из другого окна лимонно-жёлтый дракон.
– Точно. Вернусь-ка я в постель, – сказал гном. – О! Привет, Чешуйка, опять что-то расследуешь?
Друзья единогласно решили прервать наблюдение за больницей. В конце концов, теперь и самый последний кочан капусты в городе знал, что они здесь.
Новая ночь, новая удача
Джессеми действительно жалела, что вернулась в Вурмштедт так поздно. Наверное, хорошо, что дерево желаний не одарило её хорошим нюхом.
В городе повсюду валялись ошмётки гнилой капусты. Даже на площади перед ратушей, где они с Чешуйкой и Грауваккой разведывали обстановку.
– Не круто, – сказал Чешуйка.
– Скажи уж, как есть – омерзительно, – ответил Граувакка, приветствуя двух своих сородичей, которые, как и он, обнюхивали капусту.
Чешуйка втянул носом воздух.
– Зато ты, Джессеми, сегодня просто благоухаешь!
Джессеми сообразила, что произошло. Глупое дерево желаний её не так поняло! Что ж, бывало и хуже.
Ратуша располагалась в доме с множеством углов и надстроек, когда-то принадлежавшем основателю Вурмштедта, одному уже умершему волшебнику. В нём время от времени терялись даже многолетние сотрудники. Волшебник долгие годы постоянно что-то пристраивал, и поэтому у здания были заострённые, угловатые и округлые фронтоны, построено оно было из трёх видов кирпичей и окрашено в восемь разных цветов.
– Ужас! Кошмар! Зигфрид, почему вы наконец что-нибудь не сделаете? – жаловался бургомистр Титус, совсем крошечный гном, который для удобства пользовался не громадной роскошной входной дверью, а дверцей для кошек.
– Нет, мы что-то делаем, – защищался Зигфрид. – Сотни помидоров мы уже…
– Делайте БОЛЬШЕ! – вскричал Титус, прыгая туда-сюда от ярости.
– Да, разумеется, – взял себя в руки Зигфрид. – Но для этого нам нужно больше дубинок. Дубинок покрупнее!
– У нас остались только хоккейные клюшки, – вмешался в разговор его помощник, но никто не обращал на него внимания.
– Знаете, что я сделаю? – провопил бургомистр. – Я объявлю награду тому, кто положит конец этому бедствию! Точно, так и поступлю!
Джессеми и её коллеги, вскинув брови, переглянулись. Эти слова им понравились! Вот только пока никому неведомо, удастся ли им когда-нибудь распутать это дело. Сейчас всё складывалось скорее плохо.
– Мы не сдадимся, – заверил Чешуйка и прошептал коллегам: – Сегодня ночью опять наблюдаем за больницей.
– Как скажешь, – улыбнувшись одному из собратьев Граувакки, с лёгким сомнением в голосе сказала Джессеми. – Твоя теория, конечно, хороша, но я не уверена в том, что она верна.
Чешуйке пришлось признать, что он и сам не уверен. Но наличие хоть какой-то теории всё же лучше, чем её отсутствие.
Волшебник умер несколько лет назад, но его кошки по-прежнему жили в здании ратуши. На площади перед ратушей стояла каменная статуя основателя города, их прежнего хозяина. Раньше в руках он держал каменную кошку. К сожалению, по ней однажды попали кулаком дерущиеся тролли, и она раскрошилась. С тех пор на руках у статуи, сменяя друг друга, лежали кошки настоящие.
– К сожалению, кошки тоже не знают, кто в ответе за появление безумных овощей, – прошептал Граувакка, когда ночью они во второй раз залегли в засаду у больницы. Он сидел на ветке, навострив уши.
– Жаль! Интересно, появится ли кто-нибудь сегодня, – так же шёпотом отозвалась Джессеми, которая вела наблюдение со своей ветки.
– Подержите кто-нибудь лестницу, – попросил Чешуйка, который в этот раз притащил с собой один инструмент. И, пока он, пыхтя, карабкался на дерево, лестницу крепко держала Джессеми.
– Ха! Справился! – возликовал он, усевшись на толстой ветке. – Драконы всё-таки умеют лазать по деревьям.
Джессеми и Граувакка обменялись хитрой улыбкой. Общими усилиями они втянули лестницу наверх, и Джессеми уложила её в кроне дерева. Хм, эта штуковина совсем немного торчит сбоку. К сожалению, тут ничего не поделаешь.
Но именно в это время мимо проходил Зигфрид со своими полицейскими! Вид у них был угрюмый, словно за последнее время они слишком мало спали. Их дубинки украшали остатки овощей самых разных цветов.
– Нам просто нужно больше людей, – пояснял своей команде светловолосый, немного не вышедший ростом начальник полиции. – Гораздо больше людей!
– Э-э-э… шеф…
– Нам приходится быть буквально повсюду! И как же нам справиться с этой напастью, если у нас не будет оружия получше?
– Шеф…
– Прекратите постоянно меня перебивать!
Тем не менее один из полицейских отважился заговорить:
– Шеф, там из дерева лестница торчит.
Джессеми мысленно застонала. Кроме того, её беспокоило, что ветка, где сидит Чешуйка, только что треснула. Этот звук не предвещал ничего хорошего.
Услышали треск и полицейские.
– Кто здесь? – громовым голосом осведомился Зигфрид. – Немедленно выходите!
