– Ещё и костюм как зеркальный, на самом деле на скафандр похож, а присмотришься – джинса джинсой, – буркнул один из пострадавших от моей шутки.
– Ну, мужики, ну не мог я не приколоться, когда услышал, о чём вы треплетесь. Не простил бы себя, если бы упустил такой момент.
– Да уж подобрал, – проворчал один из рыбаков, токарь на автозаводе. – Кстати, ты сам, Витёк, откуда, что-то говор у тебя не знакомый?
– Из Германии. Родители туда переехали, когда Союз распался, а потом уж и я родился. Вот, изучаю родину предков.
– Ну и как? Нравится?
– Не очень. Порядка нет, мусор везде, за лесом не следите, поборы на дорогах, коррупция…
– Хватит-хватит, – остановил меня дядя Боря. – Ты тут сейчас договоришься. Опять вас до рейхстага погоним.
– Рейхстаг не мой, – нейтрально ответил я и вернулся к ухе. Эх, как мне этого не хватало-то! Настоящая ушица на дымке, приготовленная по всем правилам…
– Сам куда путь держишь и тут что забыл?
– В деревню Кузьминки из Москвы ехал. Тут на остановке сошёл, а куда идти, не видно, ночь. Вот на вас и вышел.
– Ну, это понятно, где тут что найдёшь. Ладно, ночуй с нами. Завтра покажем дорогу в эти Кузьминки. Они тут километрах в восьми.
– Пожалуй, я вернусь обратно в Москву, что-то расхотелось мне смотреть ту древнюю православную церковь.
– Ну, смотри сам.
Легенда прошла нормально, никто документов у меня не спрашивал, так что мы начали устраиваться на ночь. Мне дали коврик из пенки, а одеяло у меня было своё, так что через полчаса, как и все рыбаки, я забылся сном. Правда, перед этим я направил запрос искину катера, и тот прислал своего охранного дроида, чтобы берег мой сон. Да, было у меня при себе специальное оборудование, выполнявшее подобную работу, но не думаю, что рыбаки обрадуются, когда я тут буду ходить вешать датчики и камеры слежения. Пусть и дальше остаются в неведении.
Утром после завтрака остывшей ухой мы начали собираться. Мне-то ладно – скатал одеяло и убрал в баул, вот остальным на это понадобилось много времени. Сообразив, что так рано они уходить не хотят – водка ещё была, а сегодня воскресенье, – я стал прощаться, к облегчению рыбаков. Мне указали на тропинку, мол, она выведет к лесной малоезженной дороге, а там и до остановки недалеко, и мы распрощались. Я энергичным шагом двинул к остановке, остальные продолжили культурно отдыхать.
Через четыре километра по указанным ориентирам я действительно вышел к остановке. Там были две бабки и молодая женщина с ребёнком лет трёх, крутившимся у неё под ногами, как юла. Обернувшись, я отправил охранного дроида обратно к катеру – тот сопровождал меня на всякий случай до остановки – и, убедившись, что тот скрылся среди деревьев, я вышел на дорогу. Люди на остановке не особо обратили на меня внимание, лишь девочка поглядывала с любопытством на мой костюм из ткани зеркального вида. М-да, нужно всё же переодеться. Это тут меня принимают за чудаковатого городского, но уж больно в глаза бросаюсь. Так что продам золото и сразу приобрету нужную одежду. Ну, и парикмахерскую посещу, постригусь по-земному. «Молодёжную» выберу стрижку или «полубокс».
Автобус прибыл через сорок минут. Хрустя дребезжащим корпусом и скрипнув тормозами, он встал, и с шумом открылась дверь. Уже отвыкший от всего этого, я смотрел на «Пазик» как на внеземное чудовище, чуть ли не открыв рот. Заметив, что в салон уже проходят женщина с ребёнком – шустрые старушки успели первыми, – заскочил внутрь, ища взглядом свободное место. Таких не оказалось. Автобус был полон, поэтому я остался стоять в проходе, бросив баул под ноги, чтобы не мешал. Кстати, в салоне помимо деревенских было полно тех, кто возвращался с рыбалки с ночёвкой. Таких было легко определить по простой походной одежде, по перегару, по удочкам и рюкзакам, ну и по многочисленным точкам комариных укусов на лице. У меня таких, между прочим, не было, побрызгался от гнуса из своих запасов. Против земной живности иноземная химия действовала только так.
Автобус по асфальтированной дороге ехал недолго, свернул на более узкую, что вела к деревне, как было ясно из названия на дорожном знаке. На мой недоумённый вопрос один из пассажиров пояснил, что так маршрут проложен – через эту деревню на другую трассу, что уже шла к Москве, вернее уже находилась в пригороде. Асфальт быстро закончился, и пошла щебёнка, улицы деревни тоже не были заасфальтированы, а по центральной была всё та же разбитая щебёнка. На остановке у местной администрации мы взяли ещё пассажиров. Уже стало тесно, но своего места рядом с дверьми я терять не хотел, а баул убрал на надмоторную полку, водитель разрешил. Покинув деревню, мы дальше затряслись по щебёнке. Несмотря на не особо приветливую встречу блудного сына Землёй, я всё равно был доволен. Ностальгия глушилась ударными темпами. Хочу обратно, на крейсер – тишина, спокойствие, нет потных деревенских и такой тесноты. Родина, мля.
