ло просто не дойдет.
— Все шло замечательно, поверь мне. Держу пари, такой форели они в жизни не пробовали. Ждите ответного приглашения. — Джуди пыталась утешить хозяев.
— Всему свое время, — согласился Клайв.
— Да какое, на хрен, приглашение! Ты что, не понимаешь, что никакого приглашения не будет! — Алекс уже кричал. — Это конец! Кто мы теперь для них? Напоминание о сегодняшнем позоре. Брайан и видеть меня не захочет. Да он на другую сторону улицы будет переходить, если меня заметит! Ему будет стыдно посмотреть мне в глаза — а все из-за его чертовой дуры!
— Ладно тебе, Алекс. Не так уж все плохо. Ты преувеличиваешь. — Но Тильда знала, что он прав. Не настолько Алекс важен для Брайана Тэкстона, чтобы тот готов был корчиться от унижения в присутствии нового партнера. Нет, о сделке можно забыть.
— Преувеличиваю? Ладно, сама увидишь.
— Надо же, — добавила Тильда. — А я-то переживала, как бы Клэрри не испортила вечер. Вот вам и судьба. Судьба и злой рок.
— Кстати, а где Клэрри? — спросил кто-то.
Никто не заметил, когда и куда она исчезла, зато теперь ее отсутствие добавило напряжения.
— Господи, а вдруг она пошла за Тэкстонами? — вскинулась Тильда. — Мало нам проблем…
— Не думаю, — беззаботно махнула рукой Джуди. — Скорее бродит себе по дому…
— Еще чего, — отрезал Алекс. — Я не желаю, чтобы она бродила по моему дому. Тилли, найди ее.
— И не подумаю! — Тильда чуть не запустила бокалом ему в голову. — Какого черта мне ее искать?
Алекс выдержал ледяной взгляд жены.
— А кому прикажешь? Как видишь, я занят. — Он дернул головой в сторону бутылок. — Кто-то же должен за ней присмотреть, от нее всего можно ожидать.
— Знаю. Но я присматривала за твоей невесткой весь вечер. Твоя очередь. — Тильда упала на стул, скрестила руки на груди и закинула ногу на ногу, всем своим видом демонстрируя, что никакие просьбы не сдвинут ее с места.
— Ладно, ладно, — буркнул Алекс себе под нос, вышел из гостиной и свернул к лестнице.
Наступившая тишина еще сильнее действовала на нервы. Первым не выдержал Клайв:
— Ты позволишь воспользоваться телефоном, Тильда? Звякну парню, который с Максом сидит, спрошу, как сын.
— С какой стати? — спросила Хайди. — Были бы проблемы, Сол сам позвонил бы.
— Убедиться никогда не вредно. — Клайв поднялся на ноги. — Заодно и перекурю в саду. Помнится, Алекс терпеть не может табачного дыма в доме.
— Я с тобой. Глотну свежего воздуха. — Роджер тоже встал.
— Он у меня такой заботливый, — сказала Хайди, как только дверь за обоими мужчинами закрылась. — Дело в том, что предыдущая нянька нас подвела.
«Боже ты мой, — подумала Тильда. — Только разговоров о детях мне и не хватало для полного счастья».
— Давай, любовь моя, давай. — Брайан гладил жену по спине, пока та со стонами исторгала из себя ужин.
Его ласка только раздражала Кристину, но попытки стряхнуть ладонь со спины успеха не имели. Никакой иной поддержки Брайан предложить не мог.
— Думаешь, я не видела, как ты на нее смотрел? — выдавила наконец Кристина.
— На кого? О чем ты, Крисси? — Брайан прекрасно знал, кого имеет в виду жена.
— На эту… как ее там… Хайди. Весь вечер на ее сиськи пялился. — Кристина отлепилась от унитаза и жалкой грудой осела в углу.
Брайан протянул ей кусок туалетной бумаги — вытереть губы.
— Глупости. Это в тебе вино говорит.
У Хайди Стилбурн и впрямь есть на что посмотреть. И грудь в порядке, и попка аппетитно виляет при ходьбе.
— Ты вечно пялишься на других. Я тебе не нужна, я тебя не устраиваю.
Ну смотрит он на женщин — что в этом плохого? Руки-то при себе держит.
— Это все твои фантазии, Крисси. Ты моя жена, как ты можешь меня не устраивать?
Кристина всхлипнула, а затем слезы хлынули потоком.
— Я не женщина… не настоящая… Я не могу подарить тебе… Не могу…
— Все, хватит. — Брайан тяжело опустился на пол рядом с женой и обнял ее, стараясь, однако, отвернуться от ее рвотного дыхания. — К чему сейчас вспоминать? Стоит тебе выпить лишнего — и ты впадаешь в отчаяние. Весь свет тебе не мил, все кажется страшнее, чем есть на самом деле.
— Да! — Кристина хлюпнула носом, уткнувшись ему в грудь. — Да!
Брайан баюкал ее, как баюкают безутешного ребенка.
— Я тебя подвела, — простонала Кристина. — Я только и делаю, что подвожу тебя.
— Ничего подобного, — солгал он.
— Подвела, я знаю. Всегда подвожу…
— Не всегда. — В этом он, по крайней мере, не солгал.
— Ты не бросишь меня, Брайан? — прошептала она чуть слышно. — Не бросишь?
Алекс включил лампу, свет ровным зеленоватым квадратом лег на фотоальбом на его письменном столе.
— Господи, какой же я лжец!
Вздрогнув от звуков собственного голоса, он медленно опустился в скрипучее вращающееся кресло черной кожи.
«Зачем я это сказал? — спросил он себя молча, и ответ не заставил себя ждать: — Затем, что это правда».
