— Из посторонних ни с кем. — Закатила она глаза к небу, будто вспоминая события тех дней. — Его вообще чужие люди больше напрягали. Из наших… — Она очень мило прикусила губу. — Только с Василисой и Константином Андреевичем. Я же говорю, он был очень упертым и замкнутым, работал постоянно. Вечно в своих исследованиях… Ах да. К Яге выбирался иногда, поужинать или даже переночевать… — И снова укол ревности в сердце настиг меня. Мужчина, который выбирался переночевать к Яре. — Но я не думаю, что между ними что-то было. — Словно угадав мои мысли, продолжила Кикимора. — Его время от времени накрывали панические атаки, трясся весь, потел, вот в такие дни он и ездил ночевать в гостиницу, мне кажется, он с Ягой просто себя чувствовал в безопасности и все.
— Панические атаки? — Уточнил я на что получил утвердительный кивок. — Интересно, что же это его так могло напугать?
— Так антиквар. — Легко мне сообщила девушка. — Понятно, что его будут преследовать страхи, после всего, что ему пришлось пережить из-за этого человека.
— И что же он такое сотворил? — Испытующе глянул я на нее.
— Вы же из тех времен. — Ехидно осведомилась она, ясно давая мне понять, что отвечать на этот вопрос не будет. — Покопайтесь в своей памяти, может и вспомните. — Я прикусил язык, она явно пыталась вернуть меня в то русло разговора, которое было нужно ей, и мне стоило огромных трудов, продолжать расспросы про Бельского.
— А вот ты сказала «упертый»? — Уточнил я. — Что ты имела в виду? Упорно двигался к своей цели не взирая ни на что?
— Нет! — Рассмеялась Кикимора. — Тупой и упертый как осел. — Она ладошками изобразила ослиные уши у себя над головой. — Он циклился на одном! Вот захотел он создать сапоги скороходы, и все, на многие месяцы выключился из любой другой работы и деятельности, пока не создал. Поэтому, я и говорю, упертый. Причем, чем сложнее была задача, тем более одержимым он становился.
— А до своего исчезновения он чем занимался? — Уточнил я, просто физически чувствуя, что ответ на этот вопрос важен для меня как воздух.
— Понятия не имею. — Пожала она плечами. — Я к тому времени вообще перестала с ним даже видеться, стала ему не нужна, зато зарплату получала регулярно. — Ирина мечтательно закатила глаза. — Не работа, мечта, делать ничего не надо, а денег платят очень даже хорошо.
— И даже подозрений нет? — Округлил я глаза.
— Да откуда мне знать? — Девушка игриво стукнула меня в плечо кулачком. — Я, когда он исчез, не нужна ему была. А как он пропал, так и меня сократили. Дим! Да черт с ним с Бельским, давай лучше о чем-то другом? Вот ты как отдыхаешь? Как расслабляешься?
Эх, ну вот и как мне объяснить ей, что любому отдыху и расслабону я бы предпочел сейчас поговорить как раз о первом директоре Института. От этой информации зависит моя жизнь, а все эти светские беседы, они для меня бессмысленные и бестолковые. Вот только по какой-то причине после того, как девушка снова оказалась рядом со мной эти мысли, улетучились из моей головы.
— Да ну как расслабляюсь. — Смущенно пробормотал я. — Ну в клубе, иногда спускаюсь в зал, с друзьями отдыхаю, с бывшими коллегами.
— Это очень мило! — Лучезарно улыбнулась мне она, вот понимаю, же что ей совершенно не интересно то, что я говорю, но ведь верю. — Знаете! А может быть пока Алиса в больнице, я смогла бы ее заменить? — Она остановилась и положив руки мне на плечи, пристально уставилась в глаза.
— Вы не понимаете. — Замялся я, борясь с желанием впиться ей в губы поцелуем. — Между нами с Алисой ничего нет.
— Так и я Вам ничего такого не предлагаю. — Она игриво подмигнула мне и мои ладони инстинктивно легли на ее холодный плоский животик, и вот почему то прикосновение к этому ледяному телу меня отрезвило, я перестал думать о ее глубоких зеленых глазах, о манящих губах искривленных ехидной усмешкой, в моей голове возникла мысль из серии, «вот же у нее пузень, наверное замерзла», которая и заняла там все место. — Просто у Алисы, насколько я знаю, за счет того, что она обслуживает лично Вас, зарплата повыше, а мне бы эти деньги ой как пригодились. Вы не представляете, какая я алчная. — Последние слова она буквально прошептала мне на ухо, страстно так, с придыханием. Вот только мои мысли были заняты иным, я наглаживал ее открытый животик, вот только в моих действиях не было ни капли эротизма, я пытался ее согреть.
— Да ради бога. — Согласился я, ну а что, должен же мне кто-то таскать ужин, а эта девчонка ничем не хуже остальных. — Пошли уже быстрее, а то я что-то замерз. — Сообщил я наконец девушке, на самом деле я совершенно не замерз, а вот ее голый живот начал вызывать у меня беспокойство, застудится еще, чего доброго, и все, минус две официантки.
Девушка согласно кивнула, и мы уже вовсе не прогулочным, а самым обычным шагом добрались до здания клуба, перед которым был припаркован мой внедорожник.
— Тебя отвезти в Институт? — Поинтересовался я напоследок, на что получил отрицательный ответ и быстро попрощавшись отправился домой.