Ехали мы недолго, буквально через пару километров я заметил, что автобус притормаживает, а водитель матерится. Привстав на цыпочках, я выглянул из-за плеча массивного мужика из последних пассажиров и рассмотрел впереди на узкой дороге габаритные огни какого-то внедорожника, что перегородил всю и так не широкую дорогу. Нам уже попадалась встречная машина, с которой мы с трудом разминулись. Объехать его автобус не мог: справа вплотную к дороге стояли деревья, а слева рядом с опушкой блестело водой болотце.
На сигнал автобусного клаксона из окна показалась изящная женская ручка с многочисленными браслетами и ярко-красными ноготками и показала средний палец. Внедорожник так и продолжал стоять не шелохнувшись.
Хмыкнув, я беззвучно затрясся от смеха. Знакомая ситуация. Гёрл из тех, что «насосала» на машину, показывает, кто тут круче. Много я таких видел, что пытались подобными способами поднять своё самомнение, а если доходило до конфликтов, доставали дорогущие телефоны и пугали, что позвонят папикам.
– Расступись, – велел я. – Сейчас поговорю, и водитель нас пропустит… И сумку мою подайте. Подвезёт он меня.
Покинув автобус, я повесил сумку на плечо и, придерживая её левой рукой, направился к тихо порыкивающему на холостом ходу внедорожнику, оказавшемуся «хаммером», чёрного цвета с хромированными дисками и деталями. Посмотрев ещё раз на блеск болотистой лужи, я только криво усмехнулся.
На подходе я услышал растянуто-развязный голос:
– …ты прики-инь, он сказа-ал, что мы полетим на Мальдивы. Лучшее бунгало снимем, а ему грю… Подожди, Моника, тут дярёвня идёт.
Водитель меня, похоже, рассмотрела в зеркало заднего вида, лопухи по бокам стояли неслабые, поэтому прервала разговор. Был ли ещё кто в машине, я не видел, задняя полусфера была наглухо тонирована, лишь в открытое окно водительской дверцы виднелся локоть хозяйки машины.
Говорить я ничего не стал, в этом случае бесполезно, знаю по собственному опыту из прошлой жизни. Поэтому бросив баул на капот, я открыл дверцу водителя и, схватив хозяйку за воротник дорогого жёлтого жакета, швырнул в лужу. Знаете, как камешки блинчиками пускают? У меня почти получилось, по крайней мере она докатилась до конца лужи, врезавшись в противоположный берег. Раскинув ноги и выставив зад в таких же жёлтых узких шортиках, деваха громко и противно завизжала, а я, проверив машину, бросил баул на заднее сиденье – машина была пуста – и кинул хозяйке её телефон, который она выронила, когда я её вытаскивал из машины. Тот ушёл под воду метрах в двух от неё.
Дисциплинированно застегнув ремень безопасности, я стронул тяжёлый внедорожник с места и покатил по дороге, набирая скорость. На машине была привычная мне автоматическая коробка, так что я быстро разобрался с управлением и уже через минуту спокойно рулил, слушая радио. Автобус остался далеко позади, по-моему, водитель и все, кто видел свершившееся на их глазах возмездие, даже не остановились и поехали дальше. Никому не было дела до разодетой, как попугай, девицы.
Скоро показалась нормальная двухполосная дорога с населённым пунктом. Я проехал посёлок, выехал на развязку, и вот она, Москва. На трассе я втопил педаль газа, отчего мощный движок разогнал отнюдь не лёгкий внедорожник до ста пятидесяти километров в час. Справа мелькнул пост ДПС, где были веселые ребята, махающие мне полосатыми палочкам. Я им тоже помахал, но подвезти отказался, только прибавил газу. На кураже и адреналине я разогнался до ста восьмидесяти. Больше пробовал, но уже управление не то: чуть что, может с дороги выкинуть, а на ста восьмидесяти ещё ничего.
Особо я не беспокоился, автомобиль не мой, прежде чем сесть в него, надел перчатки, так что брошу тачку где-нибудь и займусь своими делами. Кстати, на соседнем пассажирском сиденье лежала дамская сумочка, если повезет, обзаведусь наличными. Той тёлке они пока всё равно не нужны, а мне пригодятся. Вон, на автобус денег не было, рыбаки сбросились, дали сотку, как раз до столицы хватало. Я им напел, что у меня только кредитки, налички нет, прониклись и сбросились. Наш народ.
Окна я закрыл, ещё когда только выезжал на трассу, и сейчас салон охлаждался климатом, поэтому я чувствовал себя комфортно и почти привычно. Всё же земная техника по удобству заметно уступает внеземной.
Я уже двигался по Москве, окраины остались позади, то есть появились «зебры», светофоры и другие дорожные неудобства, которые так бесят всех российских автолюбителей, а уж если прохожие переходят дорогу… В общем, я сбросил скорость сначала до сотни, потом и до семидесяти. Тут вдруг сзади, сияя маячками, ко мне пристроилось какое-то недоразумение, вежливыми матюгами прося остановиться, причём машина оказалась вневедомственной охраны. Этим-то что от меня надо, или гайцы всех, кто был рядом, подняли? Как бы то ни было, я поступил вполне разумно. Остановился. Резко. Не успевший свернуть или затормозить «жигуль» охраны врезался мне в корму. Удар не был так силён, чтобы водитель и пассажиры пострадали, но машину они разбили, так что я снова дал газу и свернул на ближайшей эстакаде в улицы, уходя в какой-то новый микрорайон. Так крутясь по улицам, я уходил в центр Москвы. Частенько на параллельных улицах я видел машины полицейских, но уходил от них, оставаясь незамеченным. Как я это делал? Так а зонд на орбите на что? Он всё снимал, а Перун и Командор, азартно комментируя погоню, руководили мной, где свернуть, где снизить скорость, а где вообще прибавить.