Он вынул зубочистку из маленького фарфорового стаканчика рядом с компьютером и принялся ковырять в зубах. У Алекса, сколько он себя помнил, был пунктик на зубы. Вечно ему снились кошмары, связанные с зубами, — то зубы ему раскрошат в драке, то зубы сами начнут выпадать без видимых причин, то сгниют один за другим, а то вдруг вырастут до чудовищных размеров и превратятся в клыки вампира.
«Ничего я за свою жизнь не придумал оригинального, — угрюмо решил он. — Стоит только взглянуть на мой кабинет, чтобы убедиться, до чего я заурядный тип. Взять, к примеру, это кресло — куплено, потому что в фильмах и мыльных операх только такие и показывают».
Алекс протянул руку к альбому, рассеянно отметив, какой мертвенной кажется кожа под настольной лампой.
«А лампа? Сколько раз я видел ее близнецов по телевизору? Неудивительно, что приходится пресмыкаться перед такими типами, как Брайан Тэкстон».
Он позволил себе помечтать о капитальной переделке своего когда-то обожаемого кабинета. Вытряхнуть бы все к чертям и устроить по-новому, абсолютно по-другому. Плохо ли — кабинет в виде корабельной палубы, с деревянным настилом и гамаком для отдыха, лазурными стенами в чайках, со спасательными кругами по периметру и тихо льющимся из динамиков шумом прибоя для успокоения нервов?
Его взгляд снова упал на зеленоватую ладонь, и Алекс стряхнул с себя наваждение. Еще и отделка закончена не будет, а он уже возненавидит свой кабинет. Идея идиотская — и к тому же чужая. Ладно бы он сам эту палубу придумал, а то ведь увидел в каком-то мебельном каталоге. Подобные штучки, если подумать, во вкусе старшего брата, а не младшего.
Моррис… Трудно поверить, что в былые времена братья были неразлучны, а Алекс буквально боготворил землю, по которой ступал Моррис.
Алекс открыл альбом, перевернул страницу папиросной бумаги, защищающую поверхность фотографий.
Первый снимок. Братья на пляже, в одинаковых синих плавках, взъерошенные от морского бриза. В руках у Морриса ведро и лопатка, а маленький Алекс, весь в песке, ладошкой закрывает глаза от солнца.
«Бродстейрз, 1969 год», — сообщала надпись на обороте, сделанная рукой матери. А ниже дописал отец: «Памятный день, когда Моррис потерялся».
Алекс прекрасно помнил тот случай. На пару с Моррисом они отправились в «великое путешествие». Старший объявил себя Христофором Колумбом, а младшего — помощником капитана. Имя Колумба обоим мало что говорило: какой-то моряк, открыл какие-то острова, но и этого было довольно. Моррис прокладывал путь по мелководью. Алексу едва исполнилось шесть, и плавать он не умел, так что неустрашимому девятилетнему Моррису пришлось отказаться от идеи нырнуть поглубже. Они шлепали в глубь моря, пока вода не дошла Алексу до пояса, а потом двинулись вдоль берега залива. Вскоре полотняный родительский навес уже казался цветастым квадратиком среди голов, рук, ног и шезлонгов.
Паника охватила Алекса, когда они добрались до конца залива и оказались на неведомой территории. Утром отец строго-настрого запретил им переступать границы залива.
— Это очень опасно, — предупредил отец. — Прошлым летом двоих таких же мальчиков, как вы, отливом унесло в море. Оба утонули.
Алексу и в голову не пришло усомниться в отцовских словах — для шестилетнего ребенка взрослые во всем и всегда правы.
А Моррис возьми да и заяви ему, что отец просто-напросто сочинил эту историю, чтобы они не отправились в такое замечательное путешествие. Папа обманул? Да разве так бывает? Моррис продолжал уговаривать. Сказал, что кое-что знает о потайной пещере во-он там, сразу за поворотом берега. Моррис обзывал младшего брата трусливым зайцем и девчонкой, а Алекс все ревел и ревел, растирая соленые слезы и соленую морскую воду по физиономии и бросая беспомощные взгляды в опасную морскую даль. В конце концов Моррис нырнул в глубину, а Алекс выбрался на берег и заковылял по песку, то и дело наступая на песочные замки или проваливаясь в яму, вырытую чьим-нибудь отцом.
Моррис пропал на целых два часа, хотя позже, когда береговая охрана нашла его бредущим по соседнему заливу, он утверждал, что вовсе не пропал, а заигрался в волшебной пещере и не заметил, как быстро пробежало время. От счастья, что сын нашелся, родители даже не наказали его. Алекс не забыл багровое от тревоги лицо отца и лицо матери, залитое слезами. Оба брата получили по мороженому, но Алекс все равно решил, что его обдурили. Пока Моррис развлекался в волшебной пещере, Алексу пришлось терпеть стоны и крики до смерти напуганных родителей. Ему до сих пор казалось, что он упустил что-то особенное и с тех пор так и продолжал упускать самое интересное в жизни.
О нет, подумал Алекс. Моррис не в тот день потерялся. Отцовскую приписку стоило бы перенести на одну из свадебных фотографий Морриса.
— Нет, ты только взгляни на мою невесту! Правда, она чудо? — Щеки Морриса розовели от шампанского и счастья.
— Да, конечно. Очень мила. — Алекс глянул в дальний угол зала, где радостно скакала худосочная девушка в красном. С идиотской ухмылкой на лице невеста дергалась в собственном ритме, не имевшем ничего общего с музыкой, под которую танцевали остальные. Отец Алекса и Морриса, после неудачной попытки станцевать с ней в паре, ретировался за сервировочный стол и теперь маневрировал, как вратарь, явно опасаясь какого-нибудь трюка со стороны Клэрри: вдруг запрыгнет на стол и зафутболит в него тортом?