Ветка обломилась. Её зелёный друг-дракон, упав с дерева, словно неспелое яблоко, приземлился прямо под ноги Зигфриду. Застонав (на этот раз вслух), Джессеми прыгнула следом, чтобы коллеге не пришлось сражаться с этим надоедой в одиночку. Точно ей на плечо спрыгнул и Граувакка, с его стороны было очень любезно тут же втянуть когти.
– Смотри-ка – якобы детективы, а на поверку обыкновенные нарушители спокойствия, – набросился на них Зигфрид, потому что из окон опять повыглядывали жители соседних домов. – Что вы здесь делаете?
Чешуйка поднялся.
– Мы ведём наблюдение, – с достоинством ответил он.
– Именно так, – скрестив руки на груди, прибавила Джессеми. – Есть возражения?
– Сто процентов, – сказал Зигфрид. – Вам однозначно запрещено наблюдать за людьми с дерева по ночам!
– И кто это сказал? – поинтересовался Граувакка.
– Я СКАЗАЛ! – Зигфрид напоминал что-то среднее между троллем и трубой. – А я здесь НАЧАЛЬНИК ПОЛИЦИИ, если вы забыли! Сейчас же убирайтесь отсюда, понятно?
Этот тип действительно невыносим. Иногда Джессеми представляла себе, как запихивает его головой в муравейник.
– Ах да, кстати, Зигфрид, ты уже раскрыл дело о незаконном проникновении в больницу? – спросил Чешуйка, глядя сверху вниз на явно более низкорослого начальника полиции и выпустив несколько искр из ноздрей. – Нет? Так я и думал. Ну удачи тебе. Увидимся.
Было ясно, что с наблюдением и в этот раз ничего не получится. Они разочарованно поплелись в детективное агентство. Однако Джессеми заметила, что Граувакка странно подёргивает усами. Так он делал в минуты, когда его посещала какая-то идея.
– Я вас сейчас догоню, – прошептал похожий на серого тигра кот и шмыгнул прочь.
В бой вступает дерево
– Глупо вышло, да? – сказала Джессеми, когда они вернулись в пещеру. Взяв из лимонадного бара бутылочку «Утренней росы», она положила ноги на стол. – Следующей ночью попробуем опять или как?
– Конечно, – сказал Чешуйка. Мило с её стороны, что она не потешается над тем, как он шлёпнулся с дерева. – Я абсолютно уверен, что мы взяли верный след!
Поджидая Граувакку, они ещё немного позлословили о Зигфриде. Тихонько дымил мини-вулкан. Чешуйка не сомневался, что скоро произойдёт новое извержение. Ласково похлопав по кратеру, он с бульканьем влил себе в пасть лавовый лимонад и забросил в рот пригоршню тыквенно-сырных чипсов.
Наконец из тьмы выпрыгнул Граувакка и принялся вылизывать лапы. Он выглядел очень довольным.
– Что ты сделал? – спросил Чешуйка.
– А так, немного, – ответил его друг и коллега. – Чуточку поохотился. А потом подождал, пока Зигфрид и его люди, отдыхая, не примутся массировать ноющие ноги.
– А потом?
– Потом я тайком запихал им в сапоги мёртвых мышей. Вот интересно, они их уже нашли?
Все трое повернули головы, когда над Вурмштедтом раздались вопли отвращения.
– Думаю, да, – ухмыльнулась Джессеми.
Улыбнувшись Граувакке, Чешуйка навестил в саду свою тыкву-рекордсменку и с гордостью погладил её. Казалось, она ещё немного выросла! Этот масляно-жёлтый цвет! Этот роскошный размер! С таким размером у неё есть все шансы занять первое место.
Немного отдохнув, они опять пустились в путь. Чешуйка попытался убедить какой-нибудь из новых кочанов-вампиров выступить свидетелем. Однако ему попадались либо те, кто ничего не знал, либо те, кому нечего было сказать. Они казались ещё более недалёкими, чем помидоры.
– Тогда, пожалуй, продолжим сегодня наши расследования в больнице, – предложил Чешуйка. – У меня есть некоторые подозрения насчёт того, что могло случиться при первом вторжении.
– Зачем? Какие подозрения? – спросил Граувакка, но на этот раз Чешуйка отказался что-либо объяснять.
– Хочу сперва убедиться. Не волнуйся, это быстро.
В больнице они переговорили с главным врачом.
– Не могли бы вы кое-что для меня проверить? – попросил Чешуйка, передавая госпоже доктору Бельхаймер записку.
Когда та прочла, что он написал, у неё вырвалось ошарашенное «гав». И она согласно кивнула.
– Ладно. По возможности. Если удастся выкроить время: очень много неотложных случаев.
Они вышли из больницы, и Граувакка потребовал от него объяснений.
– У тебя ведь обычно от нас никаких секретов! Говори уже, что у тебя за подозрения!
– Это всего лишь довольно дикая теория, – уклончиво ответил Чешуйка. Всё зависело от того, объявится ли преступник (ладно-ладно, или преступница) вновь. Тогда и выяснится, прав он или нет. Ах, вести следствие так увлекательно! Ещё совсем маленьким дракончиком он пытался выяснить, какой кобольд всё время писает в палисаднике его семьи. Он даже разоблачил его – причём самым неприятным образом, потому что, желая застукать преступника при совершении очередного преступления, спрятался в неподходящем месте. Тёплый дождик, фу-у-у! Как бы то ни было, кобольда его рычание так напугало, что больше тот никогда не появлялся.