Новые подробности самого важного расследования моей жизни, требовали уточнения, и в этом городе, лишь двое могли дать ответы на возникшие у меня вопросы, к одному из них меня совершенно не тянуло, утреннее избиение не располагало к продолжению общения с Константином Бессмертным, а вот его супругу я был рад видеть всегда.
Двигатель взревел, и я с пробуксовкой сорвался с места, настроение у меня было отличное, месяцы топтания на одном месте и тут внезапно, хоть какая-то информация.
Глава 10
Я стоял на площадке четвертого этажа и не мог решиться в какую из дверей постучать, было нечто ироничное, что эти двое купили квартиры друг напротив друга. Вообще, надо сказать, что Марья и Василиса были чем-то очень схожи между собой, обе упертые, обе все из себя деловые, помешанные на достижении цели и работе, правда вот работа у них была разная. Марья могла себе позволить послать весь мир к черту, запереться в помещенье со швейной машинкой и полностью в нее погрузиться, а вот Премудрая, нет, ей важно было взаимодействовать с людьми, контактировать, строить свои схемы, устраивать отношения, размещать окружающих, словно пешки на доске, для своей очередной партии. Марья была проще, и это мне нравилось. Да мы с ней могли скандалить, ругаться, но это все было из-за мелочей, бытовухи, которая по большому счету не стоила выеденного яйца, ну бесят ее мои носки, так я же могу их и убрать, ну раздражает ее то, что я тарелки за собой не мою сразу, как поем, так она же может мне об этом не каждый день говорить, да и вообще, я могу их и мыть…
С Василисой же все иначе, с ней скандалов не будет, я прекрасно понимаю, что если бы мне довелось жить с ней, то мы и не ругались бы вовсе, просто, я бы все делал так, как ей нужно. Где-то ласковым словом, где-то намеком, где-то вовремя оброненной фразой, она бы всегда добивалась своего, и я стал делать все правильно. Все правильно с ее точки зрения! Может именно поэтому Кощей и сорвался? Она не оставила ему свободы действия, вот он и пошел во все тяжкие? Хотя нет, у Бессмертного просто натура такая. Я с каждым днем проведенным в Караваеве, все меньше и меньше верю в этот их канон, но вот в характер я верю.
Я снова перевел взгляд с одной двери на другую, и даже с некоторым удивлением для себя понял, что постучаться мне хочется к Марье, завалиться сейчас к ней вкусно и сытно поужинать, прижать к груди эту, пусть и немного вредную, но такую уютную и родную женщину… Черт, о чем это я вообще? Я тут не просто так, я тут по делу, и думать тут не о чем, в виду новых обстоятельств мне нужно поговорить с Василисой.
Кинув напоследок взгляд на дверь в квартиру Марьи, я постучался во вторую. Дверь открылась не сразу, мне даже пришлось стучаться трижды, прежде чем замок все же зашуршал и на пороге появилась… Марья! Одета она была в уютный даже на вид длинный махровый халат, а в руках держала бокал с вином. Она окинула меня чуть пьяненьким взглядом, после чего уперла мне в грудь палец и сообщила.
— Изменьщик! Охальник! Паршивец. — Затем девушка очаровательно улыбнулась и посторонилась, впуская меня в квартиру, после чего повернула голову и крикнула. — Все нормально, это Димка.
— Чего это? — Не понял я. — И почему ты тут?
— Мы тут отдыхаем и расслабляемся. — Пояснила Искусница. — Мы тут с Василисой подумали и поняли, что у нас нормального полноценного отпуска никогда не было, а ведь отдыхать-то надо.
— А тут вот он я. Мешать пришел. — Проскальзывая в квартиру я попытался чмокнуть ее в губы, но девушка отвернулась, подставив щеку, что ни мало меня насторожило, я бы даже сказал задело.
— Не. — Отмахнулась она. — Василиса Костю ждала, он ей сегодня весь день названивает, объяснений требует, скандалы пытается закатывать. В общем, ведет себя, как истеричка.
— Ничего неожиданного. — Хмыкнул я. — Он даже на меня сегодня напал, избил.
— Серьезно? — Ее большие голубые глаза округлились и по моему телу прокатилась волна радости, волнуется значит. — Он знает?
— Если б знал, убил бы. — Пожал я плечами, разуваясь и проходя на кухню, где в таком же уютном пушистом халате, сидела Василиса.
— Димка! — Обрадовалась она мне отставляя бокал вина. На полу, возле мусорного ведра я заметил четыре пустых бутылки с длинными шеями, ну хорошо хоть вино пьют, если б это было шампанское, то внятного ничего бы я от нее вообще услышать не смог.
— По какому поводу пьянка? — Осведомился я, по-хозяйски включая чайник и открывая дверцу холодильника. — Всемирный день турнепса?
— Чего? — Не поняла Премудрая. — А! Нет! Просто мы сегодня отдыхаем. Знаешь, а оказывается Марья не такая уж и стерва. В смысле стерва, но такая же как я.
— Это да. — Согласился я, делая бутерброд с копченым окороком, за что и получил сразу же подзатыльник от моей голубоглазой подружки. — Я имел в виду, она клевая и все такое, а что вредная, руки там распускает, это она все от избытка эмоций.
— Балбес. — Блондинка ласково погладила меня по щеке. — На самом деле, сегодня с утра после того, как мы маленько спустили пар, разрешили наши разногласия, и провели день вместе, то поняли, что мы с ней не такие уж и разные, во многих вопросах имеем одинаковую точку зрения, да и вообще, делить нам нечего.